Дети Левиафана (СИ) - Киров Никита

— Но сразимся без этого, — Маленький Левиафан нажал на кнопку и меч погас. — Только будь готов, что поле не спасает от боли, иначе это не спарринг, а баловство.

Болтовня начинала раздражать. Капризный и злобный ребёнок, получивший в руке чудовищную силу. Разве можно давать ему ещё больше? Стоит ли это жизни одного человека?

Людвиг достал из ножей верный меч. Сколько же погибло от него? Много. Есть ли право осуждать Младшего, когда сам убивал? Как же поступить с кантаром и ключами от Сети? С одной стороны, Алек безумец и убийца. С другой, он точно прикончит Эйнара. А нордер пришёл на помощь в Акире, рискуя собой и лишившись пальца. Вдвоём они победили. Стоит ли жизнь этого человека судьбы целого мира?

Из-за слепого глаза приходится сильно крутить головой. Сложно даже с обычными противниками, а против такого быстрого, как Алек, и два глаза не помогут.

Людвиг отбил первый выпад и ударил в кисть. Консул чуть не выронил оружие.

— А ты хорош, — сказал Алек радостным голосом.

Младший ходил кругами, Людвиг стоял на месте. Может, после боя консул смилостивится и согласится отпустить Эйнара? Маленький Левиафан сделал длинный выпад, Людвиг сбил клинок в сторону, схватил правой рукой кисть консула и притянул к себе. Меч, вместо того, чтобы пробить тело насквозь, зазвенел, будто ударился в доспех.

— Ай! — вскрикнул Алек и отошёл, потирая живот. — Если бы не поле, я был бы мёртв.

Людвиг хмыкнул. Он не знал, как работает поле и ударил насмерть прежде, чем понял это. Надо запомнить на будущее, чтобы на тренировках нужно драться учебным оружием, а не боевым. Едва не прикончил Маленького Левиафана. Было бы весело, да.

— Извини. Больно?

— Пройдёт, — Алек улыбался. — Я тебя недооценил. Тогда буду сражаться в полную силу.

Он прыгнул так быстро, что Людвиг увидел лишь размытую тень, а следом прилетело по голове с такой силой, что он упал. Более слабый удар тогда ослепил. Но боль прошла очень быстро.

— А вот и расплата, — Алек помог подняться. — С одним глазом тяжело следить за обстановкой. Но отец говорил, что нужно пользоваться не только своим преимуществом, но и чужими недостатками.

Опять слишком быстрый выпад, который Людвиг отбил на рефлексе, но уклониться от кинжала во второй руке не смог и больно получил в живот.

— Я победил.

Людвиг подгадал момент для укола, но ответный удар был таким сильным, что рука онемела от боли и меч выпал. Будто вернулся в детство и вновь сражается с Реймом, проигрывая раз за разом. Отец злится и уходит, но мастер не даёт ученику никаких поблажек. Было так же больно и унизительно.

— Ещё или струсил? — Алек хохотнул.

Людвиг взялся правой рукой за кончик лезвия и несколько раз согнул и разогнул меч.

— Продолжим.

Наверное, то же самое чувствовал аниссар, с которым он сражался на древнем поле. Ни единого шанса. Избиение. Мокрая рубашка прилипла к спине, а меч становился всё тяжелее. Людвиг бил, но чаще получал. Его собственные удары слабеют. Алек даже не вспотел.

— Вот это бой! — радовался он. — Ещё раз?

Людвиг кивнул. В настоящем поединке шансов не будет, соперник неестественно быстр, вынослив и силён. Проще было сражаться против Рейма в двенадцать лет, чем сейчас против Левиафана. Но приходится драться, чтобы умилостивить ублюдка. Злость и страх, новые союзники, позволяли вставать вновь и вновь, хотя всё тело болело от ударов. Если бы не поле, то ни ног, ни рук уже бы не было.

Людвиг нанёс выпад, в который вложил весь свой вес. Алек уклонился так быстро, что силуэт размазался, а ответный удар сбил с ног. Меч улетел в траву.

— Я впечатлён, — консул помог встать. — Скоро освободится вакансия магистра преторианской гвардии. Ты справишься, я уверен, особенно если напичкаем тебя имплантатами.

Людвиг помотал головой, не в силах сказать ни слова.

— Жаль, я надеялся. Но предложение в силе. Позволь сделать замечание твоей технике. Если бы ты видел левым глазом, то дрался бы намного лучше.

— Будто я могу это исправить.

— Как знать, мой друг, как знать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Консул помог сесть на скамейку. Кто-то из слуг подал воду.

