В начале было кофе. Лингвомифы, речевые «ошибки» и другие поводы поломать копья в спорах о русском языке - Светлана Гурьянова

лингвистами в середине прошлого века. Идеологические установки, увы, повлияли на появление работ крупных лингвистов, в которых утверждалось ее существование при отсутствии убедительной доказательной базы.

Советской идеологии конца 40-х – начала 50-х гг противоречила мысль о том, что появление славянской письменности было тесно связано с христианизацией Руси и с потребностями Церкви в переводах богослужебных книг. Возможно, ситуация усугубилась после знаменитой статьи Иосифа Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» (1950 г.), в которой есть и рассуждения о письменности[276]: по мнению Сталина, она появилась в связи с зарождением государства и благодаря развитию торговли. Оспаривать эти тезисы было по понятным причинам невозможно, и в том же году выходит книга известного лингвиста Павла Черных «Происхождение русского литературного языка и письма», где он делает очень смелое заявление:

«Можно полагать, что восточные славяне с древнейшего времени умели писать. Можно говорить о непрерывной (с доисторической эпохи) письменной традиции на территории древней Руси»[277].

Немногим позже, в 1952 году, выходит книга Дмитрия Лихачева, который был непререкаемым авторитетом в филологической науке, – «Возникновение русской литературы». В этой книге ученые, заявлявшие о приходе письменности на Русь только после крещения, были названы «буржуазными» и со ссылкой на статью Сталина утверждалось, что «в развитии русской письменности официальное принятие христианства сыграло крупную роль, но эта роль <…> была ролью подсобной, а не основной. <…> Потребности государства, потребности торговли, потребности развитого ремесла, потребности развитых представлений о собственности – вот что вызвало и поддержало на Руси появление письменности. Письменность на Руси появилась и должна была неизбежно появиться на известном уровне общественного развития. Напомним, что Сталин говорит о появлении письменности после появления классов, но до зарождения государства, и особо отмечает нужду в письменности государства и развитой торговли»[278].

В начале 60-х годов гипотезы о докирилловской славянской письменности были развиты в других работах – в частности, книгах известного советского филолога Виктора Истрина, который писал о возможном существовании протоглаголицы, протокириллицы и других докирилловских систем письма.

Но, разумеется, ни один серьезный ученый не позволял себе того, что делают сейчас лингвофрики, – а именно не восстанавливал точный облик и состав докирилловской азбуки, потому что для этого нет вообще никаких оснований и данных.

Современные ученые относятся к изысканиям коллег советского времени критически. Ни в коем случае не оспаривая авторитет Лихачева, Черных, Истрина и других замечательных ученых, лингвисты все же вернулись к традиционной точке зрения на возникновение славянского письма, так как ни одного бесспорного памятника докирилловской письменности найти так и не удалось, а косвенные аргументы в пользу ее существования неубедительны.

Традиционная научная версия появления славянской письменности связана с именами братьев-просветителей Константина (в монашестве Кирилла) и Мефодия. Вероятно, они родились в византийском городе Солуни (нынешних Салониках), а это был двуязычный город: в нем говорили как на греческом, так и на южнославянском солунском диалекте, который Константин и Мефодий могли знать с детства.

Около 863 года по просьбе великоморавского князя Ростислава византийский император отправляет братьев в Моравское княжество (сейчас это территория Чехии и Словакии) с важной миссией – создать славянскую письменность. Нужно обратить внимание, что произошло это более чем за сто лет до Крещения Руси и начала распространения письменности на ее территории. Да, история славянской письменности началась не на Руси.

Моравия к тому моменту – славянское государство, жители которого уже приняли крещение в 831 году, и им требовалась письменность для переводов богослужебных книг на местный язык. Здесь, ориентируясь на звучание одного из славянских диалектов (вероятно, солунского, который они могли выучить еще в детстве), Кирилл разрабатывает письменность и делает переводы нескольких богослужебных книг с греческого на созданный им же старославянский язык.

Чтобы предыдущая фраза не звучала для читателей «по-лингвофрически» (как можно создать язык?..), поясню вот что: старославянский – это не тот язык, на котором общались славяне. Это искусственный литературный язык, и на нем вообще никто никогда в быту не разговаривал.

А почему Кирилл и Мефодий просто не перевели тексты на настоящий, живой язык славян? Потому что в то время он был языком прежде всего бытового общения, а для выражения сложных абстрактных и богословских понятий его средств было недостаточно. Если вы попробуете пересказать учебник по квантовой химии без использования специальных терминов и научного стиля изложения, обычным разговорным языком – тем, с помощью которого вы обсуждаете с друзьями новости и составляете список покупок, – ваше предприятие вряд ли увенчается успехом. Примерно в такой же ситуации были Кирилл и Мефодий; и она осложнялась тем, что богослужебные тексты еще и принято было переводить очень точно, практически пословно, чтобы не допустить искажений. Поэтому братья-просветители вынужденно привнесли в них греческие элементы грамматики и синтаксиса – и, конечно, много греческой лексики. И получился старославянский – литературный южнославянский язык, язык богослужений и книжности. После XI века на территории Руси он немного трансформировался под влиянием древнерусского языка, и этот видоизмененный вариант принято называть уже по-другому – церковнославянским.

Судя по всему, Кирилл создал не тот алфавит, которым мы пользуемся сейчас, а другую азбуку – так называемую глаголицу. Устроена она была почти так же, как и появившаяся позже кириллица, то есть состав и порядок ее букв тоже ориентировались на греческий образец, – но сами начертания букв были оригинальными в том смысле, что они не совпадают ни с одной азбукой того времени, известной ученым. Возможно, они испытали влияние древнегрузинского и древнееврейского письма, но в целом стали результатом творчества самого Кирилла.

Зографское Евангелие – глаголический памятник конца X – начала XI века

https://ru.wikipedia.org/wiki/Зографское_Евангелие#/media/Файл:ZographensisColour.jpg

Чтобы вы представили, как выглядит этот алфавит, я напишу с его помощью фразу А. А. Зализняка – «Истина существует»:

Вы видите, что буква «а» («азъ») выглядит как крест, и это, скорее всего, не случайно: алфавит, предназначенный для записи богослужебных христианских текстов, было вполне закономерно начать с креста. Возможно, есть сакральный смысл и в сходстве букв «и» («ижеи») и «с» («слово»), ведь с их помощью сокращенно записывалось имя Иисус. А буква «щ» («шта») неспроста показалась вам знакомой: она перешла в кириллицу и дошла до наших дней с минимальными изменениями.

О том, какая азбука древнее – глаголица или кириллица, судить не так просто, потому что переводы Кирилла до нас не дошли, и мы точно не знаем, какую именно азбуку он в них использовал. Но все же ряд косвенных доказательств свидетельствует о том, что глаголица