Пятый кодекс - Андрей Владимирович Мартынов

Изабелла вздрогнула и оглянулась. За её спиной у выхода из Пещеры жрецов стояла Лихаса. Она очнулась, сумела встать и выйти к своему народу. Гордая, по-своему красивая, с ярким, как огонь, взглядом, она горела, будто свеча.

– Встречайте свою новую повелительницу! Отныне вас будет вести моя дочь Исабель-кетцаль. Она доказала, что принадлежит нашему племени. Слава ей и почёт! Слушайте её и берегите, как берегли меня! Теперь… я спокойно могу уйти…

Старуха, будто запрограммировавшая себя на последнюю речь, пошатнулась, теряя равновесие, но Изабелла успела подхватить её. К ней моментально подбежали несколько вождей племени и, бережно подняв умершую Лихасу, на руках понесли обратно в Пещеру жрецов.

Глава 25. Конец банды Уго де ла Пуэрты

В подвале было холодно и сыро. И это несмотря на тропическую жару, стоящую за окнами. Руслан поёжился, не то от холода, не то оттого, как закончился этот день. А как всё хорошо начиналось! Прекрасный сон в мягкой постели, вкусный завтрак в шикарном отеле, бассейн с тропическими пальмами и райскими птичками в клетках… А потом эта бойня… Руслана вытащили из вентиляционной трубы, надавали тумаков, одели в гостиничный халат и увезли с завязанными глазами неведомо куда вместе с Роговым.

Здесь, в подвале какого-то дома Руслан лежал спелёнутый, как мумия. Андрей в таком же виде лежал в другом углу этого же помещения. На него падала узкая полоска света из зарешечённого окна. На лбу у Рогова была большая шишка, из уголка губ сочилась тоненькая струйка крови. Он, по всей видимости, был без сознания. Руслан окликнул журналиста:

– Андрей Петрович, вы живы?

– Конечно, умер. Не мешай! – вдруг отозвался Рогов.

Только тут студент заметил, что повязки Андрея ходят ходуном. Он весь шевелится, будто по нему ползают змеи. Через двадцать минут упорного труда Андрей замер.

– Руслан, у тебя все зубы целы?

– Да-а-а… – удивлённо протянул студент. – А что?

– Ну-ка, перекатись ко мне, сынок. Дело есть…

Руслан с большим трудом раскачался и покатился валиком к Рогову.

– Во-о-о-от. Хорошо, – стал комментировать Рогов усилия парня. – Молодец. Смотри. У меня сзади руки связаны морским узлом. Знаешь, что это такое?

– Слышал.

– Слышать мало – надо знать. Сейчас я повернусь к тебе спиной. Попробуй его развязать. В этом наше спасение. Иначе мы погибли. Понял?

– Как развязать? – не понял Руслан.

– Зубами, мой плоскогубцевый, зубами, – не удержался Андрей от иронии. – Я приблизительно знаю, как он завязан. Подскажу…

Руслан так и не сообразил как, но через пару минут терзаний морской узел был развязан. Ещё две минуты – и Андрей был освобождён. Растерев затёкшие суставы, Рогов быстро распеленал и Руслана.

– Видела бы нас Настя – в банных халатах, на полу и что мы тут делали, – шутил Андрей, и Руслан не удержался от смеха.

– Тиш-ш-ше, рыбу распугаешь, – почти шёпотом сказал Рогов.

– Какую рыбу? – не понял Руслан.

– Живую. Карасей мексиканских… Так, малый, а теперь кричи что есть мочи!

– Что кричать?

– Что я умер! – И после паузы, глядя, что Руслан удивился его просьбе, добавил: – Я не шучу, по-другому они дверь не откроют. Только ляг, как лежал. Встанешь, когда я скажу.

Тактика Рогова принесла свои плоды. После пятиминутных криков Руслана: «Эй! Вы там! Помогите! Он умер! Рогов умер! Помогите!» – дверь в подвал открылась и вошло трое охранников.

