Голубая кровь - Юлия Кильтина

— Ты умрешь. Ты понимаешь это, глупый ребенок? Готова ли ты потерять все это? — и она широким жестом обвела пространство вокруг себя, — оставить непрожитую жизнь, никогда не увидеть и не узнать то, что тебе предназначено?

— Откуда вы знаете, что именно мне предназначено?

Льдистые глаза неожиданно потеплели:

— Я не знаю, конечно же, и никто не знает. И я не могу тебе это запретить, да и не хочу. Прости. Жизнь Кейрета для меня важнее твоей, — и эта произнесенная вслух фраза наконец расставила у меня внутри все по своим местам. Я была полностью согласна с королевой, и прекрасно ее понимала — жизнь сына для нее не шла ни в какое сравнение с жизнью какой-то маленькой магички из соседней страны. А еще я поняла, что и для меня жизнь ее сына важнее своей собственной. С этим почему-то не спорил вечно вопящий о неминуемой опасности инстинкт самосохранения, молчали и все остальные чувства — мной сейчас владело лишь полное и безоговорочное спокойствие. Я все для себя поняла и все уже решила. И, наверное, королева увидела это в моих глазах, потому что, замявшись на мгновение, шагнула ко мне и порывисто обняла:

— Спасибо, — горячий шепот обжег висок. — Твоя жертва не будет напрасной, я в это верю! Ты подаришь жизнь моему сыну, а вместе с ним всему народу Вейраны…

Честно говоря, на всех остальных мне было глубоко наплевать…

По волнистым медно-рыжим волосам то и дело пробегали яркие блики от пляшущего в камине пламени. Загорелая красавица уютно устроилась на диване, томно потягивая рубиновое вино из изящного золотого бокала. Ее голова покоилась на плече расположившегося радом с ней статного мужчины.

— Скажи, Тэй, — глубокий голос мужчины искрился неподдельным интересом, — ты когда-нибудь будешь мне доверять?

— Мм? — красноречиво изогнулись недоуменно поднятые брови, — что за вопрос?

— Просто думаю, зачем ты вечно ввязываешься в эти игры. Они справятся и без тебя, и ты прекрасно это знаешь!

— Хватит нотаций! — чувственные губки капризно изогнулись, — я знаю, что я делаю!

— Мда? — ухмыльнулся во весь рот мужчина, — как-то не верится…

Внезапно он замер, прислушиваясь к чему-то. Атлетически сложенное тело на мгновение напряглось, а затем он оттаял и, расслабленно потянувшись, мурлыкнул:

— Ну вот, я же говорил… Она уйдет вместо своего принца…

Золотой бокал полетел на пол.

— Нет! Я ей не позволю! — контуры точеного тела начали подтаивать, но дальше этого дело не пошло. Промучившись с минуту, девушка жалобно заныла:

— Ну Шетт! Отпусти…

— А я и не держу, — насмешливо улыбнулся мужчина, поднимая вверх ладони, за что получил испепеляющий взгляд карих с золотыми искрами глаз и чувствительный тычок под ребро.

— Ну хорошо, держу, — короткая усмешка чуть тронула четко очерченные губы и тут же исчезла, — и даже не думай сопротивляться! Знаешь же, что камень — моя стихия. Ты останешься здесь, — мгновенно посерьезнев, отрубил мужчина, — потому что все идет так, как и должно. Можешь мне не верить, дорогая, но я точно так же как и ты не хочу твоей безвременной смерти. Но, в отличие от тебя, я знаю, что должно для этого случиться. Все-таки разница в возрасте, видишь ли, играет кое-какую роль… Так что отдыхай, — в его протянутой руке появился все тот же бокал, и спустя минуту тонкие пальчики нерешительно коснулись золотой кромки…

Моя комната ждала меня все там же, где я ее оставила, и это было даже странно — я бы не удивилась, не найдя ее в нашем таком знакомом уже коридоре. Мой мир перевернулся с ног на голову — так почему бы и комнате не исчезнуть в неизвестном направлении?

Я не заметила, где, в каком коридоре от меня отстала, свернув в другую сторону, королева. Мы не обмолвились больше ни словом — она снова надела на себя маску строгой ледяной правительницы, а мне и не нужно было притворяться — я действительно ничего не замечала вокруг. Нет, я отчетливо видела всё, понимала, куда я иду и зачем, но внутри поселилась тягучая пустота, мешавшая думать и чувствовать.

Как же так? Как я могла не замечать все это время, что происходит вокруг? Эта татуировка от правого виска, и странная тень, каждый раз набегавшая на Кейрета при упоминании о Дне Цветения… Слезы Кайле в Кристальном зале… За что мне это? Похоже, моя судьба стала любимой игрушкой жестоких богов — игрушкой, которая называется "найти и потерять"…

Королева зря так старалась — мне было ясно, что именно этого решения она от меня и добивалась. Но почему-то осознание того, что она манипулировала мной ради достижения своей цели, не вызывало в душе никакого протеста или обиды. Она не знала, что именно я чувствовала в те краткие минуты, когда смотрела на мир глазами матери. Я уже пережила вместе с ней такую же потерю, которую пришлось перенести королеве и которая теперь ожидала и меня, если бы я не решила уйти вместо Кейрета. И я действительно не хотела бы с этим жить — это я тоже понимала очень отчетливо. К тому же у мамы была я, пусть и нерожденная, у Леа были ее дети — а что осталось бы у меня? Пепел воспоминаний, горечь несбывшихся надежд и пустые мечты…

Как хорошо, что он не сказал ничего раньше. День Цветения уже завтра…

Завтра… Всего один день — и так много незаконченных дел, еще столько несказанных слов… Я сидел на кровати в комнате Леты, которую она второпях оставила незаправленной, и просто изнывал от беспокойства. Ну куда она опять подевалась? Моей бабочки в комнате не наблюдалось, а значит, заколка была на ней — и почему-то я ее не чувствовал. Я прямо кожей ощущал неумолимый бег времени, которого для нас с Летой оставалось так мало. Как же это обидно — едва найдя, потерять… Черт! Куда она могла уйти, да еще и так, чтобы не знали ни Рьен с Кайле, ни дворцовые слуги и стража? Ее никто не видел…

Тихо скрипнула входная дверь, и я подался навстречу входящей Лете:

— Что случилось? — вообще-то спросить я хотел не это, но при взгляде на ее лицо для других слов просто не осталось места. Бледная, с широко распахнутыми синими глазами, глядящими в никуда… Да что с ней произошло?

Вместо ответа Лета подошла вплотную и, протянув руку, легонько провела кончиками пальцев по вспыхнувшей татуировке. Последние дни она стала вызывать все больше неприятных ощущений — и они не исчезли даже после уничтожения накопителя.

— Метка, — тихо и отчетливо произнесла она, и я все понял. Она узнала.

Я смотрела в расширившиеся любимые глаза, в которых сейчас бушевало расплавленное серебро, и пыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Оно недоумевало — как так может быть? А вот так вот, вполне себе может… Найти и потерять. Обрести свою настоящую любовь — и лишь затем, чтобы ее тут же лишиться. Мое сердце в этом было полностью со мной согласно — оно тоже предпочитало скорее найти смерть, чем потерять любовь.