1894. Часть 2 (СИ) - Владимир Голубев

- Атаман, - сухо ответила жена.

- Зови, зови, Лизонька! И, будь так добра, принеси ему кувшин с холодным квасом, свой я сам выпью, - сказал Гусев, умиротворенный выпитым квасом.

Володя уважительно подумал об атамане, который не стал приставать к нему с делами на дружеской попойке.

- Рад видеть тебя, Флегонт Силыч, садись за стол, сейчас Лизавета кваску холодненького принесет.

- Благодарствую, Владимир Иванович! - довольно покрутил ус атаман, в предвкушении угощения, - Наслышан, наслышан я про твой ледник. Сам хочу такой завести.

Атаман неторопливо обсуждал с Гусевым второстепенные, часто пустые вопросы, не решаясь приступить к главному. Наконец, почти выпив кувшин до дна, он сделал большую паузу, чтобы Гусев проникся важностью вопроса.

- Владимир Иванович, война у нас какая-то странная получается. Японча к нам сюда приходит воевать, а мы нет.

- Как это нет?! А на Окинаву ходили этой весной!

- Окинава не Япония. Это ты сам мне рассказывал. Когда на Японию пойдем? Казаки волнуются. Меня спрашивают.

- Дней через десять пойдем ихних купцов трепать. Добро их себе забирать! - попытался оправдаться Гусев.

- Это опять без нас! Не про нас разговор! У меня три тысячи казаков спрашивают: когда ты, господин Гусев, дашь им корабли, чтобы добраться до самой Японии.

- Флегонт Силыч, у японцев двести тысяч штыков!

- Где? На войне! В Китае!

- На войне девять из десяти, согласен, но двадцать тысяч дома.

- По пять сотен в каждом большом городе, и полусотне в малом?! Смешно!!! Нам на один укус!

- На наши три баржи я смогу разместить пять сотен казаков, не больше.

- Я могу решить эту "неразрешимую" задачу! - раздался из коридора голос Вилкокса.

Гусев повернулся к двери, и нахмурился.

- Я был в порту. Там на внутреннем рейде стоит американский винджаммер. Он пришел за сахаром. Я, почти наверняка, смогу переоформить контракт для транспортировки солдат отсюда на один из островов, недалеко от Японии, - заявил Вилкокс.

- Это грузовое судно! - резко ответил Гусев.

- Переоборудуем! - возразил Роберт, и добавил, - Мне начинает казаться, что ты, мой дорогой друг, против войны, против настоящей войны. Я беседовал с боцманом ракетоносца, и знаю, что лежит на складе в деревне Лютога. Что должно было случиться, что ты, дворянин и офицер, начал обманывать своего друга?!

Гусев покраснел, насупился и ничего не сказал.

- Нет! Ты не молчи! Объясни нам! - громко сказал Роберт.

- Я пытался сказать тебе это еще вчера: я не хочу убивать женщин и детей, и не хочу, чтобы их убивали другие, - тихо произнес Володя.

- Когда японцы бомбили наши острова, они целились только в мужчин с оружием? Нет! Мы имеем полное право ответить им тем же! - заявил Роберт.

- Зря ты так, Владимир Иванович, о нас казаках думаешь плохо. Мы стреляем и рубим только тех, кто с оружием, - расстроено сказал атаман.

- Нет, Флегонт Силыч, это Гусев из-за ракетных обстрелов расстроился, - сказал Роберт, и повернулся к Гусеву, - Ты, Володя город сжег случайно, из-за ветреной погоды. Я предлагаю жечь только склады в порту. Уверен, такой случайности больше не будет. Больше тебе скажу, мы можем уходить обратно, если ветер дует в сторону города.

- Не уговаривай. Нет, Роберт, я больше не смогу... Топить японские корабли - пожалуйста; стрелять самураев - с радостью; но ракетное оружие - это слепой убийца! Уволь меня от этого, - жестко ответил Володя.

- Я сам могу командовать ракетоносцем. Возьму грех на свою душу! А ты, Володя, пойдешь в набег с атаманом? - решил моральную проблему Роберт.

- Нет. Даже если ты сможешь договориться, Роберт, пройдет пара недель, пока переоборудуют винджаммер для перевозки людей. Я к этому времени буду грабить японские суда.

"Братья по оружию" поговорили еще пару часов. Они продолжали бы дольше, но Вилкокс заторопился на американский парусник, ему нужно было договариваться с капитаном.

* * *

Глава 10

Крошечная "ласка" атакует огромную "крысу"

Обычно перевозку оружия и боеприпасов в Корею осуществляли гражданские беззащитные суда. Гусев выбирал одинокие транспорты, избегая конвоев, и добыча его была невелика, в основном обмундирование и продовольствие. Довезти до Гавайских островов объемные грузы Гусев не мог, и он отвозил добычу в Шанхай, где продавал за полцены. За три недели Володя захватил пять судов и два потопил.