– Гонсалес, включи свет!

Это была первая и последняя фраза бандита. Три коротких удара – и незадачливые караульные лежали на бетонном полу подвала. Как и предполагал Андрей, «нехорошие люди» умели убивать, ломать и воровать, но стеречь не умели, и это было большое упущение Эскобара.

– Русик, – шёпотом позвал Андрей, – иди за мной, прикрывай со спины.

Разведчики тоже иногда ошибаются. Осторожно выглянув в коридор из комнаты, Андрей получил прикладом автомата в лоб и, потеряв сознание, упал плашмя.

Очнувшись от нашатыря, сунутого под нос, Рогов понял, что лежит лицом вниз на полу из хорошей паркетной доски. Пальцы на босых ногах журналиста жутко горели. Это говорило о том, что его тащили лицом вниз, волоком, скорее всего взяв под мышки. «Опять ногти слезать начнут. Сто процентов сломали», – подумал Андрей. Нужно собраться с мыслями.

Приподняв голову, он увидел буквально перед своим носом подошву хромового сапога, чуть выше – ноги в сером галифе, закинутые одна на другую, а ещё выше – Отто Рана, сидящего в кресле в мундире оберштурм-баннфюрера СС.

– Поднимите его! – сказал нацист на испанском языке.

Чьи-то крепкие руки с двух сторон взяли Андрея, подняли и поставили на ноги. Андрей оглянулся. Сзади наперевес с обрезами винтовок стояли Эскобар и какой-то рыжий крепыш.

– А этот на мексиканца не похож, – ухмыльнулся Андрей, глядя на рыжего. – Не удался?

– Смотреть вперёд! – заорал Эскобар.

Андрей повернулся к старику. Но что это был за старик! Форма СС подходила ему идеально. Если бы не седина и морщины на лице, можно подумать, что это действующий офицер гитлеровской Германии Второй мировой войны. Высокий, подтянутый и удивительно крепкий.

– Вы всегда были склонны к дешёвым эффектам, герр Отто, – сказал Рогов вместо приветствия. – Зачем этот маскарад?

– Я офицер великого рейха! – сверкнув глазами, гордо ответил Ран.

– Медсестра, укол великому фюреру! – воскликнул Андрей торжественно и тут же получил жёсткий удар прикладом обреза по шее, от которого упал ничком на пол.

– Я же сказал не бить! – гневно вскрикнул Отто.

Он достаточно бодро вскочил со своего кресла, помогая подняться Рогову, обнимая его за плечи.

– Пошли вон отсюда! – сердито приказал Ран слугам.

– Но, хозяин… – попытался возразить Эскобар.

– Вон!!! – Старик крикнул ещё громче, но сразу смягчился: – Принесите нам кофе.

– С коньяком, – добавил Андрей, потирая распухший шейный позвонок.

– С коньяком! – подтвердил Отто.

Растерянные Эскобар и рыжий вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Присаживайтесь, пожалуйста, герр Рогов. Вас не сильно ударили? – участливо спросил немец и показал место на диване, выполненном в том же готическом стиле, что и кресло.

«Сколько лет прошло, а методы всё те же», – подумал Андрей, сев на диван.

Вообще вся комната напоминала антикварную лавку, заполненную ценностями сразу нескольких веков. Прекрасные фарфоровые ангелочки со свастиками времён Третьего рейха. Оригиналы картин Альбрехта Дюрера и Питера Брейгеля XV–XVI веков, да и сама мебель со старинным клеймом «Кайзер» конца XIX века могли быть достоянием любого престижного аукциона мира. Отдельно на столике стоял «Берлинер граммофон» в прекрасном состоянии.

– Я вижу, вы времени не теряли в «Аненэрбе». Умыкнули неплохую коллекцию? – поинтересовался Рогов, отпивая принесённый кофе.

– Сигару? – предложил Отто, открывая коллекционную коробку и не обращая