Путь Дракона - Дэниэл Абрахам

— Ярдем? — сказал Маркус когда тралгу поднял одного из мертвецов.

— Сэр?

— День когда ты бросишь меня в канаву и возьмешь компанию на себя?

— Я и есть компания, сэр.

— Справедливо.

Они скользнули в темноту. Их окутал жестокий холод, дыхание Маркуса превращалось в туман. Булыжники мостовой выглядели как будто сделанные изо льда, а от тележки исходил запах смерти — тяжелый, медистый и знакомый как собственное имя. Со стороны которую тащил Мастер Кит слышалось дыхание, частое как одышка. Живые везли мертвых сквозь темные улицы, ведомые своей памятью и светом звезд. Высыхающая кровь спеклась у Маркуса на боку, тревожа его раны на каждом шагу. Он заставлял себя двигаться вперед. Это было похоже на медленно текущую вечность, боль в его пальцах сменилась на оцепенение, затем снова пришла боль. Позади он услышал голос Кери, неожиданно затянувший вульгарную песенку, и затем, словно тростниковая дудочка играющая в созвучии с трубой, голос Ситрин подключившийся к пению. Он обернулся через плечо. В квартале позади них, высоко подняв фонари над головой, две мало одетых женщины стояли перед патрулем людей королевы. Маркус остановился, тележка сразу замедлилась.

— Капитан, — настойчиво прошептал Мастер Кит

— Это глупо, — сказал Маркус, — это не твоя комедия и эта улица не сцена. Там люди с мечами и властью. Выставлять перед ними женщин и надеяться на лучшее это…

— Что сделано, — сказал Мастер Кит, — то сделано и у нас были на то причины, капитан. Сейчас вам лучше продолжить тащить тележку.

В свете фонарей, Кери смеясь повернулась кругом. Один из людей королевы набросил свой плащ на плечи Ситрин. Маркус понял что он, сам того не заметив, вытащил нож. Им нельзя доверять, думал Маркус, глядя на стражей общественного порядка в их зелено-золотых плащах.

— Капитан? — задал вопрос Ярдем.

— Продолжаем. Идем дальше, — сказал Маркус заставляя себя отвернуться.

Разрыв в дамбе был на дальневосточном краю города. Каменная дорожка белая от снега и помета чаек с черными пятнами льда, выглядывала из неразличимого в ночи океана. Чайки гнездились в трещинах в стенах вокруг них и на утесах под ними. Тут находилась единственная трещина, не шире дверного прохода в котором когда-то было установлено осадное орудие, давно уж превратившееся в ржавчину, предназначенное для защиты города от врагов, которые ныне были такими же мертвыми как и тела перевозимые Маркусом.

Они двигались быстро и сохраняли тишину. Ярдем шагнул к краю обрыва и сбросил труп со своего плеча в серый предрассветный туман. Затем тоже проделали Смит и Хорнет, как будто помогая пьяному товарищу преодолеть порог дома. За ним, общими силами, последовала тележка с грузом человеческих тел и, наконец, Сандр и Опал, с трудом двигавшаяся под тяжестью своей ноши, подошли к краю. Последний нападавший исчез. Они не слышали всплесков. Только завывание ветра, крики птиц и удаленное бормотание прибоя.

— Ярдем, — сказал Маркус, — Возвращайся в комнаты. Я найду Ситрин.

— Да, сэр, — ответил тралгу и растворился в темноте.

— Нам будут нужны деньги чтобы оплатить их штраф, — сказал Смит. — Можем ли мы это себе позволить?

— Будет неправильно разменять их на людскую похоть, — сказал Сандр. — Чаще всего за это приходится платить сверху.

— Думаю мы можем сделать то, что должны сделать, — коротко ответил Мастер Кит. — Вы все возвращайтесь в фургон. Я думаю у нас с капитаном осталось ещё одно последнее дело. А вас, Опал, я попрошу остаться.

Актеры мгновение стояли на месте и затем медленно пошли прочь. Маркус слушал их удаляющиеся шаги. Сандр произнес что-то, Смит мрачно ответил ему. Маркус не расслышал произнесенных слов. Мастер Кит и Опал стояли поодаль окруженные темнотой. Маркусу хотелось бы видеть их лица, но одновременно он был рад что не мог сделать этого.

— Я не могу отвести её к людям королевы, — сказал Маркус.

— Я знаю, — ответил Мастер Кит.

— Я больше никому не говорила, — сказала Опал. — О богатствах девочки банкира, знают лишь те, кто знал об этом и раньше.

— Если только твои друзья, те что плавают сейчас в океане, не рассказали об этом кому-нибудь ещё, — заметил Маркус.

— Если только так, — признала Опал.

— Похоже что у нас только два варианта, Капитан. Тебе не обратиться к официальному правосудию. Либо Опал свободно уходит, либо нет.

— Это правда, — согласился Маркус.

— Мне бы очень хотелось чтобы ты позволил её уйти, — сказал Мастер Кит. — Она уже потеряла свое место у меня, и мы помогли тебе замести следы. Ты ранен, но Ярдем Хейн нет. Ситрин цела. Я не говорю что вам не причинено вреда, но я надеюсь что здесь есть место для милосердия.

— Спасибо, Кит — сказала Опал.

Маркус бросил взгляд на небо. На востоке начали появляться первые проблески восхода. Звезды на небосводе высоко над ним все ещё сияли и сверкали, но самые тусклые из них уже пропали. Ещё больше исчезнут в ближайшие минуты. Ему рассказывали, что на самом деле, звезды были там всегда, только днем ты не можешь их различить. Тоже самое он слышал и о душах мертвых. И также не верил в это.

— Я должен быть уверен что она не будет преследовать нас снова, — сказал он.

— Клянусь, — сказала Опал, встрепенувшись от его слов. — Клянусь всеми богами, что я не буду больше пытаться.

Мастер Кит издал внезапный, болезненный звук, как будто кто-то нанес ему удар. Маркус сделал шаг к нему, но когда мужчина заговорил, его голос был чист и силен и невыразимо печален.

— О, моя бедная, дорогая Опал.

— Кит, — сказала она, и в том, как она это произнесла, была интимность, которая заставила Маркуса переосмыслить все, что он знал об этих двоих и об их прошлом.

— Она лжет, Капитан, — сказал Мастер Кит. — Мне жаль, но я даю слово, что это так. Если она сейчас уйдет, то только, чтобы вернуться опять.

— Ну тогда, — сказал Маркус, — Это проблема.

Тень по имени Опал развернулась и попыталась кинуться прочь, но Маркус преградил ей дорогу. Она хотела вцепиться ему в глаза и неумело попыталась ударить коленом в пах.

— Пожалуйста. Он ошибается. Кит ошибается. Пожалуйста отпустите меня.

Отчаяние и страх в ее голосе, побуждали его сделать шаг в сторону. Он был солдатом и наемником, а не беспощадным головорезом, убивающим женщин ради удовольствия. Он отступил на полшага назад, но опять вспомнил Ситрин, сидящую на кровати, подтянув колени к груди и встречающую мечи патрульных неловкой песенкой. Он поклялся защищать ее, сколько сможет. Не только, когда это было легко.

Он знал что должно случится дальше.

— Мне жаль, — произнес Маркус.

Гедер