Парадокс о европейце (сборник) - Николай Климонтович

По бесчувственности русские не разделяют смысла слова «любовь» по признаку предмета. Они могут любить и родину, и колбасу, и девку с помощью одного глагола. Грубые бритты все-таки знают love и like. Да и у хохлов, любить родителей – это любить, но любить девушку – кохання.

Русские не столько живут, сколько все время устраиваются. Даже их история такова.

Русское так называемое общественное мнение отличается от европейского. В Европе правительством недовольны, если оно плохо работает. В России правительство ненавидят, поскольку оно как раз работает и – хуже того – призывает работать: многие покушения на Столыпина, а потом и его убийство – хороший тому пример.

Этика – система отношений человека с человеком. Духовность – его отношения с богом. Сегодня любая западная страна духовнее России. Здесь духовность – в пьяной болтовне, там – в любви, разлитой в воздухе, в «добрых делах, которые выше молитвы». В этом смысле Россия просто пещерная страна: такие слова, как Дух, Творец, Причина мира, просто не воспринимаются… Единственный выход для нас – бежать от Азии с ее духовными тупиками в христианскую Европу. Мы должны уехать в Европу немедленно. Хотя бы ради наших девочек…

Русские обыватели в начале 900-х усвоили ужасную привычку ближе к лету вместо пикников семьями ходить на политические манифестации.

Году в 32-м кончилась в России Европа, скорее всего, навсегда.

Эпилог

Но мир и на этот раз устоял.

Нельзя сказать, чтобы Нина была этому рада.

Шел уже второй год, как Нина с девочками уехала от сестры, устроилась в районную школу преподавать немецкий язык. Уехать пришлось потому, что нужны были на всех троих продуктовые карточки: сидеть на шее у родных в такие трудные военные годы было невозможно, а свои деньги иссякли.

У них больше ничего не было, все продали: шубы, золото, украшения, посуду. Сохранила Нина лишь содержимое флорентийского саквояжа, из кожи которого местный скорняк и сапожник соорудил каждой из троих по паре чего-то вроде бот – купить новую обувь было негде и не на что.

Из предметов личной роскоши выжил лишь один ореховый гребень, что подарил Нине муж давным-давно, в другой жизни, еще до первой войны. Гребень этот один и свидетельствовал, что другая жизнь некогда действительно была.

Плакать в те годы никто себе не позволял. Последний раз Нина расплакалась в тридцать седьмом, когда глядела в полные слез глаза Дукса, который оставался в деревне на попечении молочницы.

– Я скоро вернусь, – сказала ему тогда Нина, но оба знали, что она никогда в Немчиновку не вернется и что друг друга они, собака и хозяйка, больше никогда не увидят.

Из книг она взяла с собой лишь учебники и дореволюционный еще том Федора Тютчева – стихи и письма… Удивительно, но том этот выжил, пережил бабушку, он сейчас передо мной.

Годы в Ворсме полны были лишений и унижений. В школе ученики швыряли во время уроков в нее грязными валенками – как в носителя языка врага. Они никогда не видели ни одного немца, но, оглушенные пропагандой, ненавидели их. Так некоторые антисемиты в жизни не видели ни одного еврея…

Юра еще до войны женился на сокурснице из семьи подмосковных крестьян, у него родились дочери-погодки. Его забрали на фронт из аспирантуры, он погиб в сорок втором, о чем родным не было известно, был похоронен в общей могиле.

В сорок третьем Ёлочка ходила в десятый класс, Светлана – в седьмой. Всех старшеклассников в обязательном порядке весной выгоняли на прополку свеклы, в сентябре – на сбор картошки. Теплого пальто у Ёлочки не было, она мерзла и простужалась, закончилось все двусторонним воспалением легких при полном отсутствии лекарств…

Тем не менее Нина со страхом видела, что ее дочь подвержена самой оголтелой романтике. Конечно, отчасти это было объяснимо возрастом и книжным воспитанием. Но, думала Нина, еще в этом и невольная попытка защититься от уродливой нечеловеческой жизни.

Вот стихи из тетради Ёлочки осени сорок третьего года под названием

Тихая песня цикад:

Под стихами приписка рукой Нины: 29 сентября 1943 года. Сегодня в полдень Йола умерла.

В той же тетрадке дочери Нина продолжала делать дневниковые записи.

«18 ноября 43 г. Умерла моя девочка. Жизнь моя потеряла весь свет, всю радость, весь смысл. В предутренней муке она сказала: «Меня уже нет, я уже умерла». И я умерла вместе с ней, душа моя умерла для жизни, для горя и радости. Только (нрзб) мука боли за Йолочку и тоска по ней, нестерпимая тоска по ней наполняет душу. Я обязана жить и работать, я не смею оставить Светлану: лечь с Йолочкой в родную мою могилу – единственное, чего бы я хотела, единственное, что утешило бы мою боль…

13 декабря. Йола моя, дитя мое любимое, как жить мне без тебя. Нужно уехать в Москву – для Светланы. А для меня это значит – оставить одинокий, неустроенный, этот проникновенный голос… Как можно скорее нужно уехать к моим друзьям, к Юриным девочкам. Я умру здесь с горя. Светлана тоже все больше и больше беспокоит меня. То, что с ней происходит, очень напоминает начало Йолиной болезни… К тоске по Йоле присоединилась тоска по Юре. О, как он мне нужен сейчас! Неужели нет такого учреждения, чрез которое можно было бы узнать о его судьбе?»…

Учреждения не оказалось. Нина узнала о гибели сына только в Москве. Вторую дочь ей удалось спасти.

3 января – 19 августа 2013, Подмосковье

Опубликовано в «Октябре» №№ 8 и 11, 2013

Примечания

1

Священное Писание (англ.).

2

Хирург (англ.).

3

Именно так, конечно (польск.).

4

Начало католической молитвы: «Радуйся, Мария, полная благодати» (лат.).

5

Даниил, 6—23.

6

Прохиндей, прощелыга (англ.).

7

Рыбного рынка (англ.).

8

Домашняя распродажа (англ.).

9

У него созрела одна мыслишка (англ.).

10

Исп., переводу не подлежит.

11

Нужно верить, чтобы чего-то достичь (итал.).

12

«Бедное дитя, что с тобой сделали» (Гете, нем.).

13

Жажда путешествий (англ.).

14

По важному делу (нем.).

15

Мне нравится, как ты пахнешь (итал.).

16

Можно пригласить пана (польск.).

17

Добрый день. – Добрый вечер. – Как дела? – Спасибо. А у тебя? – Спасибо, очень хорошо (итал.).

18

Это южно-русское словцо был знакомо Иозефу: так некогда в его партизанском отряде называли перестоявшее негодное вино.

19

Осужден он на особый лад! / Его пытали и питьем и едой, негодными для жителей земли!/ Его воображение гонит его вдаль… (нем.) (16).

20

Пунктуация оригинала сохранена.

21

Со льдом, буквально – на скалах (амер.).

22

Буквально: кукурузный сок (амер. сленг).

23

Я идиот! Это моя вина! (англ.)

24

Буквально: вечеринка самцов оленей или козлов (анг.).

25

Бюро по обслуживанию иностранцев, предшественник послевоенного Управления по обслуживанию дипло-матического корпуса (УПДК МИД).