Дети Левиафана (СИ) - Киров Никита

— А не четверо? Близнецов же двое.

— Второй не лезет в политику. Говорят, что он очень приятный и добрый юноша, в отличие от сестры. Ну так вот, иметь дела с этой троицей невероятно сложно. Тот факт, что самого благоразумного, осторожного и дипломатичного среди всех называют Бешеный Бык за его нрав, много говорит об остальных.

На арену вышла ещё пара бойцов, два очень жирных мужика, голые по пояс. Им хватило и полминуты боя, чтобы устать.

— Но если бы Наследники постоянно не воевали, нам было бы хуже.

— Почему?

— Иначе они бы уже повторили Поход, — Лео отодвинулся и налил вино. — Сам понимаешь, что даже рыцарская конница бессильна против машин. Но Дети Левиафана погрязли в бесконечных войнах и неспособны выйти за свои границы. У наследников истощаются ресурсы, мало кто выдержит полномасштабную войну, но они часто сражаются чужими руками. В том числе и нашими.

— Ты о чём?

— Я о той битве в войне за Беллитское наследство, которую ты едва пережил. После поражения, когда наша армия отступала, с отцом связался посланец Близнецов и предложил выдвинуться в Лефланд. Отец согласился и поступил правильно. Ангварен не готов к войне с Наследниками, королевство до сих пор не оправилось после того, как Левиафан превратил многие их города в пепел. Вот только Близнецы пригласили отца не в свои земли, а в Акиру, которая принадлежит Алеку. И пока армия пытались переправиться, эмиссары Изабеллы втягивали рыцарей в войну банд, чтобы обрушить производство.

— Я слышал, — Людвиг кивнул.

— Стоун перехватил наших у реки, но не стал атаковать. Вместо этого он помог восстановиться, разрешил проход и открыл порты для доставки подкреплений из Эндлерейна. Но не для того, чтобы отомстить Близнецам.

— А для чего?

— Он предложил нам напасть на Глазторн, город Стеклянной Башни, в Стурмкурсте. А когда отец согласился, генерал решился на союз с Изабеллой.

— Я уже запутался, — пожаловался Людвиг. — Можешь разжевать?

— Ох, попробую. Глазторн построен на руинах Старого мира и там до сих пор действует производство каких-то устройств, которые нужны Бешеному Быку. Ещё город поставляет капсюли в армию Ангварена, а фюрст Стеклянной Башни — верный союзник короля Отто. Это общий враг как для Эндлерейна, так для Близнецов и Маленького Левиафана. Они ненавидят Бешеного Быка больше, чем друг друга, и всегда согласны испортить его планы. А генерал Стоун мечтает восстановить империю Левиафана. Он хочет, что родственники объединились, но под управлением Изабеллы, и построили государство по образцу Старого Мира, как и хотел сам Карл Риттер. Близнецы согласны, Изабелла приехала в Шреклих, чтобы принять клятвы верности.

— Но что-то пошло не так? — Людвиг отпил вино и зевнул. Разговоры о политике всегда клонят его в сон.

— Мнение Алека на этот счёт не спрашивали. Он не лез в политику, игрался в солдатиков, ему давали рабов, титулы, разрешали выступать на арене. В общем, предоставлен сам себе. Злобный ребёнок и марионетка в руках Совета. Никто не обращал на него внимания.

Один из жирных бойцов упал на песок, но, похоже, от усталости. Второй сидел рядом и тяжело дышал, держась за грудь. Публика недовольно гудела и бросала на арену всякий мусор. Наконец, оба бойца поднялись и продолжили то, что они считали схваткой.

— И вот тут Алек показал, что все ошибались насчёт него. Он знает в лицо всех солдат в крепости, а может и во всей армии. Он запросто с ними разговаривает и шутит, а они его полюбили. У консула есть право назначать офицеров, и он им пользуется. Уже после начала переговоров Стоун понял, что все младшие командиры и легионеры преданы Алеку.

— Всё так плохо?

