История Польши - Михал ТЫМОВСКИЙ и др.

Летом 1658 г. в Варшаве наконец-то смог собраться сейм для решения самых неотложных финансовых проблем. Был также издан эдикт об изгнании из Речи Посполитой ариан – скорее, как изменников, чем как еретиков. Протестанты оказывали поддержку шведам не чаще, чем шляхта католического или православного вероисповедания, однако они дольше и с большей охотой оставались на их стороне. Приобретавшая религиозную окраску война должна была с не- /234/ избежностью обрушиться и на них. В том же году была предпринята попытка реализовать великий замысел – заключить государственную унию с казацкой Русью. Гадячский договор с новым гетманом Иваном Выговским был подписан, однако слишком поздно. Под власть казацкого гетмана переходили три украинских воеводства, православие получало равные с другими вероисповеданиями права, значительной части казаков было пожаловано шляхетство, а их вожди получали должности и земельные пожалования. Обе стороны понимали, что примирение необходимо, но с обеих сторон были противники унии. Шляхта, забыв о собственном позоре, не желала мириться с предоставлением сословных прав казачеству; казацкие полковники завидовали тем, кто получил отличия, а массы тревожила перспектива возвращения к барщине. Россия поспешила воспрепятствовать этому соглашению. Несмотря на то, что кампания 1659 г. на Украине принесла полякам и казакам{88} значительные успехи, осенью, с помощью силы и подкупов, Украина вновь оказалась подчиненной России (Переяславское соглашение 27 октября 1659 г.{89}). От этого союза Украине уже не удалось освободиться.

В 1659 г. Москва ударила не только по Украине (Шереметев), но и по слабо защищенной Литве (Хованский). Тем временем польские сеймы, предъявляя королю многочисленные претензии, не спешили утверждать налоги, необходимые для покрытия невыплаченного солдатам жалованья. Задолженность составляла 34 млн. злотых. В этих условиях ведение войны в Пруссии, где в руках шведов оставалось еще много городов и крепостей, давалось с трудом даже с помощью дорогостоящей, но не очень действенной австрийской поддержки. Однако и здесь удалось шаг за шагом потеснить шведов, так что, в конце концов, они согласились на заключение мира. Он был подписан вблизи Гданьска, в Оливе, 3 мая 1660 г. на принципах Штумдорфского мира. Успехи принесла и кампания на востоке: под Полонкой в Белоруссии Сапега и Чарнецкий разгромили Хованского, под Чудновом на Волыни армия Шереметева сдалась Потоцкому и Любомирскому (1 ноября 1660 г.). В следующем году московские войска постепенно вытеснялись из Литвы и Белоруссии. На Украине продолжалось внутреннее противостояние, но попытки организовать наступление не удались. Сложившееся положение вещей закрепило перемирие 1667 г. в Андрусове: Левобережная Украина отходила к России; Киев передавался России только на два года, но де-факто – навсегда.

Итоги событий 1648–1660 гг. не могут оцениваться однозначно. Как оказалось, Речь Посполитая была не в состоянии обеспечить /235/ безопасность своих границ, защитить жизнь и имущество своих граждан, и не только от угрозы со стороны государств с централизованной властью, но также от социальных бунтов. Стало совершенно очевидным, что магнатские слои, не будучи тесно связаны с польским троном, отождествляли интересы Речи Посполитой более со своими собственными, чем с «общим благом». Можно также утверждать, что в условиях, когда не существовало механизмов сдерживания сословного эгоизма, он оказался опасным для самого существования Речи Посполитой. Нет сомнений и в том, что в ситуации, когда государству со всех сторон грозила опасность, слабость финансовой системы и отсутствие сильной исполнительной власти представляли для страны серьезную угрозу. И в ту эпоху, и позднее много говорилось об изнеженности, лени, склочничестве и других пороках шляхты. Однако такая характеристика представляется неполной.

