Поверить в мечту - Вера Чиркова

— Не бойся малышка, дядя просто играет в злого бога, — проворчала Ярослава, обрадовавшись, что появилась возможность, не выдавая унса, открыто сказать пароль на случай тревоги, — и, кстати, шарик, скажи — атас.

— Атас! — Зазвенело в ушах и очарование, сковавшее команду, мгновенно распалось.

Клоны в три прыжка оказались рядом со Славой, Линел и Тарос метнулись в другую сторону, чтоб контролировать как можно большую площадь. Только Васт остался на месте, пристально глядя в глаза своего правителя.

— Это значит, — не обращая на них внимания, сказал лесник Славе, — что мне будет интересно понаблюдать за твоей попыткой.

— А если она удастся?

— Ты передумала?

— А я пока и не высказывала такого намерения, — в такие ловушки Ярослава не попадалась уже лет десять, с тех пор, как повзрослел Костик, — Просто поинтересовалась. Листик, любовь моя, что ты там стоишь? Иди сюда и объясни мне, что это за место.

— Это поляна раздумий. Сюда переносят тех, кто вызвал подозрения… или провинился, — направляясь к ней, хмуро пробурчал Ливастаэр.

— Что? Это мы вызвали подозрения?! — Возмутился Тин, — тогда ваш лесник просто параноик!

— Я думаю, его неправильно информировали, — внезапно заступилась за правителя Линел.

— Ну, Линел! — Подхватил разговор Стан, — ты и сказала! Что это за правитель, которого можно водить за нос, как лоха? Вот хотел бы я посмотреть на того, кто попробовал навешать лапши на уши нашей повелительнице!

— А кто твоя повелительница? — скучающим тоном осведомился блондин.

— Афродита Индиготис, — с вызовом ответил Стан и, подняв руку, показал камень.

— И моя, — с улыбкой сообщила Слава, выставляя напоказ знак морян.

— Моя, и моей жены — тоже, — коротко бросил Конс.

— Само собой — и моя, — Изящным жестом подняла руку Тина, в этот раз младшенький откровенно играл в девушку.

— А ты прелестна, — улыбнулся лесник коронной улыбкой.

— Тарос… — рассматривая его с нескрываемым интересом, задумчиво хмыкнула Тина, — а тебе не кажется, что твой прадедушка решил меня соблазнить своими древними костями?!

— Да нет, напарник, — встав рядом, скептически мерил повелителя насмешливым взглядом квартерон, — это просто проверка.

— Ты меня успокоил, — картинно вздохнул Тин, — а то я уже испугаться хотела… только раритетов мне и не хватало.

— А вы дерзкие, — внезапно развеселился лесник, — а не боитесь за свою жизнь?

— Знаешь, — внезапно сел перед ним прямо на траву Стан, — когда мангуры показывали мне твоих предков, ушедших в дальний мир, я проникся к ним уважением. И тот старик, что давал отряду вертов последние указания, и тот посланец, что принес унсов… они были не так картинно красивы, и местность вокруг них была мало похожа на рай, но они думали не о том, чтобы произвести впечатление, а о своем деле… похоже, у них там жарковато. И после знакомства с Вастом и Зайлом я считал, что все анлезийцы похожи на них…

— Разумеется, похожи, — серьезно кивнул лесник, и вдруг устало улыбнулся, — Ливастаэр, я рад тебя видеть, и безмерно счастлив, что ты нашел половинку души. Но еще больше рад, что она тебя достойна. Садитесь… сейчас принесут завтрак.

Он как-то по-особому посмотрел на траву и из-под нее полезли золотистые корни, выплетаясь в кресла, расставленные вокруг стола.

— Зачем нас принесли именно сюда? — хмуро спросил Васт, усаживаясь рядом с Ярославой.

— Первую причину я назову сам, — добродушно усмехнулся хозяин леса, — просто мне здесь всё нравится. И вид, и фонтан. А особенно то, что сородичи, не достигшие третьего цикла, никогда не ходят сюда с мелкими просьбами…

— А куда они должны ходить? — живо заинтересовалась Тина, поглядывая на подносы, которые расставляли по столу ловкие светловолосые парнишки.

— В каждом поселке есть старшие… и они ничуть не меньше меня знают и умеют, — улыбнулся Тину лесник, и на этот раз в его улыбке был настоящий интерес, — у тебя странная аура. Сквозь слабую женскую ярко светит мужская… поэтому тебя выбрал в напарники мой правнук?

— Что? Яргелли была твоей внучкой? — Прониклась Линел, — и как же ты решил ее отпустить?

