Миссия «Демо-2020» - Антон Краснов

В походный шатер, где расположились Петр и Меншиков, вошли один за другим Афанасьев, Сильвия и Ковалев. Замечательно, что Меншиков сразу же узнал их и, треснув себя кулаком по колену, стал изобретательно и кудряво ругаться. Перед тремя гостями из будущего плавно разворачивался весь школьный курс химии…

– Помолчи, Данилыч! – прикрикнул на него государь и, переведя на нежданных гостей взгляд выпуклых темных глаз, спросил:

– Сколько ж лет и зим минуло, как мы виделись в последний раз в парадизе[17]? Помнится, тогда вы убежали с позором и суетою превеликой. Что ж сейчас явились? Понятно, не затем, чтоб попасть под батоги или, будучи отосланными к князю Ромодановскому, угодить на дыбу. Ну? Говорите! Слушаю.

– Ну-с, почтенные!!! – петушиным голоском выкрикнул Меншиков, взвизгнув на последней ноте.

Вперед выступил Афанасьев. Он был мертвенно-бледен. На почти белом лице лихорадочно сверкали глаза. Афанасьев бросил взгляд на Петра. Государь сильно изменился за то время, как Евгений не видел его: стал строже, суше, постарел, в углах глаз пролегли морщинки, хотя совсем не стар был Петр, всего каких-нибудь тридцать семь лет. Зашевелился бес Сребреник, в последнее время редко жалующий Евгения своим обществом, просуфлировал:

«Ты уж, Владимирыч, хе-хе!.. поосторожнее. Эти цари, они, значит, такие нервные! Вот взять хотя бы Иоанна Васильевича, с которым мой предок неразлучен был…»

– Ваше величество, государь Петр Алексеевич, – не дослушав вертлявого беса, произнес Афанасьев, – вне всякого сомнения, у вас есть причины нам не доверять из-за нашей последней встречи в Санкт-Петербурге, когда мы подрались со светлейшим князем Александром Даниловичем (Афанасьев поклонился сидевшему в углу красавцу Меншикову, багровому от злости; Петр же вскинул брови – у Меншикова на тот момент еще не было громкого титула «светлейший».) Мы были знакомы и раньше– помните, когда вы были еще юны, в девяносто третьем году в Москве, когда вы увидели нашу «огненную машину» якобы для фейерверков.

Петр хлопнул себя ладонью по колену и произнес громко:

– Постой, а ведь верно! Да, точно, во дворце покойного Лефорта!.. Ты еще ловил некоего злоумышленника, а потом выяснили, что ты сам хотел учинить… Гм! Правда! А ты хорошо сохранился, не постарел ничуть!

– В подвале у Федора Юрьевича он сохранится несколько похуже, да и нечего ему храниться, что он, бочка с квашеной капустой, что ли?.. – отпустил милую реплику Меншиков, как всегда деликатный и предупредительный. – Кклянусь гидроксидом натрия, ему там самое место, мин херц! И всей этой братии! А баба эта, сейчас припоминаю, была и у Франца Яковлевича в доме тогда, давно, еще в Москве, и в Петербурге! – Он подошел и в упор принялся рассматривать Сильвию, а потом громко удивился: – Что за триманганат калия?.. Ты как будто и не состарилась за столько-то лет, а паче того – помолодела! Колдунья, что ли? А то у нас ведьм и ведьмаков немало развелось, вчера вот только троих укокошили по повелению великого государя! Они с бесами хороводились, наговоры какие-то читали, а мы такого не любим. Ну? – глянул он в лицо Сильвии наглыми голубыми глазами. – Что ответствуешь?

– А то, что стало нам известно о большом подкреплении, которое подошло к королю Карлу, – сказала та. – Численностью оно не так уж и велико, около пяти сотен человек, но вот только одеты они не по-здешнему и вооружены небывалым у вас оружием, которое может выкосить всю твою армию, Петр Алексеевич. Командует ими генерал Бишоп, отпетый головорез.

– Бишоп? – Петр вопросительно взглянул на Меншикова. – Англичанин, что ли? Не бывало такого, чтоб англичанин в сухопутную армию шведскую пожаловал! Другое дело – морем, а сушею англичанин не очень горазд воевать!

– Не слыхал такого, мин херц, – поддакнул Меншиков. – Реншильда знаем, Росса знаем, Шлиппенбаха тож, об иуде Мазепе известно нам, а ни о каком Бишопе в стане неприятеля и не слыхано.

– А вот он, генерал Бишоп! – сказала Сильвия и протянула Петру фотографию министра обороны ВША, который решил лично командовать отрядом морских пехотинцев, заброшенных в Россию.

Петр не столько смотрел на самого Бишопа, который в спецназовском камуфляже стоял на фоне белой стены, сколько щупал бумагу и гладил матовую поверхность фото. Потом попробовал угол фотографии на зуб и произнес:

– Диковинный портрет, никогда такого видеть не приходилось. Это не из Европы, а? Из стран восточных, из Китая, а?

