Смерть волкам - Аня Чеблакова

На следующий день Кривой Коготь разбудил стаю очень рано, когда только забрезжил рассвет - ему не терпелось добраться наконец до места назначения. Он нетерпеливо остановил двух женщин, отправившихся готовить завтрак:

- Поедите потом, когда мы дойдём! До места полдня пути!

- Но... - заикнулась было одна из поварих, и Кривой Коготь взглянул на неё так, что она тут же замолчала.

Кривой Коготь повёл их узкими тропами, такими запутанными и трудно различимыми среди завалов камней и зарослей колючей горной травы, что Тальнар вскоре бросил все попытки запомнить путь. Солнце поднялось уже высоко, и весело играло на чёрных, жёлтых и бурых вершинах гор, припорошенных снегом. Прохладный и упругий ветер развевал волосы. Это была бы отличная прогулка, если бы не постоянный страх перед регулярно попадающимися на пути обрывами и отвесными скалами, да выкрики старших оборотней, подгоняющих новеньких. Тальнар скоро понял, что "полдня пути" вместе с маленькими детьми и усталыми женщинами растянутся на целый день, и, к своему неудовольствию, оказался прав.

Солнце припекало, но воздух внизу был холодный. Некоторые оборотни глухо кашляли, и при этом испуганно вертели головами - как бы кто из старших не услышал! Больных здесь не жаловали. Тальнар и сам ощущал лёгкое першение в горле, и постоянно сдерживал приступ кашля. За весь путь три раза дорогу им преграждал обвал, случившийся уже после того, как Кривой Коготь последний раз бывал здесь, и тогда вождь с ругательствами поворачивал назад.

- Потише тут, - напутствовал новичков один из оборотней. - Любой шум - и начнётся обвал. И тогда нам всем крышка.

Нельзя сказать, чтобы это кого-нибудь ободрило.

Только когда солнце начало медленно опускаться к далёкому горизонту, невидимому из-за гор, они наконец вышли на довольно широкую тропу, которая раньше было руслом реки, давно уже высохшей, и, пошли по ней на запад.

- Ещё немного! - сказал один из оборотней. - Мы совсем близко.

То, что Тальнар увидел потом, произвело на него сильнейшее впечатление - тропа вела прямо к большой арке, вырубленной прямо в скале. Перед аркой в два ряда выстроилось множество людей - то есть оборотней, Тальнар ощутил это. При виде Кривого Когтя они разразились приветственными криками - так внезапно, что Тальнар и несколько его попутчиков даже вздрогнули. Мужчины, стоявшие к процессии ближе всего, вскинули вверх своё оружие - ружья, палки, дубины, длинные и короткие ножи, самодельные копья.

Морика, Щен и другие главные оборотни остались стоять поодаль, и новообращённые остановились рядом с ними, не осмеливаясь сделать хоть шаг вперёд. Тем временем Кривой Коготь стал подходить к мужчинам по очереди, приветствуя их. Делал он это так: опускал свою изуродованную руку оборотню на плечо, чуть склонял голову и произносил имя или прозвище оборотня. Тот, кого он приветствовал, в ответ тоже опускал голову и говорил: "Мой вождь".

- Барен, - в голосе Кривого Когтя просквозило добродушие, когда он подошёл к первому оборотню. На лице того - грубом, словно высеченном из цельного куска гранита, губастом и чернобровом, проступило что-то вроде улыбки. Склонив огромную лопоухую голову, он прорычал:

- Мой вождь!

- Рад видеть тебя, - Кривой Коготь хлопнул его по плечу и отошёл.

- Тервен, - глухо сказал он, взяв за плечо другого оборотня - высокого, худощавого, с гладко выбритой головой, на которой был оставлен длинный чуб. Лицо Тервена некогда было изуродовано ударом ножа, правую щёку перерезал кривой шов, а часть верхней губы отсутствовала.

- Мой вождь, - проскрипел Тервен, опустив голову так, что чёрный чуб свесился на его ужасное лицо. Тальнар перевёл взгляд на нечто вроде плётки-девятихвостки, висевшей на ремне за спиной оборотня - несколько цепочек (одна из которых, судя по всему, была велосипедной) и бечёвок с подвешенными на них обломками костей, стекла и железа - да, с Тервеном определённо не стоило ссориться. А Кривой Коготь уже подошёл к третьему оборотню, навытяжку стоявшему рядом с Тервеном.

- Аврас, - проговорил он почти нараспев, когда его клешня легла на плечо мужчины среднего роста и крепкого сложения. Руки и ноги у него были мускулистыми, ладони - широкими и, сразу видно, привыкшими к тяжёлой работе. У него были рыжие волосы, неровно обрезанные тупым ножом, и скуластое обветренное лицо, некрасивое, но умное и решительное. Твёрдые щетинистые губы Авраса изогнулись в улыбке, и он покорно наклонил голову.

- Мой вождь, - его голос был глухим и хрипловатым, но приятным.

Таким образом Кривой Коготь поздоровался со всеми мужчинами, стоявшими в первом ряду, и с несколькими женщинами, стоявшими там же. Все эти женщины холодными огрубевшими лицами, спутанными волосами и мужской осанкой напоминали Морику. Никого из них Кривой Коготь не обделил вниманием.

- Мои волки! - крикнул Кривой Коготь, высоко подняв левую руку, сжатую в кулак, и бандиты ответили дружным рыком. - Я увеличил нашу стаю. Те, кто пришёл со мной, - он обвёл правой рукой кучку вновь прибывших - пока что почти все слабы, трусливы и ничего не умеют. Но они волки, и им место здесь. Скоро мы разберёмся, кто из них станет воином и охотником, а кто будет сидеть у костров вместе с детьми, бабами и стариками... Эй, вы! Идите сюда!

Тальнар шёл где-то в хвосте, пока новички, понурив головы, продвигались сквозь строй оборотней. Те орали, потрясали оружием, что-то выкрикивали - Тальнару оставалось лишь надеяться, что мероприятие "привет новичкам" у них всегда так и проходит. По пути ему пришлось пройти мимо Кривого Когтя, и он уже привычным движением вобрал голову в плечи и опустил её так, что почти коснулся подбородком ключиц. Волосы, грязные и запылённые, свесились на его лицо, но Тальнару всё равно показалось, что холодные удлинённые глаза Кривого Когтя жгут его своим взглядом.

Они подошли ближе к арке - широкой, некогда резной, но теперь резьбу почти совсем уничтожили время и ветер. Прямо от неё вниз вёл широкий тоннель с вырубленными в его полу ступеньками. Ступеньки были крутые и узкие, да ещё и вокруг было очень темно, так что Тальнар, чтобы не упасть, вынужден был ухватиться за стену. Внизу была ещё одна арка, сохранившаяся гораздо лучше, чем предыдущая, хотя створки вделанных в неё деревянных ворот, конечно, давно уже рассыпались в прах. А за ней...

За ней им открылся огромный восьмиугольный зал с высоким потолком, терявшимся во мгле и дыму. Тальнар даже закашлялся от дыма. Прищурив глаза и зажимая себе рот и нос, он прошёл чуть дальше.

В зале возвышались длинные восьмиугольные колонны, вырубленные из цельной скалы (позднее Тальнар сосчитал их; их было шестнадцать), у подножия каждой из них был разведён очаг. Ещё один очаг горел в центре, на высоком помосте с двумя узкими колоннами по краям. Этот очаг был самым большим, и над ним висел котёл гигантских размеров. Над остальными очагами висело на длинных жердях по нескольку котелков и вёдер. И от всех них исходил запах еды, от которого у Тальнара призывно заурчал живот.