Тайна шотландской принцессы - Карен Хокинс

— Спасибо, — прозвучало в ответ.

Джейн взбиралась наверх, а он, хотя и видел, как умело она выбирает места, куда поставить ногу, не переставал волноваться. Наконец она добралась до последнего выступа и подтянулась повыше.

— Осторожно, — предостерег он. — Это вам не…

Она вскрикнула, а Майкл, не помня себя, чуть не взлетел следом за ней.

— Черт! Там что, змея?

— Нет!

Джейн оглянулась на него. Лицо у нее раскраснелось, она весело улыбалась, глаза горели.

Как хорошо он знал этот взгляд!

— Вы что-то нашли? — произнес он.

Джейн кивнула и поставила ногу на выпирающий из стены камень.

— Я сейчас все перепишу.

Он смотрел на нее — как она пишет в блокноте и при этом старается не упасть, балансируя на узкой полоске.

— Ради всего святого, держитесь за что-нибудь.

— Я не могу и держаться, и писать.

— Джейн, если вы не будете держаться, то я сейчас залезу к вам…

— Готово.

Она сунула блокнот и карандаш в карман и начала спускаться вниз.

Майкл следил за тем, с какой легкостью и быстротой она это делает, замедляясь, лишь когда ей предстояло дотянуться рукой до опоры. Наконец он смог подхватить ее и поставить рядом с собой.

— Никаких змей, выходит, нет?

— Нет! — засмеялась Джейн.

Прядка волос выбилась из заколки и прилипла к шее, грязное пятно украшало нахально задранный нос, а на плече, подобно эполете, повис клубок паутины.

Майкл смахнул рукой паутину. Прилив желания был настолько велик, что у него перехватило дыхание.

А Джейн тем временем достала из кармана блокнот и уставилась в него, словно загипнотизированная.

— Херст!

— Да?

— Я знаю, где находится амулет.

Он замер. Его пальцы замерли в дюйме от ее плеча.

— Взгляните на надпись. Это — кельтский крест, а это… — Джейн ткнула грязным пальцем в строчки с рунами. — Это скандинавские руны.

Майкл забрал у нее блокнот, выудил из кармана очки и взглянул на ее записи.

— Джейн, вы как-то упомянули могилу викинга на озере…

— Да, у подножия башни Маклауда. — Она сдвинула брови. — Амулет должен находиться в могиле.

— Но вы сказали, что надгробие украли.

— Украли. Однако могила до сих пор там. Или была там, когда я уезжала.

Майкл снял очки.

— Держу пари на золотую статую Анубиса[6]: кто-то спрятал амулет в той могиле, а плиту унес, чтобы амулет нельзя было обнаружить.

— Тогда нам повезло, поскольку я знаю место, где лежала плита.

Майкл поднял блокнот так, чтобы на него падал солнечный свет.

— Эти руны точно такие же, как и на карте из оникса. Черт возьми, они же нордические! Почему я этого не увидел? Я был настолько уверен, что они из Месопотамии или романского периода, или… о черт, да что угодно, но только не нордические.

— Порой мы видим то, что хотим видеть. Но это, — она постучала пальцем по блокноту, — это конечная точка… Майкл, — взволнованно произнесла Джейн, — всего несколько часов, и мы сможем взять в руки амулет Херстов.

Ну как ею не восхититься! Где еще найдется другая женщина, которая будет спокойно стоять перед ним в подвязанных кверху юбках, в перемазанных ботинках, липком иле на локте и с грязным пятном на носу и при этом с таким воодушевлением говорить о нордическом захоронении?

Джейн разделяет с ним все волнения от находок, важность каждого артефакта и открытия. Более того — обладая всеми этими достоинствами, она абсолютно не сознает своей прелести. А он? Ведь он всего несколько дней назад понял, что его незаменимая помощница — просто красивая женщина. Нет, не в привычном, скучном понимании красоты. Джейн красива по-своему. Ее красота — это строгий взгляд, мягкие губы, из которых каждую минуту может вырваться колкое словечко, и ее удивительный, никогда не перестающий поражать его ум.

Теперь-то он понял, чего недоставало всем женщинам, которых он когда-либо знал. Ни одна из них не обладала таким чертовски живым умом, как Джейн. О, некоторые были умны, но в них отсутствовала искра, подлинная жажда знаний, которая отражалась в каждой улыбке Джейн.

И эта улыбка сейчас сияла на ее лице.

— Не могу поверить, что мы его нашли. Мы так близки к…

Майкл поцеловал ее. Ее радость от того, что они наконец нашли амулет, заразила его, и он не смог сопротивляться своему желанию. Он должен ее коснуться. Должен разделить ее возбуждение.

Джейн ответила на его поцелуй, едва ощутив его губы на своих губах, и припала к нему. Он прижался спиной к стене и крепко держал Джейн за талию.

Она застонала, а ее руки блуждали по его плащу, по рубашке, нога обвилась вокруг его ноги.

Эти движения были такими чувственно-первобытными, что он стиснул зубы, чтобы не потерять самообладания. Майкл провел рукой по ее бедру, обнажившемуся под завязанными набок юбками.

Он ощутил пальцами прохладу ее кожи, рука скользнула по колену, по икре, затем вновь по бедру. Он приподнял ее, и теперь она плотно прижималась к его животу и напрягшемуся члену. Он просунул язык между ее губ, требуя большего.

А у Джейн в голове не было других мыслей, кроме того, чтобы окунуться в тепло, исходившее от Майкла. Его рука у нее на бедре, его губы на ее губах, даже его шея, которую она обхватила, — все согревало ее, несмотря на холод в пещере. Она терлась бедрами о его тело, наслаждаясь тем, что это вызывает у него глухой стон.

Неожиданно он перестал ее целовать и поднял голову.

Джейн ничего не могла понять.

— Вода, — произнес он.

— Что? — Джейн посмотрела вниз — ледяная вода задевала носки ее ботинок. — Прилив. Мы должны уходить!

— Мы можем не успеть?

— Нет. Но нельзя терять время. — Она сдернула веревку с юбок, засунула в карман и вытащила оттуда перчатки. — Идите за мной.

Они покинули тоннель тем же способом, как входили: Джейн впереди, а Майкл сзади, положив руку ей на талию. Вода в тоннеле уже доходила им до щиколоток, когда они добрались до входа в пещеру.

Джейн вышла первая, Майкл — за ней.

Вдруг она резко остановилась.

— В чем дело? — крикнул Майкл.

Джейн указала туда, где они привязали лодку. На медном кольце висела веревка, аккуратно обрезанная, как видно, очень острым ножом.

Джейн с побелевшим лицом повернулась к Майклу.

— Мы в ловушке.

Глава 17

Из дневника Майкла Херста:

«Иногда чем больше ты чего-то хочешь, тем дальше отступает желаемое. Когда настают такие времена, я упираюсь плечом в скалу и иду вперед. Возможно, кроткие и наследуют землю[7], но только после того, как храбрецы умерли и оставили землю им».