Опал императрицы (Опал Сисси) - Жюльетта Бенцони

– Поворачиваем назад! – проворчал он. – Надо узнать, нет ли новостей.

Новости не заставили себя ждать.

Голоцени связывался со своими сообщниками одним из самых простых и известных с незапамятных времен способом: посредством дупла старого дерева на опушке парка, куда очень легко было сунуть записку, равно как и забрать ответ. Отправившись днем поохотиться, дипломат нашел оставленное послание, а во время ночной прогулки, еще не подозревая, какая гроза собирается над его головой, дал знать сообщникам, что все идет как нельзя лучше.

Само собой разумеется, о том, чтобы позволить графу разгуливать по парку с ружьем на плече, и речи быть не могло. Адальбер нарядился в его охотничий костюм, надвинул на глаза шляпу с перышком, поднял воротник широкого непромокаемого плаща, укрывавшего его целиком, да еще обвязался шарфом. Понятно, вряд ли кто-нибудь стал бы выслеживать его под проливным дождем, но осторожность никогда не повредит. Лиза с детства хорошо знала старое Дуплистое дерево в парке и отправилась провожать Адальбера, переодевшись мальчиком-слугой, несущим ружья.

Вылазка быстро закончилась. Они не встретили ни одной живой души и, благополучно забрав то, за чем пришли, вернулись в замок, всем своим видом изображая досаду на то, что погода помешала им охотиться, – дождь к тому времени полил еще сильнее.

Послание, которое Голоцени должен был подбросить на секретер госпожи фон Адлерштейн, было куда яснее, чем первое, и, как и было задумано, назначало встречу. Однако одна деталь явилась для друзей неожиданностью: преступники требовали, чтобы Голоцени сопровождал свою кузину Валерию и самолично передал выкуп, после чего Эльза вернется к своей покровительнице. Это условие буквально вывело Альдо из себя.

– Чудовищная наглость! И до того удобно! Если бы мы не разоблачили Александра, у них все прошло бы как по маслу. Сообщник без помех присоединяется к ним, и бандитам остается только отправляться спокойненько делить добычу. А то и – кто знает? – может, затем они потребовали бы выкуп за то, что вернут вам бесценного кузена, захваченного в заложники?

– Дорогой князь, ваше итальянское воображение далеко вас заводит, – заметила старая графиня. – Этому несчастному гораздо выгоднее продолжать играть роль заботливого родственника, ведь он лелеял надежду когда-нибудь жениться на Лизе.

Но ни в коем случае нельзя вам, бабушка, отправляться с ним одной, – вмешалась та. – Они вполне могут вас похитить, ведь они прекрасно знают, что мы с отцом готовы будем выложить целое состояние за то, чтобы вас освободили...

– Не волнуйтесь, одна графиня не поедет, – ответил Морозини. – Поскольку до места встречи несколько километров, ехать надо на машине. Ваш лимузин достаточно большой, я легко в нем спрячусь...

– А я? – встрял Адальбер. – Мне-то что делать? Спать ложиться?

– И про меня не забудьте, – добавил Фриц.

– Я ни о ком не забываю. Сил у нас вполне достаточно для того, чтобы вызволить мадемуазель Гуленберг вместе с ее драгоценностями и вдобавок пресечь деятельность опаснейшего бандита. Если я правильно понял, место, выбранное для обмена, находится неподалеку от озера Вольфгангзее, а значит, и от того дома, к которому мы только что ездили.

– Так и есть, – ответила Лиза. – Они же не знают, что нам известно, где они прячут Эльзу, поэтому хотят, чтобы это произошло подальше и от дома баронессы, и от нашего дома. Кроме того, в случае какой-нибудь неприятной неожиданности они всегда смогут улизнуть по берегу озера или даже в лодке...

– Не вдавайтесь в лишние подробности, – посоветовала госпожа фон Адлерштейн. – Раз они возвращают нам Эльзу, лучше всего им повиноваться.

Она выглядела такой усталой, что Лиза предложила сыграть ее роль, чтобы ей не пришлось в этот вечер подвергаться еще одному тяжелому испытанию. Однако графиня решительно отказалась:

– У нас с тобой разные фигуры, дорогая моя. Ты гораздо выше! Я только немного отдохну и, надеюсь, смогу достойно сыграть свою партию в этом чудовищном концерте. Главное сейчас – вызволить Эльзу... чего бы это нам ни стоило! И, право же, бог с ним, если она потеряет свои драгоценности! Лучше лишиться их, чем жизни, а так ее, может быть, наконец оставят в покое! Запомните это хорошенько, князь, и не рискуйте понапрасну.

– В покое? Неужели вы, бабушка, думаете, что она сможет обрести покой после того, как узнает о том, что Франца Рудигера давно нет в живых?

– Она достаточно долго считала его умершим, а мы сделаем все, чтобы скрыть от нее правду. Уверена, – с горькой интонацией в голосе прибавила старая графиня, – теперь она сможет слушать «Кавалера роз», не подвергая себя ни малейшей опасности...

Морозини же подумал, что до этого еще далеко...

Во второй половине дня в замок явился начальник зальцбургской полиции: он надеялся, что свидетельства Лизы помогут сдвинуть расследование с мертвой точки. Его подчиненные не представляли, с какого конца взяться за дело, окруженное такой непроницаемой тайной. По просьбе сначала гальштатского бургомистра, а потом и госпожи фон Адлерштейн, журналистов и близко не подпускали, а поскольку никто в деревне толком ничего не видел, все предпочитали помалкивать... даже если допустить, что им было что сказать.

И вот теперь представитель власти все свои надежды возлагал на Лизу, свидетеля первостепенной важности. Она приняла его в маленькой бабушкиной гостиной. Девушка лежала в шезлонге, прикрыв колени одеялом. Печать страданий исказила ее лицо. Однако начальник полиции практически ничего не смог из нее вытянуть. Да, она уже чувствует себя лучше, но может только повторить то, что уже говорила раньше: она гостила у давнишней подруги своей матери, та живет очень уединенно. В дом внезапно ворвались вооруженные люди в масках, убили слуг фрейлейн Штаубинг и похитили ее саму, а Лизу бросили, считая мертвой. Этот ужасный случай у нее просто в голове не укладывается, она абсолютно не представляет, чем могло быть вызвано такое страшное и неожиданное нападение.

– Если эти люди явились грабить, то зачем им понадобилось похищать несчастную женщину? – со слезами в голосе промямлила она в заключение.

– Видимо, они надеялись на щедрый выкуп, ведь даму считали богатой. Вы не получали никаких известий?

– Никаких. Моя бабушка знает не больше меня. Она тоже больна, и я попросила бы вас не прерывать ее отдых. Она в полном недоумении. Мы обе очень огорчены, господин начальник полиции. И сильно встревожены.

– Больше вам не о чем тревожиться, я стою на страже! – заверил ее совершенно квадратный толстяк. Он прямо-таки раздулся от гордости, что ему выпало вращаться в столь изысканных кругах. Лиза даже опасалась, как бы он не расставил своих людей по всем углам, однако толстяк удовольствовался тем, что вручил ей визитную карточку с личным номером телефона и попросил без колебаний звонить ему в любое время, если хоть что-то произойдет. Когда же он наконец удалился, девушка вздохнула с облегчением.