Роза и ее братья - Луиза Мэй Олкотт

состоял школьный набор Фиби, поэтому не было ничего удивительного в том, что у нее «ничего не выходит», несмотря на все упорство, которое осушило слезы отчаяния и заставило ее вновь взяться за непослушное перо.

– Вы вот хоть смейтесь, мисс Роза, знаю я, что у меня все коряво, потому и прячусь; но вам мне не стыдно показать, и я совсем не стесняюсь, вот разве что того, что уже такая взрослая и такая безграмотная, – смиренно произнесла Фиби и густо покраснела, одновременно смывая парочку совсем уж увечных прописных букв, еще не высохших на черепице.

– Смеяться над тобой! Да мне плакать хочется от того, какая я ужасная эгоистка: у меня же куча книг и учебников, а я не сообразила с тобой поделиться! А ты чего ж не пришла не попросила – сидишь тут одна и мучаешься? Это неразумный поступок, Фиби, и я тебя ни за что не прощу, если ты так же поступишь снова, – ответила Роза, положив руку Фиби на плечо, а другой мягко переворачивая страницы бедной тетрадочки.

– Да куда ж еще чего просить, вы и так ко мне ух как добры, мисс моя милая… – начала Фиби, глядя на хозяйку благодарными глазами.

– Какая ты у нас гордая! Так я только порадуюсь тому, что могу с тобой поделиться! Ну, смотри, я уже все придумала, а ты только не отказывайся, не то буду тебя бранить. Я все думала, чем бы заняться, вот и выучу тебя всему, что сама знаю; много времени это не займет. – И Роза, рассмеявшись, обняла Фиби за шею и опустила ей на гладкие черные волосы свою добрую руку, так любившую бескорыстно давать.

– Ой, это будет просто божественно! – От одной мысли лицо Фиби просияло, но потом снова вытянулось, а сама она уныло произнесла: – Вот только боюсь, негоже мне вам это позволять, мисс Роза. Времени оно отберет, да и доктору может не понравиться.

– Он мне сказал, чтобы я поменьше училась, но ни слова не говорил о том, чтобы поменьше учить, и я уверена, что он будет не против. В любом случае можем попробовать до его возвращения, так что бери свои вещички, идем ко мне в комнату, начнем прямо сейчас; мне и самой очень хочется, и нам будет весело, сама увидишь! – с нетерпением воскликнула Роза.

Умилительно было смотреть, как Фиби складывает свои скромные школьные принадлежности в передник, а потом вскакивает с таким видом, будто осуществилось самое сокровенное ее желание; еще умилительнее было смотреть, как Роза весело шагает впереди, с улыбкой доброй феи, маня за собой спутницу, напевая по ходу дела:

В комнатку мою ведет лесенка крутая,

Сколько там диковин, я и сам не знаю,

Посмотреть не хочешь ли, Фиби дорогая?

– Ну еще бы! – с пылом откликнулась Фиби, а когда они вошли в «будуар», добавила: – Вы самый славный на свете паучок, а я – самая счастливая мушка!

– Я буду очень строгой учительницей, так что садись вон туда, на стул, и ни слова, пока класс не будет готов к уроку, – распорядилась Роза, страшно довольная, что теперь ей очень даже есть чем заняться.

Фиби покорно сидела не шевелясь, пока ее новая учительница раскладывала грифельные доски и книги, доставала изящную чернильницу и маленький глобус; отрывала кусочек от своей большой губки, точила карандаши – столь же старательно, сколь и неумело, – а когда все было готово, аж подпрыгнула от удовольствия, вызвав смех у своей ученицы.

– Ну, школа открылась; послушаем, как вы читаете, мисс Мур, чтобы понять, в какой класс вас определить, – начала Роза с большим достоинством.

Она положила перед ученицей книгу, а сама опустилась в большое кресло, держа линейку в руке.

Фиби справилась недурно, лишь иногда спотыкалась на сложных словах – «презрительно» произнесла как «перзительно» – и выглядела при этом так серьезно, что Роза едва сдерживала смех, однако ни разу даже не улыбнулась. Потом был урок правописания, тут дело пошло хуже; представления о географии у Фиби были самые смутные, а о грамматике не было и вовсе никаких, хотя сама ученица настаивала, что изо всех сил пытается говорить «как всякие ученые» – Дебби даже обзывает ее за это «наглой выскочкой, не знающей своего места».

– Дебби невежда, не обращай на нее внимания, она до самой смерти будет говорить «ихний», «ходивши» и «ложить» – да еще и утверждать, что так и надо. Ты, Фиби, очень красиво говоришь, я это уже заметила, а знания по грамматике помогут тебе говорить еще более красивее, вернее, просто красивее: в смысле, ты будешь понимать, где правильно, а где нет, – торопливо поправила себя Роза, понимая, что теперь и ей придется внимательно следить за своей речью, чтобы служить Фиби достойным примером.

Когда дело дошло до арифметики, маленькая учительница обнаружила, что с некоторыми вещами ученица ее справляется не хуже ее самой: Фиби столько сводила счета от мясника и булочника, что научилась складывать быстро и правильно – Роза удивилась и поняла, что по этой части Фиби того и гляди ее превзойдет. Фиби сильно приободрилась от похвалы, и они решительно двинулись дальше, причем так увлеклись, что время пролетело незаметно, и вот появилась бабушка Изобилия, увидела две склоненные над грифельной доской головки и воскликнула:

– Господи, твоя воля, что вы еще задумали?

– Открыли школу, бабушка. Я учу Фиби, и это ужасно весело! – воскликнула Роза, поднимая на нее сияющее личико.

Фиби сияла еще сильнее, хотя и добавила смиренно:

– Мне, наверное, нужно было спросить разрешение, вот только как мисс Роза предложила, я так обрадовалась, что и забыла. Нам бросить, мадам?

– Нет, конечно, дитя мое; я очень рада, что тебе нравится учиться, а Роза готова тебе помогать. Помню, моя мамочка – благослови, Господи, ее душу – сидела за работой со своими горничными и, по старому доброму обычаю, какого нынче уж и не сыщешь, учила их всяким полезным вещам. Вот только работой не пренебрегай, деточка, смотри, чтобы книги не отвлекали от прямых обязанностей.

Бабушка Биби говорила, и на ее приятном лице читалось искреннее одобрение; но тут Фиби глянула на часы, увидела, что стрелка подошла к пяти, вспомнила, что Дебби вот-вот спустится и к этому времени нужно начать готовить ужин, выронила карандаш, вскочила и произнесла:

– Можно, я, пожалуйста, пойду? Как с делами управлюсь, все тут приберу.

– Занятия окончены! – возгласила Роза.

Фиби торопливо произнесла:

– Ох, спасибо вам, просто спасибище!

И помчалась вниз, и все время, накрывая стол к ужину, распевала таблицу умножения.