Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы - Олег Вадимович Григорьев

А вот другой контур, опирающийся на менее качественный, но массовый природный ресурс. Поначалу он будет сильно проигрывать. Однако рост населения ничем не сдерживается, оно продолжает расти. Население все еще остается бедным, но его много, и с какого-то момента в контуре начинает расти уровень разделения труда.

Продуктивность растет, и исходно более бедный, но более многочисленный контур начинает опережать богатый. На рис. 30 показана динамика развития двух контуров (здесь по оси абсцисс откладывается численность населения, но этот показатель относится не к одному и тому же моменту времени, а отражает динамику роста населения во времени).

В общем, здесь мы видим то, что наблюдаем в истории. Промышленное развитие начинается там, где в основе экономики лежат не наилучшие ресурсы, а массовые ресурсы среднего качества. Я сказал среднего. Определить это достаточно трудно, тут лучше ориентироваться на реальную историю. Совсем некачественные ресурсы могут быть сколь угодно массовыми, но они, во-первых, не обеспечивают достаточно высокого темпа роста населения, а во-вторых, развитие разделения труда сталкивается с логистическими проблемами.

Пример плохих ресурсов – дореволюционная Россия. Очень много земли, но относительно малоплодородной.

Тут уже вступают в действие «мальтузианские циклы». Не надо думать, что все происходит сразу и автоматически: население размножилось, и сразу создало новый уровень разделения труда. Так не бывает. Размножилось, начинает беднеть и искать способы решения нарастающих проблем. Если оно изначально бедное, на грани выживания, то излишнее размножение, согласно Мальтусу, сразу же включает демографический цикл. Голод, болезни, население сокращается, и цикл повторяется.

А вот когда население беднеет, но жить еще какое-то время можно, цикл сокращения населения не включился – вот тут и появляются возможности.

Второй фактор, который тоже очень важен, как я показывал еще в первой лекции, – плотность населения. Если с гектара получаем 50, то на одном гектаре могут кормиться много людей. А если 10, то только несколько человек, и эти гектары надо положить рядышком, и вот плотность населения получается меньше, а следовательно – транспортные проблемы.

Бессмысленно сравнивать Великобританию и Соединенные Штаты даже в далекие, еще доиндустриальные времена с Россией. В них продуктивность земли была в два, в три, в четыре раза выше, чем в среднем на территории России, особенно в средней полосе. В России бурный рост населения начался только после екатерининского завоевания Крыма, когда присоединились черноземные области.

До этого в черноземных областях из-за набегов крымского хана селилось мало людей, да и те – особенные. Завоевание Крыма улучшило средние показатели, но все равно не так, как в Англии или в Соединенных Штатах. Достаточно для размножения, для того, чтобы контур рос; достаточно высокая плотность, что снимает логистические проблемы.

Вот так получаются центры развития капитализма. Можно высчитать факторы, которые это создают, и понять, почему другие наборы факторов не создают аналогичные структуры. В России, например, практически никогда не существовало городов, которые были бы центрами сельской местности и составляли вместе с ней единый воспроизводственный контур.

Почему не существовали? Город должна обслуживать сельская округа. Если округа продуктивная, то расстояние будет, скажем, десять километров. Если непродуктивная, то 30-40 километров. Тогда довезти продовольствие до города слишком дорого, город как центр сельской округи не складывается. Все это хорошо описывается моделью «изолированного государства» Иоганна фон Тюнена.

В России все города искусственно созданные: либо торговые поселения, либо военные заставы – всегда с поддержкой государственной власти. Единственное исключение – Украина, тут порог существования воспроизводственного контура «город плюс окружающая сельская местность» был перейден; впрочем, тоже не сильно.

Андрей Паршев упоминает этот фактор в своей книге «Почему Россия не Америка?» (один из самых тиражных и знаменитых бестселлеров начала этого века). Там много не то чтобы неправильного, не знаю, как сказать… слишком однобокий взгляд, некомплексный. Но вот этот аспект Паршев отметил правильно.

Еще одно следствие низкой продуктивности природного комплекса – низкая относительная численность элиты, что создает серьезные управленческие проблемы.

Как на самом деле выглядит «ресурсное проклятие».

Вернемся опять к начальным лекциям нашего цикла, а именно ко второй и третьей, где мы рассматривали взаимодействие развитых и развивающихся экономик.

Боюсь показаться занудой, но на самом деле все, что мы рассмотрели в этой лекции, мы уже видели в этих более ранних лекциях.

Мы видели взаимодействие двух контуров с разной продуктивностью. Тогда мы, чтобы быть ближе к реальности, считали, что разница в продуктивности обусловлена различием в уровне разделения труда. Но теоретически, конечно, она может быть связана и с различием качества используемых природных ресурсов.

Но и в этом случае будут работать одни и те же принципы. Посмотрите на ту модель, которую мы построили в этой лекции (рис. 28,29). Это ведь не что иное, как обобщенная модель сравнительных преимуществ Рикардо для многих стран (воспроизводственных контуров). Разве что во второй лекции мы финансовый сектор вычислили, а в этой лекции исходили из его существования как предпосылки.

Рассмотрели мы и инвестиционный тип взаимодействия. В несколько другом виде, в виде прямого найма работников владельцами наиболее эффективного ресурса. Ну да, если продуктивность нашей экономики определяется природными ресурсами, которые невозможно передвинуть, то получить доход можно только путем переноса рабочей силы из менее развитой страны в более развитую. Даже если мы не хотим, она сама поедет – про всеобщие проблемы с мигрантами мы хорошо знаем, в том числе и на примере нашей страны.

Говорили мы в начальных лекциях и про ресурсное проклятие. В этой лекции мы об этом тоже говорили (рис. 30).

Давайте поговорим об этой теме чуть более детально. Ресурсное проклятие – слишком общее выражение. Одни страны живут с ним столетиями, и вполне благополучны. Другие же мучаются.

В экономике смотреть на вещи с одной только стороны непродуктивно. Мы всегда должны пытаться охватить ситуацию в целом.

Рассмотрим для начала страны, которые живут с ресурсным проклятием и не жалуются. Это Канада и Австралия. Сбалансированные сырьевые государства, как я их называю.

Как устроена экономика Австралии и Канады? Там хороший природный ресурс. Обратим внимание: обе страны – иммигрантские. Австралия и Канада сидят на хорошем природном ресурсе, но их население расширяется по мере того, как расширяется и использование этого ресурса.

Да, в Австралии (и Канаде) есть своя промышленность, но какая? Горнодобывающая промышленность. Тяжелые, металлоемкие, сложные машины трудно везти издалека, поэтому и Австралия и Канада производят их сами. К тому же сырье тут же, под рукой. То