Несмотря на серьезность, нешуточность ситуации, Афанасьев с трудом сдержал улыбку: уж больно ловко государь угадал место, где был сфотографирован генерал Бишоп. Самому министру такое угадывание едва ли польстило бы. Затем Петр обратил внимание на самого американского военачальника. Он прищурился и спросил:

– А что это сей, по твоим словам, генерал выряжен, как конюх? В пятнистом кафтане дурного покроя? И волосы носит не по шведскому образцу. Да и не по аглицкому тоже. Что же это за генерал такой? И каково его войско?

– Пятьсот человек, не меньше.

Меншиков захохотал, показывая прекрасные ровные белые зубы (редкость для тех времен):

– Пять сотен? И все в таком дурацком платье? Ну, тогда наше войско точно напугается, вся инфантерия, артиллерия и семнадцать кавалерийских полков, общим счетом до сорока двух тысяч исчисляемые!

– Ты погоди скалиться, – остановил своего любимца царь. – Говоришь, небывалое у них оружие? Это какое же?

– Автоматическое с лазерным прицелом, – вступил в беседу Ковалев. – Полуавтоматическая винтовка MX-120, табельное оружие американской армии. Пистолеты-пулеметы «Узи», американская модификация Ф78. – И, не ограничиваясь словами, Колян Ковалев извлек из-под одежды названный последним пистолет-пулемет и, вскинув его, короткой очередью изрешетил стоявший в углу панцирь. Пули прошили его навылет с той же легкостью, с какой нож режет масло. Изуродованный доспех отлетел к туго натянутому полотнищу шатра и с грохотом повалился на пол. – Кроме того, в их распоряжении имеются гранатометы «Скорпио-МЗ», а также лазерные пистолеты «Деструктор-1М», новейшая модель. С фотонными ускорителями. Правда, «деструкторы» – последняя разработка, они еще не опробованы в деле и могут давать сбои, – таким тоном, как будто эта информация могла утешить остолбеневших царя Петра и Меншикова, добавил разговорчивый банкир.

– Ядреный бензол… – только и донеслось до ушей Афанасьева, Сильвии и Ковалева.

После наглядной демонстрации образцов иноземного оружия Александру Даниловичу сразу стало не до веселья. Петр же с самого начала был серьезен и сосредоточен, потому именно он задал ключевой вопрос:

– А каким образом стало известно все это и вообще… откуда взялся этот резерв Карла? Никогда не знал, и не доносили мне, что есть у него такое оружие.

– Да Карл тут, собственно, и ни при чем, – сказал непосредственный Ковалев, который привык называть вещи своими именами. – Тут, Петр Алексеевич, вот в чем загвоздка. Все эти уроды прибыли из будущего. Ну, в смысле, прошло триста пятьдесят лет, и наизобретали разного оружия, которое они вот сюда приволокли. Как это бы попроще?.. Ну, вот если бы ты со своим войском взял да и отправился бы куда-нибудь на Чудское озеро, где Саня Невский грохнул немчуру, и стал бы палить по рыцарям. Пороха-то тогда не знали, вот что! Невский недоумевал бы точно так же, как вот ты сейчас.

Петр вскочил и одним резким движением бросил свое длинное тело к Ковалеву. Схватил того за отвороты кафтана и крикнул:

– Ну? Врешь? Что ты мне тут такое сбрехнул? Какой Невский, какие немцы? Голову мне морочишь, плут? А вот говори по истине!

– Да чтоб мне… – побожился Николай Алексеевич и для пущей убедительности прибавил выразительный оборот, встречающийся в употреблении у Александра Даниловича Меншикова.

Как ни странно, именно этот аргумент вызвал у Петра доверие. Он хлопнул Ковалева по плечу и обыденным голосом (как будто гости из будущего приходили к нему каждый день за завтраком, обедом и ужином) произнес:

– А вы, стало быть, тоже оттуда? Из этого вашего… будущего? Зело прелюбопытно! Ладно, после разбирать будем, сейчас же учиним подготовку к встрече неприятеля.

И Петр даже не стал слушать рассказ о том, каким образом Афанасьев, Сильвия и Ковалев, прибыв в 1709 год в составе огромного отряда морской пехоты во главе с генералом Бишопом, оказались под Полтавой, осажденной войском короля Карла. Не стал Петр Алексеевич слушать и о том, как генерал Бишоп пришел к королю и стал на топорном английском излагать свои цели, пересыпая речь словечками «о'кей», «ол'райт» и «данкис эсс»[18]. Карл X, раненный при рекогносцировке и перепоручивший все дела фельдмаршалу Реншильду, слушал вполслуха и никак не мог понять, что же хочет от него этот по-дурацки одетый и невесть откуда взявшийся тип. К тому же король знал по-английски, как бы сейчас сказали, в рамках школьного курса на слабую «троечку».