— Эх, не подумал. Надо было дать тебе другое оружие.

Алек подобрал лежащий на земле меч Людвига. От столкновений с чёрным клинком кромка испортилась. Некоторые зазубрины настолько глубокие, будто кто-то бил по лезвию зубилом. Такое не заточить, проще отдать на переделку.

— Не расстраивайся, я прикажу восстановить, станет ещё лучше, чем раньше.

Людвиг потянулся к сумке. Сейчас или никогда. Сначала поговорить, и если Младший в очередной раз откажет, придётся рассказать о Сети. Каким бы убийцей ни был Левиафан, другой убийца не имеет права его осуждать.

— Ты бы меня всё равно не победил. Но мне нравится твоя техника, не единого лишнего движения или суеты, всё строго по делу. Мне есть чему у тебя поучиться. Покажи-ка свой удар по кисти. Со стороны, я хочу рассмотреть внимательнее. Эй ты! Нет, вон ты.

Алек показал пальцем. Слуги расступились как можно дальше от указанного парня.

— Возьми меч.

— Я? — слуга выпучил глаза.

— Ну кто ещё? — Алек снял со стены оружие и кинул парню. Тот не смог поймать. — Растяпа. Подбирай!

Консул почесал лоб.

— Твой клинок уже негоден. Вот, возьми мой.

Людвиг взял чёрный меч. Очень тяжёлый, весит как двуручник, но сбалансирован. Клинок слишком длинный, нужно привыкнуть. Уставшее от боя запястье ныло.

Слуга подходил поближе. У него обычный меч, без нормальной защиты для кисти.

— Может дать другое оружие? Как бы его не поранить.

— Не поранишь. Теперь показывай, я запоминаю. Ты, — консул посмотрел на слугу. — Бей.

— Не бойся, я буду осторожен, — сказал Людвиг.

Но не вышло. Глаз опять обманул с расстоянием и, вместо того, чтобы обозначить удар в кисть, длинный тяжёлый клинок ушёл чуть дальше и распорол парню предплечье. Слуга выкрикнул и уронил оружие.

Людвиг склонился над раненым.

— Дерьмо Вечного, друг, извини, я не хотел. Есть бинт? Давай перевяжем. Просто царапина, всё заживёт.

Парень сжал губы, но больше не кричал. Он смотрел на Алека вытаращенными от ужаса глазами.

— Вот это я понимаю, удар, — консул захлопал в ладоши. — Рефлекс. Я запомнил. Надо кого-нибудь другого позвать, я на нём проверю.

— А что делать с ним? — Людвиг показал на слугу.

— С этим? Да не расстраивайся, у меня их много. Можешь добить.

— Нет, пожалуйста, — взмолился слуга. — Не надо, прошу!

— Я не буду его убивать.

Алек посмотрел с удивлением.

— Почему? Просто прикончи его и продолжим. Ты же хотел со мной кое о чём поговорить.

— Да, но… — Людвиг почесал затылок и вздохнул. Что он делает? — Так нельзя.

Консул перестал улыбаться.

— Друг мой, скольких ты убил в Акире?

— Я…

— Не утруждайся, я помню. Шериф насчитал не меньше десятка. А судя по твоему хладнокровию, этот десяток не первый. Кого попало не назовут Потрошителем из Акиры. Кстати, это твоё новое прозвище.

— Это были бандиты, — сказал Людвиг. — Они…

— Ты так потоптался на голове у юного Сэйбинга, что раздавил ему череп. А ему было всего девятнадцать, и он подавал большие надежды. Друг мой, не заставляй меня думать, что ты лицемер, — руки Алека затряслись. — Ты тот ещё убийца, так чего воротишь морду? Ты же рыцарь Огненной кавалерии. Этот кусок дерьма — раб, я могу с ним делать всё, что захочу. Сам убью.

— Нет, ты не можешь…

— Я не могу? — Маленький Левиафан открыл рот от изумления. — Говоришь, что я чего-то не могу? Ты, — он обернулся и посмотрел на очередного слугу, бледного темноволосого парня. — Подай мне воды!

Слуга подошёл с кувшином в руках. Алек отпил прямо из горлышка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты говоришь мне, что я чего-то не могу? — он достал кинжал и ткнул парня в живот.

Слуга согнулся, застонал и рухнул в траву. Остальные вытянулись в струнку, стараясь не смотреть на умирающего.

— Я был о тебе лучшего мнения. Ты такое же лицемер, как и они. Ты! — он показал пальцем на служанку.