Что такое идея и как она «работает»? - Иван Андреянович Филатов

развлечение ему могут доставить другие люди, создающие индустрию развлечения. То есть люди, зарабатывающие на этой индустрии: и чем большие массы вовлекаются в развлечение, тем больше прибыль первых. Здесь прибыль имеет непосредственный выход на умственную деградацию больших масс населения. Потому что тотальность у-влечения раз-влечением от-влекает от возможности разрешения достаточно сложных – уже сейчас, не говоря уже о будущем – социальных проблем. И не только отвлекает, но и (со временем) делает человека не способным разрешать последние. (И об этом свидетельствуют хотя бы последние два столетия, когда нации срываются во все более и более масштабные и все более авантюрные катастрофы). Более того, данный процесс способствует уменьшению количества людей способных быть Подручным Средством у социума, то есть способных выявлять проблемы социума и генерировать идеи, удовлетворяющие потребности последнего в новизне, и тем самым разрешать его проблемы. А это, в свою очередь, уменьшает конкуренцию между ними, а, следовательно, и «качество» (с количеством) выдвигаемых идей, что ведет к деградации социума в целом. Мы находимся на том изломе (а вернее, сломе), который меняет саму ценностную ориентацию общества и цивилизации в целом.

Так что Хайдеггер был прав, когда ввел в свою фундаментальную онтологию такой, казалось бы, незначительный неаутентичный экзистенциал как любопытство (59), которым разрешается проблема развлечения современного человека массы (das Man): стоит лишь проявить любопытство и ты оказываешься втянутым (и затянутым) в индустрию раз-влечения. (Как гласит пословица: «Ноготок увяз – всей птичке пропасть»). Как все легко и просто! Не надо ни «копаться» в своей собственной душе, – ведь там так много неприглядного, – а тем более интересоваться душами других людей – там ведь тоже не все в порядке, и все не так просто. Надо лишь скользить на большой скорости, подобно воднолыжнику, по поверхности тех явлений, которые у-влекают и раз-влекают. (И пример тому, хотя бы Интернет, где массы людей – и, к сожалению, людей молодых – погрязают в соцсетях в самом примитивном и поверхностном любопытстве, переходящем временами во взаимные склоки).

Если уже сейчас нас невозможно оттащить от кормушки с разного рода гаджетами и играми, то можно ли ожидать в будущем что-либо хорошее от подобного клипо-манийного увлечения. Иначе говоря, от повального увлечения скольжением по поверхности всех жизненных событий. А ведь в глубине последних скрывается сам смысл жизни. И он, как мы уже поняли из предыдущего, заключен в создании новизны и «питании» ею того социума, в котором живем мы сами и без которого (создания новизны) не было бы ни нас, людей разумных, ни самого общества. (Можно даже сказать, что буквально на наших глазах создается парадоксальная ситуация – чем сложнее становится социум, чем труднее задачи, возникающие перед ним (в нем), тем примитивнее становится человечество в целом). А можно ли, практикуя с младых ногтей подобный образ мышления, надеяться на то, чтобы разрешать все более и более сложные проблемы, возникающие в самом социуме и в его взаимоотношениях с самой Природой и Природой самого человека, той Природой (человека), которая и ранее доставляла много хлопот социуму, вплоть до доведения его до глобальных катастроф. Думаю, что владея подобным стилем «мышления», далеко мы не продвинемся.

А разбираться в сложных вещах современному человеку стало все труднее и труднее. Потому как клипо-манийным мышлением мы ставим «шлагбаум» перед мышлением продуктивным, «сущностным», «глубинным» (по Хайдеггеру). Ему бы (первому) что-нибудь попроще, и притом, доставляющее удовольствие здесь и сейчас, и желательно, удовольствие физиологическое, телесное, а на худой конец, хотя бы приносящее материальную пользу и комфорт в виде бездеятельного и бездумного состояния. На большее человек в своем подавляющем большинстве уже скоро станет совсем не способен. Потому как отомрет «орган» – за отсутствием необходимости функционирования – способный не столько интересоваться сложными задачами, сколько разрешать их. Ведь отсутствие практики разрешения сложных задач влечет за собой и отсутствие интеллектуального удовольствия от их разрешения. А кто же согласится интересоваться разного рода отвлеченными – отвлеченными от материального удовольствия – сложностями, не получая от этого никакого – хотя бы интеллектуального – удовольствия? Вот так человек постепенно – и даже незаметно для самого себя – деградирует в умственном отношении и превращается в некое подобие животного, одержимого своими инстинктами и ничем более.

(Конечно, может показаться, что я сгущаю краски. Да, действительно, я их сгущаю. Но, не делая этого, мы не будем видеть того направления, куда мы постепенно, а потому и незаметно, соскальзываем. Уж лучше «перегнуть палку» в данном вопросе, чем не до гнуть. И может быть уже настало время, когда надо «бить во все колокола», а не готовить себя – тихо и мирно – к «пиру во время чумы»).

И совсем даже не исключено, что точка бифуркации между оптимистически-позитивным направлением возможности практического использования знания того, как может «работать» идея, и негативно-пессимистическим направлением постепенного угнетения способности генерировать новые идеи, удовлетворяющие социум сам по себе, есть та точка невозврата, после которой никакие меры уже не смогут спасти нас от бесконтрольного сползания в бездну того нами самими создаваемого плена, из которого уже нет Исхода.

Похоже даже на то, что мы проходим апогей нашего цивилизационного развития, и мир уже начинает «срываться с петель» (Хайдеггер). Его неудержимо тянет не столько узнать, сколько испытать, что там находится за гранью допустимого: и здесь политики «впереди планеты всей». Точно так же несмышленого ребенка иногда неудержимо тянет своими капризами испытать предел того терпения, на которое еще способен его родитель. (Из чего можно сделать неутешительное предположение, что наше «акме», возможно, уже закончилось, едва начавшись).

(И если уж величайший мыслитель нашего времени Хайдеггер отчасти оказался – правда, в критический момент истории (что вовсе не является оправданием) – не на высоте своей философии, обвинив в некоторых бедах «мировое еврейство» за «расчетливость», «повинную» как в глобальном распространении «махинации», так и в способствовании забвению «истины Бытия», то, что уж говорить о нас, простых смертных, ищущих виновных в своих собственных неурядицах не самих себя, а кого-либо из неугодных нам «постороннего» (А. Камю), на которого можно было бы безнаказанно свалить свою собственную вину. Взятие ответственности каждым из нас на самого себя – вот то, что должно стать «руководящим началом» (60) (Марк Аврелий) нашей как повседневной, так и творческой жизни).

Движение цивилизации, не озабоченной проблемами социума самого по себе, – а иначе, Бытия самого по себе – есть движение вспять, движение деградации. Здесь нам надо бы крепко задуматься над тем, почему Природа наделила каждого из нас способностью продуктивно мыслить? Ведь для чего-то она не произвела на генетическом уровне селекцию