Начало - Николай Грошев

Вечером очнулись и попытались вспомнить, что случилось после того как они выпили за упокой Петра? На трезвую голову вспомнить не получилось. Так что стали ещё пить.

Утром следующего дня, в квартиру кто-то постучался. Шкет притомился и сладко спал, так что к дверям пошёл Штык. Тихонечко подходил, просто узнать кто это и какого лешего ему надо.

— А ну открывайте! Я знаю, что вы там! — Загремел за дверью женский голос.

— Нет тут никого. — Ответил Штык.

— А кто говорит? — Не поверила женщина.

— Никто не говорит, ик, вам это всё кажется.

— А ну открывай скотина! — Взвыли за дверью, и кто-то её пинать стал. — Петька тварь! Скажи своему другу, что бы открыл мне дверь! Петька сволочь!

— Женщина. — Сказал кто-то ещё и Штык затаился, присев точно под замком. — Нет там никого.

— Как нет?! Со мной только что…

— Пётр умер.

— Как это умер? — Удивлённо-испуганно сказала женщина.

— С балкона упал и насмерть разбился. Нет его женщина, милиция квартиру опечатала, видите бумажку? — За дверью кто-то громко сглотнул и пролепетал «вввижууу». — Нету Петра больше.

— Ап. — Больше женщина ничего не сказала и вскоре, Штык услышал цокот каблучков.

— Фух, пронесло. Чуть не спалились. — Пробормотал вампир и поплёлся обратно в зал.

Не дошёл немного, силы покинули измученный организм и он заснул на полу.

Праздник новоселья затянулся. Сильно. Как именно он проходил, вампиры не запомнили, но дверь точно не открывали, а ботинки у обоих постоянно в земле были. В чём тут дело они не очень понимали, да и не особо пытались. Однако наслаждались праздником, пока не поняли, что каким-то невероятным образом всё-таки обнаружили своё присутствие в опечатанной квартире. Первые подозрения появились, когда в коридоре раздался жуткий визг и в зал полетели горящие искры.

Некоторое время они не обращали внимания, но звук становился громче, в квартире запахло палёным. Наконец, Шкет решительно встал из-за стола, подошёл к магнитофону и сделал звук потише. Окна дребезжать перестали, но визг пилы не исчез! Не показалось, значит. Вампиры переглянулись. Шкет совсем выключил звук — может, уйдут?

— Тут нет никого! — Заорал Штык на всякий случай.

Не поверили. Визг пилы не стих ни на гран. Выглянули в коридор и обнаружили, что по двери ползает полдиска пилы. Искры весело летят. Красивые кстати.

— Хорош ржать. — Шкет собрал глаза в кучу и сфокусировался на двери. — Спалили нас.

— Быть не может. — Решительно заявил Штык. — Как они нас спалить могли?

— Без понятия. Линяем.

По балконам спускались как все нормальные люди. Матерясь, постоянно срываясь и ступая буквально на грани от смерти в падении, с расшибом всего организма об мёрзлую землю. Дело было днём, так что никто ничего не заподозрил. Проходивший мимо мужик с собакой на поводке, даже зааплодировал и снял кепку. Собака неуверенно тявкнула, когда два пьяных акробата прошли мимо.

— Чего теперь?

Шкет пожал плечами. Шли на остановку, просто потому что не знали куда идти.

— Штык.

— А.

— Ты это…, слушай, тебе бухать не надоело?

— А чего ещё делать?

— Ну, я не знаю…, может что-нибудь этакое…

— Во. — Штык показал пальцем на вывеску непонятного смысла. Не светится, но висит высоко. Над красивым крылечком с розовой крышей. — Давай вывеску поломаем.

— Нахрена?

— Да ёпта. — Вампир всплеснул руками. — Ну ты же что-нибудь этакое сделать хочешь? Ну вот.

— Да я не про то. — Шкет шмыгнул носом. И хмуро добавил. — Что-нибудь важное, понимаешь? Хорошее, вот как знаешь, дом вырастить, дерево построить, сына посадить…, бля, не то что-то…

— Не люблю детей. — Ответил вампир. Покосился на товарища. — Ты отрезвел что ли?

— Ага.

— Ну блин, скучный ты Шкет. Нормально шли, нормально отдыхали… — Штык прикрыл глаза и скривился — приятная пустота сознания и отсутствие сколько-нибудь серьёзных мыслей, улетучивались. Организм избавлялся от спирта в крови. — Ай, стой. Шкет, Зов Природы.

Далеко ходить вампир не стал, сделал дело прямо тут, на асфальт, семафоря проезжавшим машинам, своим наиважнейшим достоинством.

— Идиот! — Визгливо прокричала в окно машины, какая-то женщина.

— Пошла в очко дура! — Не остался в долгу вампир.

