1894. Часть 2 (СИ) - Владимир Голубев

- Дорвались казаки, - скабрезно усмехнулся Тимофей.

- Не вовремя это, не вовремя! - ответил Гусев и презрительно посмотрел на Мари. Володя вспомнил её плоскую грудь и неожиданно густые черные волосы в паху, просвечивающие сквозь тонкую кружевную рубашку.

"Нашли себе удовольствие. Тьфу!" - раздраженно подумал Гусев.

- Сам-то ты, Тимофей, чего не остался? Ни одна не понравилась? - спросил Гусев.

- Точно! Ни рожи, ни кожи. Казаки, считай, благое дело делают. Повезло бабам. Хоть раз настоящего казака попробуют, а то у этих японцев, говорят, женилка с мизинец, - засмеялся Тимофей.

- Да, Тимофей, это правда. У японцев женилка, увы, вдвое меньше, чем у казаков.

- Вот! Оттого они и изображают из себя неизвестно кого. Рычат, глазами сверкают, а сами не мужчины, считай, а так, никто, - громко заржал Тимофей.

- Ты, Тимофей, негров видел? Я, будучи в Америке, снял на ночь одну черную певичку. Мы с ней провели ночь любви, а наутро она мне и говорит, что у негров эта самая женилка вдвое против белых и длиннее, и толще! По-твоему получается только негры мужчины, а я да ты, да Лютый - никто, и звать нас никак? - рассмеялся Гусев.

- А что? Негры, правда, таковы? - растерянно спросил Тимофей.

- Увы.

Через четверть часа казаки уже спускались вниз, гордо посматривая на Тимофея и Лютого. Последний успел собрать целый узел роскошного шелка и посмеивался в усы.

- Отнесите добычу на пристань, там Франчески покажет вам судно, на котором ваша сотня отправится обратно. Отдадите узлы дежурному и сразу обратно. Жду вас у входа в переулок, - приказал Гусев.

Володя остался один в доме, если не считать Мари и связанных женщин на втором этаже.

- Эти грабежи, насилия. Это не правилам войны, - сказала Мари с упреком.

- Япония не соблюдает правила войны. Она напала на Гавайи и Китай без объявления войны. Японцы бомбили мирные города на Гавайских островах, дважды снеся с лица земли Гонолулу. Что касается грабежей? Их попросту нет. Гражданские лица, взявшие в руки оружие, считаются бандитами, если они не выполняют три правила: во-первых, они должны иметь во главе ответственное лицо; во-вторых, носить мундир или иной видимый на расстоянии постоянный отличительный знак; в-третьих, открыто носить оружие. По закону Гавайской республики такие бандиты должны быть казнены, а их имущество конфисковано.

- А насилие? Оно тоже законно? - возмутилась Мари.

- Жертвы могут обратиться в суд в Гонолулу, - издевательски предложил Гусев.

- Вы белые все на одно лицо. Как женщины смогут опознать насильника?

- Где вы, Мари, увидели насильников? Уверен, те женщины наверху хотели получить от казаков защиту, определенную безопасность, возможно, выгоду, а кричали, чтобы сохранить лицо перед знакомыми. Я не исключаю и благородный вариант: служанки или няни отдались казакам, чтобы обезопасить от насилия хозяйку, или ее дочь. Возможно, я покажусь вам грубым, но японские женщины, с точки зрения казаков, некрасивы, крайне непривлекательны. Есть, конечно, исключения, например, вы, Мари! - соврал Гусев, - Хотя, думаю, и казаки кажутся вам ужасными?

- Не все, далеко не все, - смутилась Мари, - Тимофей немного похож на мужа моей тети. Ваши шрамы, генерал, придают героический вид вашему облику.

Гусев подошел к большому зеркалу. Шрамы ужасали, без всякого героизма. Наклон зеркала для высокого Гусева был неудобен, и он решил поправить его. Вместо того, чтобы чуть развернуться вверх, зеркало поднялось, и открылся сейф.

- Мари, поднимитесь на второй этаж и пригласите сюда хозяйку с ключом. Мне не хочется взрывать сейф и стену.

Японка топнула ногой и гневно заявила:

- Ни за что!!!

- Тогда быстро, бегом наверх! Предупреди женщин, что будет большой бабах!

Мари испуганно побежала на второй этаж, а Гусев закрепил на сейфе гранату, да еще перевернул стол и прислонил столешницу к сейфу. До двери на кухню было метра три. Гусев отрезал шнур от портьер, его как раз хватало до двери. Привязав шнур и забравшись за дверь, Гусев резко дернул за шнур и побежал к черному входу, разевая рот и закрывая руками уши. Взрыв получился глухой, ударная волна ушла в потолок. Стол развалился, а у сейфа сорвало замок и вдавило дверку вовнутрь. Гусев провозился четверть часа пока смог открыть сейф. Внутри лежала пачка бумаг, четыре золотых слитка и два мешочка из замши. Гусев взял один мешочек, распустил завязку и удивился величине жемчужин, в его руках находилось сокровище стоимостью в сотни тысяч долларов.

