В начале было кофе. Лингвомифы, речевые «ошибки» и другие поводы поломать копья в спорах о русском языке - Светлана Гурьянова

Делались учеными также и осторожные предположения о том, что начальные слова той самой не дошедшей до нас азбучной молитвы (но только первой ее части!) могли составлять самостоятельный связный текст, который с течением времени сильно исказился – но это тоже именно предположения; и речь идет не о глубокомысленном «послании», а лишь о мнемонических фразах.

Еще раз подчеркну: это всего лишь гипотезы. Пока исходная азбучная молитва не найдена, утверждать такое происхождение названий букв со стопроцентной уверенностью ученые не могут. И уж тем более они не могут судить о том, что названия букв составляют связный текст.

Тем не менее легенда о «послании славянам» оказалась очень живучей: она даже попала в ролик Первого канала[296], посвященный Дню славянской письменности и культуры, – причем именно с кеслеровским переводом. Конечно, многим хочется верить в послание, ведь этот миф тоже транслирует идею об исключительности и глубокой мудрости русского языка (а значит, и его носителей). Но давайте все же руководствоваться здравым смыслом, а не сомнительными теориями, даже если о них пишут книги и снимают фильмы.

Миф пятый

Страшная приставка бес-

Для лингвофрика мир полон чудес и волшебства. С одной стороны, жить так очень интересно; с другой, сказки могут оказаться страшными – а тут уже и до невроза недалеко.

Одна из таких страшилок – миф о приставке бес-, которую якобы нужно бояться и всячески избегать. Адепты теории опасаются, что, написав слова «бесполезный» или «бесстрашный», они призовут «беса полезного» и «беса страшного», поэтому в их интернет-комментариях, объявлениях, книгах и газетах можно встретить только написания «безполезный» и «безстрашный» – а еще «безоплатный» вместо «бесплатный».

«Раньше-то, при праведном царе-батюшке, только так и писали; но потом пришли большевики-безбожники и специально реформировали орфографию, чтобы заставить людей прославлять бесов», – рассуждают лингвофрики.

На первый взгляд, для многих это даже логично; но все же самое настоящее мракоБЕСие – вовсе не слова с приставкой бес-, а эта теория. Почему?

Для начала разберемся с историей вопроса.

Историческая справка

Правда в том, что приставка без- писалась исключительно с «з» далеко не всегда и относительно недолго.

До XVIII века написание приставок на «-з»/«-с» вообще никак не регулировалось и они часто писались так же, как и произносились. Да, как ни странно, запись таких приставок с учетом произношения – это не современное веяние, а наоборот, самый древний способ их передачи на письме. Поэтому в старых памятниках письменности можно с легкостью найти слова «беспамятный», «бесчестный», «беспакостный», «бесчувственный» и им подобные[297].

Можно увидеть в них даже предлог «бес». Так, в Изборнике 1076 года, в первом же тексте «Слово некоего старца о чтении книг» находим фразу:

И это никого не смущало, ведь приставка (и предлог) «бес-» и полнозначное слово «бес» («демон») писались (а когда-то очень давно и произносились) по-разному: приставка с буквой «е» и, как правило, без «ера» (

В некоторые периоды наблюдалось более частое написание приставок без-, из- и через- с буквой «з» на конце. Но это было обусловлено влиянием соответствующих предлогов, а никак не «бесовскими» ассоциациями.

Попытка упорядочить написание приставок была предпринята только в XVIII веке. И грамматики того времени, прежде всего «Российская грамматика» М. В. Ломоносова, предписывали писать приставки на «-з»/«-с» так же, как это делается сейчас: перед глухими согласными с буквой «с», перед звонкими – с «з». А иные написания вроде «изтребляю», «возкресеніе» Ломоносов характеризует так: «Странно и дико сие кажется»[301]. Но именно о приставках без-/бес– он прямо не говорит и в самом тексте «Грамматики» употребляет их не всегда последовательно: например, в одном абзаце могут встретиться слова «бесчисленныя» и «безконечны»[302], а в других контекстах «бесконечный» будет написан уже с буквой «с».

Следующая полная грамматика была издана в 1802 году Академией наук, и в ней приставки на «-з»/«-с» предлагалось писать уже совсем иначе. Отдельное правило про эти приставки в грамматике отсутствует, зато есть параграф о том, что «слова съ буквы ч начинающiяся въ сложенiи предъ собою имѣющiя предлоги без, воз, низ, раз, с, въ правописанiи никакой перемѣны не принимаютъ, то есть писать должно безчещу, счислить, счерпать, и пр. а не бещещу, щислить или щерпать»[303]. Да, здесь речь идет только о словах с корнями, которые начинаются на «ч», но косвенно говорится и о том, что в приставках конечную согласную букву менять в зависимости от произношения не следует. Также в грамматике присутствует и пассаж о том, что «въ письмѣ произношенiю слѣдовать не должно»[304].

Во втором издании грамматики (1809 г.) этот принцип объяснен более отчетливо и среди примеров есть слово с приставкой бес-/без-: «въ правописанiи и произношенiю не должно слѣдовать, а основываться надлежитъ на правилахъ словопроизведенiя, на пр: хотя выговариваются слѣдующiя слова: бесчисленный, догатка, зборъ, лехкiй, лошка, ознопъ, расъ, Стразбурхъ; но по словопроизведению слѣдует писать оныя: безчисленный, догадка, сбор, легкiй, ложка, ознобъ, разъ, Стразбургъ, и проч.»[305]. То есть авторы грамматики не стали делать из приставок на «-з»/«-с» исключение и предписали писать их, как и другие морфемы, везде одинаково – с буквой «з». Поэтому в грамматике встречаются не только «безчисленный», но еще и «изключения», «разсудок» и даже «возток». Впрочем, наряду с ними все равно попадаются и «исправления», и «распутство», и «воспитание». Но тем не менее единообразное написание приставок, в том числе без-, с буквой «з» было формально закреплено именно тогда.

В 1827 году в «Русском правописании» Я. К. Грота снова появилось новое правило: теперь приставки без- и чрез- (через-) предлагалось писать всегда с буквой «з», а в написании остальных приставок на «-з»/«-с» допускалась вариативность. Разумеется, такое предписание не было связано с «бесами»: приставка бес- и так графически не совпадала с полнозначным словом. Приставки, несмотря на предписания грамматик 1802 и 1809 годов, продолжали употребляться непоследовательно, и Грот лишь закрепил наиболее часто встречавшиеся на тот момент закономерности.

Но, к примеру, В. И. Даль в своем знаменитом «Словаре живого великорусского языка» грамматикам