Ракетоносец и торпедоносец Гусев отдал Вилкоксу. Тот успел совершить два рейда. Сначала ракетоносец обстрелял порт Токио, а затем Фунаи. Когда корабли возвращались из второго рейда, на торпедоносце вышел из строя один из двигателей, в результате Вилкокс вынужден был вести свои корабли во Владивосток. Из-за поломки Вилкокс не успевал соединиться с катерами Гусева и казачьим десантом.

Легкие деньги, полученные Гусев от захвата трофеев, вскружили матросам голову, все с большим неудовольствием приняли известие о прекращении охоты. Пора было идти к острову Северный Бородино. Крошечный остров служил местом встречи с кораблями Вилкокса и американским винджаммером с десантом. Оттуда Гусев и Вилкокс должны были охранять продвижение транспорта с десантом к одному из необитаемых островов Осуми. Вилкокс замыслил устроить базу для набегов в двух шагах от острова Кюсю.

Гусев охотился в проливе Чеджу, пряча свои четыре катера и две баржи за маленькими островами. В морском переходе эскадра становилась беззащитной, катера, закрепленные на палубе барж, не могли стрелять торпедами, а перегруженные баржи становились тихоходными. Обходя остров Чеджудо с запада, Гусев увидел одинокий парусник, шедший навстречу.

- Черт подери! Добыча сама идет в руки. Господин Гусев, разрешите отдать приказ спустить катера для атаки? - обратился к Володе боцман, стоявший рядом.

- Что за парусник? - спросил Гусев боцмана, так как тот смотрел в подзорную трубу.

- Три мачты. Прямые паруса. Думаю, больше тысячи тонн. До судна шесть-семь миль. Ветер для него попутный, умеренный, идет три-четыре узла.

- Вооружен?

- Похож на корвет, Владимир Иванович! Ей богу, корвет, - перекрестился боцман.

- Когда корпус станет видно, можно будет определить точнее. Нас пока не видно, даже с катерами мы ниже горизонта, к тому же окраска у нас под цвет волны, не то, что у японцев, учудили, белая. Владимир Иванович, может, отвернем на север? Там в пяти милях от Чеджудо виднеется маленький островок. Спрячемся, спустим катера и нападем, - показал рукой боцман на крошечное облачко, которое на самом деле было островом.

- Да! Срочно! И дай мне трубу, хочу посмотреть, что за гусь.

Боцман отдал приказ рулевому, а Гусев стал наблюдать за корветом. Минут через пять он бросил это занятие и достал блокнот со списком японских судов. Гусев нашел перечень корветов. Броненосные корветы "Конго" и "Хией", винтовые корветы "Цукуба", "Кацураги", "Мусаси", "Ямато", "Тенрю" и "Каймон". "Тенрю" и "Конго" были перечеркнуты, и рядом стояла дата гибели. Любой из этих корветов был серьезным соперником для барж Гусева, а выгоды не сулил никакой, захватить его было невозможно, нужно было только топить.

Спустя полчаса расстояние до корвета немного сократилось, так как баржи шли под углом к направлению движения японского корабля, корвет повернул направо.

- Владимир Иванович, посмотрите, японец развернулся в нашу сторону, - сказал боцман.

- Как это они нас разглядели!?

- Впередсмотрящий на мачте?

- Мы в пределах досягаемости их пушек.

- Стрелять?! Лишняя трата снарядов. Они не успеют пристреляться, как мы выйдем из зоны досягаемости пушек, всё-таки мы быстрее японцев, - скептически произнес боцман.

- За островом остановимся, спустим катера, и потопим этого наглого япошку, - со злостью сказал Гусев.

С полчаса всё происходило именно так, как сказал Гусев. Баржи спрятались за островом, остановились, и, как можно быстрее, начали спускать на воду катера. Из маленькой бухты выскочило рыболовное судно, которое боцман назвал "кавасаки", и ринулось в атаку на ближайшую баржу.

Кавасаки была недосягаема для огня с палубы, спускаемые катера перекрывали линию огня, к тому же практически все матросы были заняты на лебедках. Лишь оба охранника Гусева перебежали на нос баржи и открыли огонь из пистолетов. Володя присоединился к ним. Он дважды попал по гребцам, видел, как те сползли на дно кавасаки. Кто-то из казаков попал молодому японцу в руку. Лицо гребца перекосило от чудовищной боли, но он продолжал тянуть весло другой рукой, помогая напарнику, на каждом из десяти весел сидело по два гребца. Катера, наконец-то, были спущены на воду, и матросы побежали за оружием, но японская плоскодонка выбрала свободное от катера место - нос баржи. Удар кавасаки в борт сотряс баржу, матросы попадали на палубу и покатились по ней, как кегли. Гусев упал в воду, а его охранники: Лютый и Тимофей свалились на японское судно.