Бегущие по мирам - Вера Чиркова

– Зачем ты это сделала? – Трое старших смотрели без укора, но с глубокой печалью.

– Вы сами знаете. Другого пути не было, с каждым днем они все больше наглеют, требуют все больше и не держат никаких обещаний. Лучше уйти самим, чем ждать, пока они расправятся с нами поодиночке. Будите всех, пусть собирают вещи и кормят детей, пойдем без остановки. Он очень хитер и не поверит, что мы будем сидеть и ждать. Его каратели уже в пути, и не думаю, что только его. Мы слишком жирная добыча, чтобы магистру Бизелу позволили сожрать ее в одиночку.

– Тогда, может… – Одна из собеседниц бросила красноречивый взгляд на нависшие над пещерой тяжелые глыбы магически укрепленного свода.

– Ни в коем случае. Тогда нас не спасет даже последний оплот.

«Черт!» – охнула я, открыв дверь в зал дворца, из которого нам предстояло забрать Найкарта, и обнаружив вместо парня, одетого в удобную форму песочного цвета, толпу сверкающих сталью мужчин.

Оказалось, что до этого момента я плохо себе представляла, что значит полный набор снаряжения эвинов. И теперь озадаченно рассматривала воинов, одетых в длинные, почти до колен, кожаные доспехи типа «бригантина», только с воротником стойкой и разрезами вдоль бедер.

Металлические граненые заклепки, расположенные на груди и плечах, отливали холодным стальным блеском, широкие пояса являли нашим взглядам богатый ассортимент оружия – от длинных мечей и кинжалов до набора дротиков и кошелей с зельями и амулетами.

– Эндерад, – осторожно осведомилась я, когда воины молниеносно проскочили в зал стихий, откуда ковен решил проводить эту операцию, – а вы не забыли, что там одни женщины и дети?

– Эти женщины магини, но кроме них там могут быть еще и темные колдуны, – тихо вздохнул за моей спиной Дэс. – Начинай искать.

Я только плечами пожала – да как скажете! – и направила сферу сначала в противоположный мир, а потом в сторону поднимавшихся над маленьким городком отрогов невысокого хребта.

Тшишитц располагался в крайне неудобном, на первый взгляд, месте, где горы почти сходились с морем, оставляя людям для жизни лишь узкую полосу земли. Однако, подведя сферу со стороны моря, я поняла, почему они тут поселились. Удобная природная гавань в устье реки, берущей начало высоко в горах, густые леса по ее берегам и отвалы пустой породы под ржавыми скалами яснее ясного показывали, что люди тут просто не могли не поселиться.

Да и гномы тоже. Как и не могли не знать рудокопы про белый храм, хотя выдали нам его местонахождение только после того, как леший сурово растолковал им ситуацию на своем языке.

Понимал его один Найк, сохранивший Тишино колечко, и, судя по невольной усмешке, появлявшейся на скорбно сжатых губах, в выражениях леший не стеснялся.

– Ты тоже его понимаешь? – ревниво шепнули у моего виска родные губы, и я схитрила, ответила вопросом на вопрос:

– А ты?

– Не все…

– Жаль, а то перевел бы. Теперь придется братца просить.

– Там нет таких слов, которые тебе стоит слушать.

Партизан! А говорил, что понимает не все!

Он поймал всплеск торжествующего веселья, словно невзначай, ласково скользнул пальцами по моей щеке и усмехнулся:

– Я слышу эмоции рудокопов, мне точный перевод ни к чему.

– Мне тоже, – фыркнула я строптиво, – но знать я хочу на всякий случай – вдруг кто-то на меня замахнется… неласковым словом?

– Я тебе колечко сплету, как Найку. – Весело подмигивая, леший протягивал плоский кусок мягкой породы, на которой один из бородачей нацарапал место входа и приблизительный план связки пещер, тоннелей и выработок, в которых и расположился белый храм.

После этого я почти час, следуя этой наводке гномов, метр за метром обшаривала склон, ища камень совершенно определенного вида.

– Если сверху смотреть, то как груша, а снизу – как присевший отдохнуть старик. – Вот и все полученные нами от гнома скупые указания.

При этом никакого намека на тропу и близко не было, девы обладали просто замечательной способностью заметать следы.

Первым обнаружил камень навязавшийся в компанию Тиша, схватил меня за свободную руку и возбужденно закричал:

– Вон он, вон! Правее! Да ниже, не этот, к тому по осыпи не пройти незаметно…

– А сразу ты не мог поделиться такими тонкостями? – ворчала я, подгоняя сферу к камню.

– Нам выйти столкнуть камень? – осведомился Дер, но эрг остановил его.

– Если не пройдет, то толкнете, пока не нужно.

Сфера, которая выскальзывала прочь, если пытаешься направить ее в глубь сплошных пород или водных глубин, нашла проход и открылась там, но радости это никому не принесло. Фонарей или хотя бы факелов никто там для нас зажечь не догадался.