— А как можно не отпустить ветер, который колышет верхушки кленов? Как можно удержать водопад, падающий со скалы? Даже вот этот маленький фонтанчик удержать невозможно… его можно попытаться придавить ладонью, но тогда он вмиг перестанет быть сверкающим чудом… и станет лишь жалкой струйкой.

Лесник тихо вздохнул и отвернулся в сторону, рассматривая дальние рощи на противоположном склоне.

— Послушай… — Тин пересел к нему поближе и осторожно коснулся рукой плеча, — мне отдали её лук… забери, он хранит ее тепло. А я… все равно найду когда-нибудь способ вернуть себе мужское тело… и… тебе он нужнее, точно.

— Ты не прав… — грустно улыбнулся лесник, — он нужнее тебе. А когда станешь мужчиной, отдашь следующему… кому будет нужнее. Так правильно, хорошие вещи должны служить хорошим людям. Вы завтракайте… и понемногу рассказывайте, зачем сюда добирались… про девочек из поселка можете не говорить, одновременно с посланным за вами помощником я отправил на побережье несколько отрядов… привести сюда ваших спутниц и поймать негодяев. Мне нельзя было вмешиваться раньше… лет сто назад жители прибрежных поселков вытребовали у моего предшественника право на независимость… он посчитал их требования справедливыми. Управлявший ими в то время квартерон следовал законам материка, и был неподкупен и честен. Но теперь там правят другие люди… и они больше думают о деньгах, чем о чести и справедливости.

— А у вас нет денег? — оторвавшись от дегустации крепеньких маринованных грибочков, поданных к отварной картошке, — заинтересовалась Слава.

— Все у нас есть, — хмыкнул лесник, — только не в том виде, как у людей, но это тебе объяснит твоя половинка… а вот ты лучше объясни мне, кто просверлил фермы знаний и повесил их на веревку? Они от этого сбиваются… да и не хватает там около десятка.

— Что? — не сразу сообразила Ярослава, — ты о чем?

— Подожди, ма, — попросил Костик, пришедший, наконец, в себя, — нафик деньги и игрушки… давайте о них потом, а? Я хочу спросить… вы мне поможете стать парнем?

— Мы могли бы… погрузить тебя в сон и настроить организм на изменения, — кивнул анлезиец, — кстати, это и твоя мать с братом могут, если я объясню им тонкости процесса. Но тут есть одна сложность. Нужно время и постоянный присмотр. Много времени, около сорока дней, изменение идет на всех самых глубинных уровнях и торопить его не стоит. Еще важно не прервать ни на минуту, тогда придется начинать сначала. Но еще значительнее выбор сиделки. Изменяющийся в этот момент защищен от внешнего мира лишь энергией, ну или аурой. Поэтому помощник должен быть один, из тех, кому ты доверяешь, но у кого нет ни мельчайших причин или желания что-то изменить в твоем сознании… на пользу делу, себе, или как некоторые говорят — ради тебя самого же. Ты же не захочешь очнуться с чужими принципами или привычкам?

— Знаешь… прости конечно, что я так легкомысленно рассуждаю… но очнуться с чужими… в чужом теле не менее страшно. Поэтому я готов, а сиделку найду…

— Подожди, я не договорил… есть еще метод, более простой быстрый и надежный… пойти в крепость мастеров и сообщить про ошибку.

— Но они же… — выдохнула Линел, — никого не пускают… или у вас есть связь?

— У нас есть предмет… с которым они пустят любого… но поговорим мы об этом немного позднее. Помощник дал мне знак, что сейчас прибудут еще гости… встречайте. И учтите, пяти минут созерцания этого фонтана хватает, чтобы начали заживать душевные раны… а десять снимают любое магическое вмешательство…

Глава 16

Девушки возникли возле фонтанчика как-то вдруг, резко проступили из сгустившегося тумана настороженно застывшие силуэты, наряженные в платья Юны и Майки. Было в этом что-то немного жутковатое, неестественное и Конс мгновенно вскочил со скамьи, бросился к жене.

— Майка!

— Остальных пока не трогай, — строго предупредил хозяин леса, и Стан одобрил в душе этот приказ.

По мере того, как командир присматривался к леснику, он испытывал к правителю все большее доверие и симпатию. Словно узнавал в случайно встреченном среди толпы человеке черты давно знакомого и уважаемого друга. Да и понимать причины его поведения после того, как узнал про особые свойства фонтанчика, тоже начал лучше и даже вполне с ними согласился. Человек, застывший на несколько минут над серебряной струйкой, просто не замечает прошедшего времени, не испытывает унизительной процедуры объяснения мотивов своего поведения чужому человеку, лекарю, психологу, или магу. Да и вообще не думает ни о лекарях, ни о том, что он какой-то больной, или несчастный.