Неограненный алмаз - Милли Крисуэлл

Элиза прижала ладонь к щеке, осмысливая эту сложную ситуацию.

– Тогда, я думаю, вам нужно подождать, пока закончится дело в суде. Броку нужно сосредоточить на этом все внимание. Если он победит, то наверняка будет намного восприимчивее к вашему вниманию.

Надежда заставила Пруденс затаить дыхание.

– Ты думаешь, у меня есть шанс?

– Как говорит мой Мортимер, нет лошадки, которую нельзя объездить, и нет парня, которого нельзя положить на лопатки. – Элиза передразнила ковбойский говорок Шорти. – Думаю, не существует в природе такого мужчины, которого умная женщина не смогла бы привести к алтарю. – Она похлопала Пруденс по руке. – А вы – самая умная и красивая из всех, кого я знаю.

В тот же день Брок и Моуди появились в гостиной, держа в руках разноцветные свертки. На их лицах играли загадочные ухмылки.

– Мы только что одержали главную победу, Рыжая, – объявил Брок, бросая свертки на стул. Добрую часть утра он с Моуди потратили на приобретение рождественских подарков.

Пруденс бросила на Сару озадаченный взгляд и отложила в сторону красный бархатный бант, который готовила для свадьбы Сары.

– Победа? Не понимаю.

Брок подошел к камину, перед которым сидели на полу Пруденс и Сара, и помог Пруденс подняться.

– Похоже, что обвинитель, Томас Рид, весьма недолюбливает твоего друга Джекоба Моргана. Морган когда-то разорил его отца, чтобы приобрести его собственность. Я попросил у него разрешить нашим женщинам присутствовать при рассмотрении дела, и Рид согласился. Судья Купер не смог ничего возразить.

– Неужели такое возможно? – удивилась Сара. – Я никогда об этом не слышала.

– Раньше такого в Колорадо не было, – подтвердил Моуди. – Но Брок оказался очень хитер. Он учел, что на территории Колорадо женщины имеют право голоса.

Брок чуть улыбнулся.

– Судья Купер, судя по всему, собирается баллотироваться в губернаторы, и голоса избирательниц он терять не хочет. Движение суфражисток здесь сильно, и они могут начать против него кампанию.

Брок отвел Пруденс к софе и усадил ее, затем опустился рядом.

– Я потратил целый день на разговоры с потенциальными членами суда присяжных и обнаружил, что четыре женщины отнюдь не разделяют точку зрения преподобного Энтвистла. Две из них – жены фермеров. Одна недавно приехала из Денвера, а другую, как я понял из беседы, то ли заставили выйти замуж, то ли она страдала от последствий рождения ребенка вне брака. Не все в городе против нас, Рыжая, я в этом твердо убежден. Присутствие женщин в суде присяжных вообще нам на пользу. Суд мужчин был бы намного суровее, поскольку на них наверняка подействуют угрозы или обещания Моргана.

Пруденс ободрили не столько слова, сколько его уверенный тон. Она сжала его руку и заглянула ему в глаза.

– Я очень тебе благодарна за то, что ты представляешь мои интересы в этом деле, Брок. Я уверена, что мы победим.

Почувствовав, что буквально тонет в ее излучающих тепло изумрудных озерах, Брок отвел глаза и смущенно кашлянул.

– Ну, такие лестные слова придется оправдывать. Я должен вернуться к работе.

– Должен? – Она взяла его за руки. – Но сколько можно готовиться? К тому же... Сара и я надеялись поговорить с тобой и Моуди о подготовке к свадьбе. – Пруденс беспомощно обернулась к ним за поддержкой. В последние дни она поняла, что ей не хватает не только его подшучивания и самомнения, но даже его упрямства. Было бы жаль, если бы он сейчас ушел из комнаты.

Сара поддержала ее:

– Да, нам нужно обсудить... – несколько мгновений она лихорадочно подыскивала тему для разговора, – священника. Ты не сказал, как собираешься с ним бороться. Я так боюсь суда...

Брок высвободил руки.

– Моуди постарается тебя успокоить. Мне же нужно обдумать еще многое. Не ждите меня к ужину. Я буду работать весь вечер.

– Но, Брок... – в отчаянии протянула Пруденс, глядя вслед выходящему из комнаты Броку.

Моуди и Сара разочарованно переглянулись.

Брок быстро поднялся в кабинет и захлопнул за собой дверь.

Чертова Рыжая! Она, конечно, знает, что с ним делается от ее взглядов и улыбки. Ему так хотелось впиться в ее губы, что казалось, он их уже ощущает...

Но она к нему совершенно равнодушна и дала это понять. Конечно, она сейчас ему благодарна – но только как человеку, который хорошо исполняет свою работу.

Крутнувшись в вертящемся кресле, Брок налил себе стакан бренди и уставился на янтарный напиток. Отлично! Просто великолепно! Он поставил стакан на стол. Сейчас надо иметь трезвую голову. Ни бренди, ни мысли о Рыжей не должны затуманить его ум.

Но выполнить свое намерение ему не удалось. Лицо Пруденс снова стало перед глазами. И чтобы отогнать это видение, Брок поднял стакан и осушил его одним глотком.

Разбудил Брока сильный шум. Обхватив руками голову, он обругал себя за то, что выпил вчера слишком много. Собравшись с мыслями, Брок сообразил, что звуки доносятся снизу. Не успел он подняться на ноги, как в кабинет ввалился Шорти; на его лице читалось волнение.

– Тебе лучше посмотреть на это самому, Брок. Чертовы леди решились на что-то недоброе... Черт! – с изумлением уставился он на Брока. – Ты выглядишь, как хвост у мула.

Следуя за Шорти, Брок подумал, что чувствует себя он так же, как выглядит. Когда они добрались до двери в гостиную, за ней довольно отчетливо слышался женский смех.

– Узнаю хихиканье Элизы, – удрученно покачал головой Шорти. – От этой женщины я скоро сойду с ума.

Брок подумал, что в этом у него с Шорти много общего. Открыв дверь, они увидели Пруденс и остальных женщин, увлеченно рисующих плакаты. Мэри и Лорел размешивали краски, остальные работали кистями.

– Могу я спросить, чем вы, леди, занимаетесь? – поинтересовался Брок. Его взгляд остановился на транспаранте «Абсолютен означает прощение», и он тяжело вздохнул.

– Разве вы не видите? – ответила Элиза. – Мы рисуем плакаты. Завтра утром мы намереваемся пикетировать церковную службу.

– Я говорил тебе, Брок, что они сошли с ума, – буркнул Шорти. – Вы, дамы, совсем спятили.

Сжимая в руке кисть, Пруденс решительно повернулась к Броку, готовая защищать идею. Но никакого неодобрения на его лице она не увидела.

– Я думаю, замысел Элизы хорош. Не так ли, Брок?

Брок посмотрел на другие плакаты, которые гласили: «Справедливость для ВСЕХ женщин» и «Спасите наш дом! «. Задумчиво потерев подбородок, Брок пробурчал:

– Наверное, тот плакат, что ты прячешь за спиной, самый интересный?

Смущенная Пруденс вытащила из-за спины транспарант, на котором было написано: «Кто сказал, что Бог был мужчиной? «

Брови Брока поползли вверх.