"Оп-па! Мы уже окупили затраты на поход!" - подумал Гусев, - "Хотя наша цель не нажиться, а разорить врага. Пущенный на дно пароход с зерном, важнее тысячи винтовок, а тем более этих игрушек "

На улице раздались выстрелы, Гусев выбежал из дома и выглянул за ворота. Пятеро казаков загнали в переулок с улицы два десятка японцев. Последние были вооружены топорами и ножами, лишь у одного блеснула сабля. Казаки кричали, чтобы японцы бросили оружие и сдались, но из-за ужасного акцента их было не понять. Калитка соседнего дома была открыта, и японцы бросились туда, но короткая автоматная очередь в упор уложила двух первых, и ранила еще одного. Гусев закрыл ворота, убивая последнюю надежду на спасение.

- Помогите! - молили они по-японски, стуча в ворота.

Казаки бросились к остановившейся толпе, и стали рубить японцев шашками, лишь худой пожилой мужчина с саблей проскользнул вдоль по переулку и нырнул в крошечную калитку в последнем по переулку доме. Гусев позвал казак, и только потом открыл ворота. Японцы лежали на земле, лишь один был жив, ему вязали руки.

- Главарь ускользнул в следующий дом, - Гусев показал рукой, - Дождитесь подмоги, впятером штурмовать такую громадину опасно.

- Вашбродь, мы тихонько разведаем, заодно дорогу к бегству японче перекроем, - попросил казак.

- Осторожно, черти! Я выйду на улицу, найду вам кого-нибудь в помощь.

Пробегая мимо того дома, что захватили первым, Гусев не увидел караульного и сделал себе зарубку в памяти: проверить этот дом снова, японцы могли придушить казака. На улице его уже ждали. Собралось сотни три казаков, готовых двинуться к замку. Тут же подбежали Тимофей с Лютым. За ними девять казаков из той десятки, что штурмовала дома вместе с Гусевым. Володя послал Тимофея в порт, отнести золото и жемчуг Франческе, девятку казаков он направил в последний дом в переулке, не забыв предупредить о пропавшем часовом.

Минут через десять показался бегущий обратно Тимофей, прибавилось еще сотня казаков, и Гусев скомандовал поход на замок.

- Я бы плюнул на этот замок? В домах трофеев хватает с лихвой. Людей на штурме много потеряем, - сказал Тимофей Лютому.

- Дома? Склады и магазины, конторы и банки!!! - вот что нужно брать, - возразил Лютый.

- Мы будем лишь блокировать замок, пока остальные вывозят в порт содержимое складов, контор и банков, а остатки готовятся сжечь, - вмешался в разговор Гусев.

- Плохо ты, Владимир Иванович, знаешь атамана! Он непременно хамок захватит. Скажет: что главные богатства там, что враги самые злобные там, - возразил Лютый.

- Так-то оно так. Только времени у нас на штурм нет. Два дня у нас на город, потом уходим. Лютый, ты видишь дым? Что там запалили японцы в замке, не знаю, но нам нужно спешить.

* * *

Тем временем девятка казаков без опаски, внаглую ворвались в первый дом. Часовой лежал на полу плашмя, лицом вниз, раскинув ноги. Штаны его были спущены. На затылке красовалась огромная шишка. Казак застонал. Жив - обрадовались его друзья.

В это время дверь черного хода звонко хлопнула. Казаки выскочили наружу и увидели бегущих женщин с детьми. Ни одежда, ни обувь не давали японкам возможности разогнаться. Трое казаков с веселыми криками бросились вслед, и быстро догнали беглянок. Японки не испугались, набросились на казаков, кусались, царапались, пытались вцепиться в волосы, при удаче, били их кулаками и ногами; одновременно женщины ревели, визжали и кричали от боли. Казаки не остались мальчиками для битья, но пока не решались стрелять. Наконец, приказный дал команду отступить, понимая, что виноват во всем происходящем сам часовой и его неугомонная тяга к женщинам.

Со стороны последнего в этом переулке дома послышались выстрелы, и казаки достаточно резво побежали туда, требовалась их помощь. Пока добежали, выстрелы стихли, наступила зловещая тишина, ни криков, ни стонов, ни шума борьбы. Казаки открыли парадную дверь, забросили большую дымовую шашку, и мгновенно захлопнули дверь. Через минуту они повторили аналогичную операцию с черным ходом. Почти сразу из дома начали выбегать женщины и дети. Двое казаков согнали их к ограде, начали отбирать вещи, не гнушаясь снимать с них драгоценности. Остальные приготовили оружие, намочили платки, и начали бить окна, чтобы сквозняк проветрил дым.