— Да. Генерал хотел отправить небольшой корпус и пушки для помощи в осаде, но Алек запретил, и солдаты отказались выполнять приказ Совета. Все легионы подчиняются только консулу, вопрос времени, когда он уничтожит высших офицеров и назначит своих. Ещё у него оказалось много друзей в гильдии механиков, ведь его друзья получают редкие ресурсы без очереди. Поэтому Алек так зависим от поставок из Акиры. И вот, наши войска осадили Глазторн, но без пушек взять его не смогут, а о союзе никто больше не помышляет. Стоуну пока ещё подчиняются преторианцы, а это серьёзная сила. Гвардейцы удерживают внутренний форт, а люди Алека внешний. Они все пленники друг друга. А мы с тобой сидим прямо в центре, глубоко-глубоко в жопе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Толстые бойцы каким-то чудом стояли на ногах. У одного по руке бежала кровь. Другой дышал так тяжело, будто вот-вот умрёт.

— Интриги Наследников слишком запутанные, а жизнь в них не стоит ничего, — продолжил Лео. — Тут везде шпионы, а многие присматриваются и к тебе. И я не знаю, что от тебя нужно Младшему и остальным. Будь осторожен. Мы так близко от дома, и так далеко.

— Сплетничаете, дамочки? — Близнец вошла в ложу и села в кресло консула.

— Рады видеть вас, госпожа, — сказал Лео поднимаясь.

— Ну и как дела у наших союзников? Глазторн ещё не взят?

— В осаде. Без пушек всё затянется.

— Да, я помню. Генерал Стоун обещал вам артиллерию, но не учёл, что у нашего любимого Алека есть своё мнение. Кстати, Людвиг же, да? Людвиг, а ты видел его фокус?

— Ну он что-то начал показывать…

— Значит, не видел. Такое не забывается. Но этот понравится тебе больше.

Один из толстяков ранил другого, неопасно, но тот грохнулся в песок, скривился и умер. Кажется, не выдержало сердце. Победителя закидали мусором. Чемпиона увели под разочарованные крики толпы, мертвеца утащили, а на арену вышел сам Алек, держа в правой руке длинный узкий меч с закрытым эфесом и чёрным клинком, а в другой кинжал для парирования. Трибуны, где зрителей с начала состязания уже прибавилось, радостно кричали.

— Господин консул умеет вести себя перед аудиторией, — сказал Лео, хлопая в ладоши.

Маленький Левиафан обходил арену по периметру, приветствуя всех с улыбкой, похожей на искреннюю.

— А вот его соперник вам понравится, — Белль ухмыльнулась. — Особенно Людвигу.

— Кто это? — он вскочил с кресла. — Кто будет драться?

— Мне кажется, ты его знаешь.

Людвиг подбежал к окну. У Эйнара в бою не будет и шанса. Надо было умолять об освобождении получше. Но нет, мольбы бы не помогли. Но могло помочь нечто другое. Кое-что очень важное, из-за чего могущественные люди стали бы ещё сильнее. Ради обладания забытым знанием Маленький Левиафан смог бы…

Солдаты вывели человека на арену. Людвиг выдохнул с облегчением, за что его тут же укусила совесть.

— Ну и как вам его соперник?

— Это слуга, который вчера пролил вино. Он что, убьёт его из-за этого?

— Слуга? — Белль поднялась и подошла к окну. — Какого чёрта?

Её лицо исказилось от удивления, но скоро вернулось обычное издевательское выражение.

— Значит, слуга, — Близнец поморщилась. — Ну, мальчик легко не отделается.

Рыжеволосый паренёк держал меч как дубину. Слуга вообще не умеет драться.

— Алек его убьёт? — спросил Людвиг.

— Ещё бы, — Белль уселась в кресло. — Причём жестоко. И он не рискует, он никогда не играет честно.

Консул приближался к слуге. Есть ли право осуждать Алека за убийство? Скорее всего, нет, Людвиг сам прикончил достаточно. А если он сделает то, о чём думает, то может погубить ещё больше жизней. А то и целый мир.

Алек уклонялся от корявых ударов, не забывая раскланиваться толпе. Увороты показательно небрежные. У консула странная техника, основанная на скорости, а не на правильных движениях и точных ударах. При таких пируэтах быстро устанешь, но Алек выглядел свежим. Порой он двигался так быстро, что Людвиг с трудом мог заметить движение. Что-то здесь не так. Но в этом месте труп Старого мира ещё бьётся в агонии и здесь не обошлось без забытой магии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Слуга продолжал махать оружием, на стекле ложи видно потное лицо, искажённое от страха и отчаяния. Алек веселился и, наконец, перешёл в наступление.

Лёгкие уколы и царапины, болезненные, но неопасные, лишь выматывающие. Консул давно мог прикончить соперника, но пока издевается, наносит удары не чтобы ослабить, а чтобы причинить боль.