– Дайте мне фонарь, пойду впереди, – ринулся к двери Найк, но я не открыла.

Он всего лишь человек, хотя и с особыми способностями, и вряд ли сможет распознать, а тем более избежать всех ловушек.

– Я сам, – отстранил Найка Эндерад, командовавший отрядом эвинов, но я на него даже не взглянула. А молча смотрела на лешего. Да и зачем говорить, если он и сам отлично понимает, что у него тут самый надежный шанс на успех?

– Ладно, не гляди так… Пойду, куда от тебя денешься, – сокрушенно вздохнул леший и отмахнулся от Найкарта, сующего ему в руки фонарь на кристаллах. – Оставь себе эту игрушку. Но учтите, это не задаром.

– Переведу я твоих родичей в покинутый мир, – пообещала я, – не сомневайся. И из восточного леса тоже… Иди уже.

– Олья разболтала, – сразу определил Тиша, откуда я знаю о его тайных мечтах. – Ну девки, ну сороки… Никакой от них выгоды.

И шагнул в темноту. Секундой позже перед ним вспыхнул бледный зеленоватый огонек, тускло освещавший темные, кое-как отесанные стены почти круглого тоннеля и присыпанный острыми каменными осколками пол.

– Ничего, что он босой? – озабоченно спросил кто-то из молодых воинов, глядя в экран, но я только помотала головой.

Видела однажды, как Тиша в считаные секунды отрастил себе на подошвах плотный слой то ли меха, то ли мха. А в другой раз, как канатоходец, прошел в окно старого донжона по выращенной из чахлого кустика лиане. Потому и просила его, и неважно, что без слов, лешие и так все понимают. Повезло Олье, хотя и мне определенно не меньше.

В первой же пещере, до которой леший добрался, благополучно миновав три довольно простенькие, как он сообщил, ловушки, в какие лично я влипла бы обязательно, нас ждало плохое предзнаменование.

Везде были следы поспешного бегства. Брошенный посередине закопченный котел, рассыпанная вязанка хвороста, жалкая кучка простеньких детских игрушек, погремушки из сушеных тыквочек, соломенные куколки…

– Бежали, – авторитетно заявил леший. – Пойдем дальше?

– Вернись сюда, – распахивая дверь для входа, предложила я. – У меня идея появилась.

Как-то после этих слов подозрительно забрякало вокруг меня и вроде теснее стало? А Дэс крепче вцепился в рукав, не забывая, что на плечах у меня еще недавно воспаленно светились руны.

– Какая идея? – заинтересованно замер рядом Тиша.

Свой человек, не дергается и не паникует, а я ведь вообще безобидную штучку придумала.

– Ты же в темноте все видишь? Так зачем тебе нужно там ногами топать? Давай ты встанешь вплотную к экрану, я его на звуки и запахи открою, и погоним побыстрее?

Он оживленно закивал, а я убавила экран почти на минимум, и мы погнали. Не обращая внимания на разочарованные вздохи воинов, которым теперь не было видно совершенно ничего. Особенно после того как Тиша потребовал покрывало, потому что ему мешал свет от алтарей. Но зато никакие ловушки не могли нас остановить, да и всякие лестницы, мостки и большие пещеры мы преодолевали одним прыжком.

Сначала я попыталась честно сунуть голову под покрывало, но очень скоро вылезла и отдала управление Тише, каким-то десятым чувством понимая, что нужно делать, когда он бормочет: направо, еще чуток, вниз, прямо… Или это сфера сама поняла, кого нужно слушать на этот раз?

– Чую, недавно прошли, – буркнул он примерно через час, и вокруг нас снова дружно звякнуло.

– Не торопитесь, – насмешливо предупредил Дэс, – то, что для лешего недавно, на самом деле не меньше двух часов назад. У него нюх лучше собачьего.

– Намного, – гордо сообщил Тиша из-под покрывала, – и слух тоже. Вверх давай, тут лестница… еще, еще… Снимайте покрывало, светло.

Они шли всю ночь, не жалея ни себя, ни сил, ни зелий. Несли за плечами мешки и узлы, на руках детей. Младенцев было всего двое, – время тяжелое, в деревнях женщины все чаще предпочитают отнести медяк к травнице, чем подарить мужу ребенка. Зато малышей постарше целый выводок, и их брали на руки, когда видели, что маленькие ножки начинают слишком часто спотыкаться.

Гриссина, принявшая на свои плечи непосильный груз настоятельницы всего три года назад, не говорила с сестрами о тех, кто не успел вернуться до вечера в храм. Хотя при мысли о них привычно тянуло под левой лопаткой, и она, не останавливаясь, совала в рот горьковатые ягодки лимонника. Зато взгляды всех четырех старших сестер часто останавливались на закутанной в чужую рваную кофтенку девичьей фигурке, безропотно тащившей тяжелый мешок с крупой. И чего в них было больше – одобрения и гордости или сочувствия и сожаления, – понять было невозможно.