История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству - Рене Груссе

и вот к чему оно привело. Однажды молодой армянский нахарар Гарегин посмел противоречить ему по одному из вопросов христологии, и Йездигерд лишил смельчака его высокого звания, приказал пытать, а затем казнить. В той же летописи сказано, что царь Персии велел арестовать многих находившихся в армии знатных армян и попытался угрозами или лаской заставить их отречься от христианства. Те, кто отказался это сделать, были лишены своих званий и отправлены на передовые рубежи кавказской границы или на восток Ирана воевать против гуннов и кидаритов[158].

А затем появился указ для всех. Примерно в 449 году он был обнародован в самой Армении. Лазарь из Парпи и Елисей хвалятся тем, что сообщают текст этого указа, которым Йездигерд II обязывал армян перейти в зороастризм. Текст Лазаря выглядит более правдоподобным. Перед ним Лазарь, подобно античным историкам, помещает речь, в которой Михр-Нарсе доказывает царю необходимость этой меры. Доводы, которые приводит министр, в основном относятся к религиозному благочестию, но в них присутствует и политическая подоплека: «Армения находится на границе с владениями императора, и ее народ исповедует ту же веру. Если ты приучишь армян соблюдать наши религиозные законы, они будут привязаны к тебе и стране ариев, станут дальше от императора и отделятся от него. Армянский народ прочно соединится с нашим, и одновременно мы приобретем иберов и агуан (албанов)».

Сам указ в том виде, в котором его цитирует, излагает в сокращенном виде и толкует Лазарь, от имени Йездигерда II был адресован министром Мир-Нарсе армянской знати. Министр встал на позицию самого ортодоксального зороастризма: царь Персии ради спасения своей души обязан спасать души своих подданных, обращая их в истинную веру, то есть в религию Заратустры. «Вот почему мы составили для вас и прислали вам перечень догм нашего учения, которое основано на истине. Мы желаем, чтобы вы, которые так полезны для страны и дороги нам, приняли нашу святую истинную религию и не исповедовали больше свою нынешнюю веру, которая, как мы знаем, ложна и бесплодна»[159].

Получив этот указ, епископы Армении во главе с патриархом Ховсепом из Хохоцима и нахарары собрались на совещание. Лазарь перечисляет этих нахараров, и этот его список имеет огромную ценность, потому что это точный и, несомненно, подлинный перечень крупнейших феодальных семей, которые заняли место царей Аршакидов и разделили между собой Армению. Он упоминает Васака, князя Сюника и марзбана царя Персии, Нершапуха, главу рода Арцруни, «генералиссимуса» Вардана Мамиконяна, Артака, князя области Мокк, Гюта, главу рода Вахевуни, Шмавона, главу рода Андзеваци, Манеджа, главу рода Апахуни, Аравана, князя области Вананд, Аршавира, главу рода Аршаруни, Вагана, главу рода Аматуни, Атома, главу рода Гнуни, Варазшапуха, главу рода Палуни, Храрата (Фраата), князя области Ашоц и других. По словам Елисея, это собрание или, по меньшей мере, собрание прелатов[160] происходило в Аштишате, резиденции патриархов. Коллективный ответ, составленный там, был таким: армянский народ во всем подчиняется царю Персии, законному государю Армении, но считает, что царь не вправе вмешиваться в церковные дела, которые относятся к области веры, и категорически отказывается даже думать об отречении от христианства.

Нахарары между христианской верой и верностью Сасанидам

Получив этот «манифест», Йездигерд II вызвал к себе главных нахараров. Это были марзбан Васак, князь Сюника, Нершапух Арцруни, Артак Рештуни, Гадешо Хорхоруни, Вардан Мамиконян, Артак, князь Мокка, Манедж Апахуни, Гют, или Гиют Вахевуни и Шмавон Андзеваци[161]. Некоторые из этих феодалов находились в армии, в свите царя, другие – в военных лагерях на границе с гуннами, а еще несколько человек остались в Армении. Одновременно с ними и с той же целью были вызваны бдеашх Ашуша, князь области Гугарк, а также многие князья Иверии (Грузии) и вожди агуан[162].

Вызванные князья не могли уклониться от приезда, но то, как их приняли, сразу показало им, что их ждет тяжелое испытание. «По обычаю, когда армянская конница во главе с ка ким-нибудь знаменитым полководцем прибывала к персидскому двору, ей навстречу посылали высокопоставленного чиновника, который спрашивал о благополучии Армении и о положении в этой стране. Он повторял один и тот же вопрос три или четыре раза, лично осматривал войска и, чтобы отпраздновать их прибытие, щедро раздавал им благодарности. Царь, в присутствии знатнейших особ, хвалил прибывших и напоминал им о подвигах их предков», – пишет Елисей. Эти традиции, которые поддерживали высокий уровень взаимной вежливости в отношениях царя царей и его армянских вассалов, на этот раз не были соблюдены. На приеме у царя нахарары заявили, что их верность правящей династии безупречна и напомнили, как были верны предыдущим царям вплоть до Вахрама V, и о доверии этих царей к ним. Йездигерд же ответил им с чисто религиозной точки зрения: «Вы убиваете огонь, вы загрязняете воду, вы оскверняете землю тем, что хороните в ней мертвых, вы помогаете Ариману победить!» Он стал угрожать, что сошлет их в самые недоступные округа Сеистана, и добавил: «Многие из вас погибнут в пути от жары». А после этого заявил: «Потом я пошлю в вашу страну бесчисленные армии с боевыми слонами и вышлю ваших жен и детей в Хузистан (Сусиан)!» По словам Лазаря из Парпи, Вардан Мамиконян сам взял слово и произнес достойную речь, в которой заверил царя, что безоговорочно верен ему, но при этом заявил, что отказывается отречься от христианства: «Я решил в своем сердце, что скорее принесу еще большие жертвы, если это возможно, и посвящу царю ариев и его стране все свои силы, свою жизнь, свое имущество, все, чем я владею в своем доме, но переменить веру, переменить ее из-за страха перед людьми – этого я не могу!» Однако он и его соотечественники получили отсрочку на несколько дней, прежде чем произошло неизбежное.

Йездигерд потребовал, чтобы его армянские вассалы по зороастрийскому обряду простерлись на земле лицом к солнцу[163]. По совету одного из придворных чиновников, тоже христианина, нахарары прибегли к уловке: они смирились с тем, что должны простереться на земле лицом к солнцу, но мысленно обращали эти поклоны к истинному Богу. По словам Лазаря из Парпи, эта мысленная оговорка претила Вардану Мамиконяну. Понадобилась вся диалектика бдеашха Ашуши, князя Гугарка, который был женат на свояченице Вардана, и вся настойчивость Артака, князя Мокка, имевшего влияние на Вардана, чтобы убедить своего полководца притвориться[164]. Из не слишком ясного текста Лазаря и нескольких строк Елисея, который что-то недоговаривает, можно сделать вывод, что в этих обстоятельствах и