Прежде всего, необходимо отметить, что после стольких лет суровых испытаний Речи Посполитой удалось выстоять как государству. Она утратила часть своих территорий и лишилась прежнего престижа; потери материального характера до сих пор с трудом поддаются подсчету. Они были поистине огромны: и захватчики, и защитники нещадно грабили страну. Во время своего паломничества в 1661 г. на Ясную Гору Ян Казимир не случайно благодарил Богородицу за свершившееся чудо: опасность была настолько серьезной, а государственный аппарат настолько слабым, что освобождение страны казалось результатом чудесного вмешательства. Осознав, что ее свободам и земельным владениям грозит опасность, шляхта сумела прийти в себя и дать отпор захватчику, не меняя при этом существующей системы власти и не меняясь при этом сама. Реформы, о которых говорилось в моменты величайшей для государства опасности (например, во львовской клятве Яна Казимира 1 апреля 1656 г.), осуществлены не были. И тогда, и позднее не удались попытки усовершенствовать систему государственной власти и порядок функционирования сейма. Серьезным препятствием для проведения реформ стала и послевоенная разруха. Все тяготы по восстановлению страны, которое понималось шляхтой как восстановление своего прежнего уровня жизни, легли на плечи крепостного крестьянства. И это стало первым шагом, приведшим к изменению внутриполитической ситуации в Речи Посполитой. Можно даже говорить о своего рода деформации процессов развития. Успехи польского оружия, которому, как казалось, покровительствовали небесные силы, воспринимались как еще один аргумент в пользу ненужности каких-либо перемен. Неудиви- /236/ тельно поэтому, что такие апологеты существовавшего порядка вещей, как Анджей Максимилиан Фредро, считали свободную элекцию короля, принцип единогласия при принятии решений в сейме и даже отсутствие казны и армии основами шляхетских свобод. Эти свободы якобы никак не умалялись растущим влиянием «великих панов». Поэтому восстание Хмельницкого и отторжение Левобережной Украины, шведское нашествие и перспектива раздела государства, все более опасное давление со стороны России и усиление враждебно настроенной Пруссии – все это вместе взятое вовсе не убедило шляхту в необходимости создания надежных гарантий для своих свобод. Напротив, считалось, что таким гарантом, как и прежде, являются шляхетские сабли, а самая большая опасность исходит от монарха. Таким образом, Речь Посполитая продемонстрировала не только собственную слабость, но, наряду с этим, и необычайную жизнеспособность. Этот момент тем более заслуживает внимания, что в результате огромных потерь значительно снизилась боеспособность армии, а посполитое рушение продемонстрировало свою абсолютную непригодность.

В целом же шляхта была довольна собой и все неудачи списала на придворные интриги. Но уверенность в эффективности спонтанного вооруженного порыва со временем оказалась чреватой опасностями. Потери военного времени привели во второй половине XVII в. к катастрофическому ухудшению ситуации в Речи Посполитой, усугубив кризис существовавшей системы хозяйственной деятельности. Этому также способствовала шляхетская самонадеянность, а впоследствии – желание сохранить существовавший порядок вещей. Опасность такой позиции вскоре дала о себе знать на фоне устремлений магнатов, ставивших целью установить в государстве свою гегемонию. Это, в свою очередь, спровоцировало серьезный политический кризис, выхода из которого найти не удалось.

Двор, и особенно королева Мария Людвика, думали о политической реформе, в первую очередь, о решении проблемы престолонаследия, для чего пытались создать придворную партию и усиленно хлопотали при австрийском и французском дворах. В 1661–1662 гг. эти планы по разным причинам потерпели крах. Их провалу способствовали и конфедерации, создаваемые не получавшими жалования солдатами. Конфедераты легко позволяли манипулировать собой и настраивать себя против королевских замыслов. Отношения между монархом и магнатской оппозицией резко обострились и в 1665–1666 гг. привели к вооруженному выступлению знати во главе с Ежи /237/ Любомирским. Верные королю войска под началом Чарнецкого были разгромлены 13 июля 1666 г. в кровавой битве под Монтвами (Куявия). И хотя Любомирский впоследствии отправился в изгнание, планы реформ были перечеркнуты, а авторитету королевской власти нанесен непоправимый ущерб. В 1668 г. Ян Казимир отрекся от трона.

Во время бурного конвокационного сейма под давлением посполитого рушения из числа претендентов на польский престол были исключены иностранцы. Польским королем был неудачно избран Михаил Корибут Вишневецкий (1669–1673). В его пользу говорили заслуги его отца – Иеремии. Но в скором времени стало ясно, что не личность короля решает судьбу государства. Речи Посполитой вновь угрожала опасность со стороны Турции, которую спровоцировали на выступление как антитурецкая направленность Андрусовского договора, так и действия казаков в Правобережной Украине. Но основные причины обострившегося конфликта надо искать в самой Османской империи. Несмотря на полное отсутствие средств, гетману Яну Собескому удалось в 1667 г. отразить нападение татар и казаков под местечком Подгайцы. Однако брожение на Украине склоняло Турцию и ее великого визиря Кёпрюлю Мехмет-пашу к дальнейшим авантюрам под лозунгом священной войны. В 1672 г. пал Каменец-Подольский, а от дальнейшего турецкого нашествия Польшу спас унизительный Бучачский мир (18 октября 1672 г.), по которому Турция получала Подолию и Украину от Днестра до Днепра, а также ежегодную дань в размере 100 тыс. злотых. Перед лицом такой опасности в следующем году удалось найти деньги на армию, благодаря чему Собеский провел успешную кампанию и разгромил под Хотином турецкую армию Хусейн-паши (11 ноября 1673 г.). Отступление литовской армии и смерть короля приостановили дальнейшие действия, а в июне 1674 г. Ян III Собеский был избран на польский престол.