Неживая земля. Воитель - Виталий Градко

зловонной слизью, не желая затягиваться. Рука с мечом налилась тяжестью и дрожала. Силы покидали владыку Света. Двери манускриптума треснули, и сквозь брешь заклинатель увидел существо с множеством глаз, не имевшее имени. Владыка смог прочитать примитивные, пронизанные жестокостью и безумием мысли создания и нашел в них свое имя. Оно искало заклинателя, желало растерзать, но обладало настолько огромной, безобразной тушей, что было обречено навечно оставаться заточенным в зале Воина, где и родилось из слезы Ксанд, связавшей воедино тела служителей Ордена Света.

Лицо Иериона – все, что от него осталось под маской, – пылало огнем. Он ощущал жар и нарывающую боль там, где металлический сплав соединялся с плотью. Владыка хотел бы унять боль заклятием, но стремительно тающие силы уходили на сдерживание императорской химеры. Преданный Ваалгорт в течение последних лет старательно откармливал свирепое исчадие Тьмы. На съедение отдавались многие тысячи несчастных, кто не пережил опытов Иериона до появления Тэи. Спустившись из манускриптума по северной галерее в темницу, владыка Света остановился перед одним из одиннадцати казематов, развеял защитные заклинания, отворил двери и вошел в устланное человеческими костями логово химеры. Существо смотрело на него умными ледяными глазами и не проявляло никакой вражды. Даже наоборот, казалось, давно ожидает. Но Иерион знал, что твари эти – любимцы императорской семьи – хитры и коварны. Он подчинил химеру заклятием, расковал из цепей, взял за одну из них и повел за собой, чтобы завершить начатое в зале Воина.

За холодными стенами Ордена встало солнце, окрасив рассветным золотом заснеженные вершины гор. Мир пробуждался от долгой ночи, изменившей его навсегда. Но главные потрясения ожидают планету впереди и начнутся ночью грядущей, когда прибудет повзрослевший наследник императора. Владыка Света остановился перед дверьми кузницы. Из-за них доносился стук молотов по наковальне. В присутствии исчадия Тьмы обереги на дверях раскалились, и химера попятилась назад, вырывая из рук Иериона цепь. Он развеял все заклятия, распахнул двери и увидел его – огромное, фантастическое существо с двумя сильными руками, вооруженными молотами. Вторая пара крепких рук, которой Кузнец удерживал заготовки составных мечей над наковальней, была чуть меньших размеров и росла из средней части туловища, состоящего из крепких мышц и будто выточенного из черного камня. Когда загромыхали тяжелые двери кузницы, ее хозяин обернул за спину похожую на орлиную голову, развернув ее почти на сто восемьдесят градусов в сторону незваных гостей. У Кузнеца не было глаз в той форме, в какой Иерион привык видеть их у живых существ Земли или даже тварей родом из темной материи. Другим, особым зрением он увидел владыку Света, ведущего на цепи императорскую химеру, и потому прекратил работу. Иерион завел исчадие Тьмы в кузницу, сорвал с ее шеи цепь и вышел. Прежде чем закрыть двери, он наложил на химеру заклятие «Безумства крови», что применяют к воителям во время битвы. Запечатав вход в кузню защитными рунами, владыка Света согнулся под тяжестью горба и глубоко, тяжело задышал, выдыхая густой кровянистый туман. Из кузницы донеслись звуки ожесточенного, неравного боя, и вскоре прогремел победоносный рев химеры.

Крик исчадия Тьмы или смерть Кузнеца были виной произошедшему, но что-то надломилось внутри Иериона. Он пошатнулся, оперся плечом о стену, сполз по ней и обессиленно упал на колени. Дыхание стало частым, хриплым и оставалось на черном камне темно-красными подтеками частиц разлетающейся крови. Безобразное тело заклинателя охватила дрожь. Внутри пробуждалось темное нечто, владыка никак не мог обуздать его. В мучительном крике Иерион схватился за лицо и расцарапал когтями огрубевшую кожу и металл маски. Что-то извивалось внутри горба, направляясь к голове. Иерион был готов резать себя, лишь бы вырвать мерзость из внутренностей. Кожа на лбу стала трескаться, вздуваться, из раны потек зловонный гной. Металлический вопль рвался из глотки, но маска не дала возможности выразить боль, пожирающую тело. Владыка Света ощутил, как трескается лобовая кость черепа и сквозь нее вылезает дребезжащий, слизкий червь. Выбравшись из головы, он осмотрелся единственным глазом, подернутым желтой пеленой, выгнулся и заглянул в покрасневшие от крови глаза Иериона. Заклинатель схватил его и постарался выдрать из головы, но червь мерзко заверещал, выскользнул из руки и скрылся в смердящей ране.

Владыка снял с пояса кинжал и намеревался вырезать омерзительное существо, но его внимание привлек свет. Освещая каменные ступени и стены, он приближался по тоннелю от Лунного зала. Источник света явно направлялся к Иериону. Тяжело дыша, заклинатель поднял и протянул вперед руку. Светящийся огонек стремительно поплыл ему навстречу и оказался в длинных, суставчатых пальцах. Это было послание от Крола. Он сообщал о прибытии великого князя Тьмы и тяжело раненном, вышедшем из Пограничья воителе Энэе. Известие глубоко поразило Иериона. Он ясно помнил имя воителя Энэя в списке погибших. Послушники видели, как дух его исчез в глубинах Темного озера.

Удерживая проводник с посланием между тонких пальцев, заклинатель поднес его ближе к лицу. От ослепительно-белого света расцарапанный металл маски давал темно-серый отблеск. Багряным глянцем блестела кровь, скопившаяся вокруг дыхательных клапанов. Иерион вглядывался в светящийся огонек, будто надеялся отыскать в послании какую-то ошибку, но сперва испытанное потрясение очень быстро уступило место всепоглощающему, алчному интересу к открытию и познанию силы, вернувшей воителя Энэя из мертвых.

– Всеотец, отчего же ты выбрал его, а не меня? – задумчиво произнес Иерион.

Голос, прежде жестокий и властный, стал тихим, слабым и утонул в темноте. В ранние годы жизни неуемная любознательность к тайным, находящимся за гранью возможного явлениям всегда придавала заклинателю огромное количество энергии, но сейчас Иерион понимал: сила его уже никогда не будет такой как прежде и заключалась она не в овладении запретными знаниями. Заклинатель подумал: стоит закрыть глаза, и он бесследно растворится в темноте, как собственный голос. Остатки плоти сожрут крысы из Темного озера, кости обратятся в камень, покроются пещерными грибами и мхом. Вспомнит ли кто-нибудь о нем, кроме чудовищного зверя, рожденного в зале Воина? Ведь на Земле не останется никого, кто бы знал его имя. Оно навсегда сотрется из памяти Вселенной. Иерион не мог себе этого представить с тех пор, как постиг тайны темных сил. Он считал, что не может умереть, но сейчас, как никогда раньше, был близок к смерти.

Близилась ночь. Владыка тяжело поднялся и побрел в сторону Лунного зала. Огонек с посланием в руке освещал путь сквозь тоннели, проделанные заклятиями в чреве горы. Иериону захотелось оказаться среди снежных вершин гор, ощутить порывы ледяного ветра, увидеть небо и звезды. Быть может, совершенное им предательство и смерть