До остановки шли молча. Там люди стояли, несколько молодых смешливых девчонок — Штык извинился перед товарищем (на ногу случайно наступил) и пошёл знакомиться. Шкет остался стоять в стороне, полный тяжких дум. Его начинала тяготить такая жизнь. Бесцельная, пустая. И на плечах груз стольких им оборванных жизней…, а что он сделал, что бы искупить? Пьёт месяц как скотина. Одно хорошо, что здоровью это теперь не вредит. Но…, Бог дал ему такие возможности и силы, не для того что бы до скончания веков водку пить! И Штыку тоже не для того он это всё дал. Хотя Штык-то ни о чём особо и не задумывается. Он, похоже, готов всю вечность провести вот так.

Уйти? Просто взять и уйти? А что потом? Штык хотя бы предложил некую альтернативу — Кодекс свой вампирский. Теперь он не тяготится тем, что приходится свершать ради выживания. А до встречи с ним, не было и этого. Шкет вздохнул тяжело и стал смотреть на проезжавшие мимо машины. Когда-то он хотел машину. Работал как конь, откладывал, копил, а потом этот долбанный кризис 98-ого года, дефолт, деноминация и столько пролитого пота, пролито впустую все деньги обесценились. Вот тогда-то он и бросил работу, стал пить исключительно и только. Больше ничем не интересовался, не занимался. А Артём не остановил — Артём сам пил уже года четыре…, нету Артёма больше, умер он. От его рук умер.

Нет. Нужно что-то менять. Нельзя жить так, как живёт Штык. Это тупик. Полный и абсолютный. Это забвение, пустота. И Ад в конце пути. Он должен что-то сделать, что-то важное, хорошее.

— Гы, — Штык повернулся спиной к смеющимся девчонкам и толкнул Шкета локтем в бок. — Вон та, с волосами, твоя, а ту, что белобрысая, я беру. Всё, завязывай кукситься, на хату едем. И это, у тебя типа днюха и ещё это, фирма своя. Только какая я забыл. Всё, давай, с волосами — Рита, белобрысая — а тебе не похер как её звать? — Шкет вообще молчал. — Ну вот, давай, пошли. У них там тоже днюха, мы типа номер два, как в Джеймсе Бонде, видал?

— Видал.

— Девчонки, а вот и… — Замялся, голову повернул. — Шкет, тебя вообще как зовут?

— Саша.

— Во, пиздатое имя. Девоньки! — Так сказал, что пол остановки подпрыгнуло, а девчонки снова рассмеялись. — Это Санёк, прошу любить и жаловать!

— Рита. — Представилась ближайшая красавица…

Праздник проходил в микрорайоне, почти в самом его центре, на десятом этаже. Гуляли такие сопляки, что Шкет довольно быстро утратил интерес к празднику, отделался от общества Риты и спрятался на балконе. Там и сидел пока его не нашёл Штык.

— Кореш, ты что гонишь? — Проворчал вампир, с первого взгляда на лицо друга, утратив радостное настроение. Ему праздник пришёлся по душе. Он только что демонстрировал местным юным девушкам свою мускулатуру, заставив краснеть и дутья практически всех парней в квартире. Впрочем, его сие не смущало вообще никак — Штык явил себя в образе откровенного эгоиста, который не только плевать хотел на всех — но и физически мог это себе позволить.

Однако настроение Шкета, его задевало. Как и почему, он понять не мог, да и не пытался. Да и зачем? Много думать вредно для здоровья. А всяческие самокопания приводят только к паршивому настроению. Штык предпочитал наслаждаться жизнью, пока и как может.

— Надоело мне. — Шкет закурил. Посмотрел вниз, на асфальт улицы. — Бог не для того нам дал такие возможности, что бы мы тупо бухали…

— Да это не Бог. — Штык тоже закурил и облокотился на бортик балкона. Вниз плюнул. Ни в кого не попал, так что морального удовлетворения не получил. — Это всё хер с серой мордой. Тот, с ушами.

— Я не про то вообще.

— А про что?

— Мы много получили, но мы должны и что-то отдать.

— Кому?

— Миру кореш, этому миру.

— Хуй ему. — Штык зевнул и выкинул бычок. — Пошли, накатишь, хандра слетит. Рита там скучает, тебя ждёт. Видал сморчки зелёные какие? Мы тут короли! Чего париться попусту?

— Не могу я так…

— Блять, заебал. Ну давай сделаем что-нибудь. Что ты хочешь сделать такого охеренно важного?

— Ну… — Шкет покраснел и замялся. — Ну я не знаю…

— Придумаешь — зови. Я за любой кипишь, лишь бы вы улыбались. А сейчас пошли. Ну, в самом деле? Риту кто танцевать будет? Она уже сохнет по тебе… — Штык вдруг хлопнул себя по лбу. — В натуре! Я придумал. Знаю, реал знаю, что тебе надо сделать — иди мути с Ритой, потом женишься, наплодишь детей, я через десять лет в гости к тебе приеду, ты в жилетку мне поплачешься, и с горя забухаем на недельку.

— Не смешно.

— Почему? — Штык вообще-то и не думал шутить. Он всерьёз предложил.