Начало - Николай Грошев

В разговоре с Носферату, нельзя не то что голос повышать — с колен вставать и глаза от пола поднять уже смертельный риск…, в каком-то смысле хорошо, что ни одного Носферату живьём не видели уже лет семьсот, а с другой — кто усмирит новый Клан?

Как бы он хотел узнать каковы цели Носферату, зачем был создан новый Клан, почему выбрали таких людей, каковы цели и желания новых Детей Ночи, чего хотят вампиры нового Клана???

— Срать хочу. — Обиженно проворчал Штык, брезгливо плюнув в костёр. — И жрать. — Вскинул брови удивлённо и вдруг заржал як коник молодой.

— Ты что? — Ворчливо осведомился Шкет, шевеля угли палочкой.

— Гы-гы-гы! Прикинь! Впервые в жизни такая тема — и срать и жрать одновременно хочу! Гы-гы!

— Штык.

— А?

— Ты ебанутый. На вся бошка причём.

— Сам дурак. — Слегка помрачнев, буркнул вампир. Посидел минуту, глядя в огонь, и снова заржал, хлопнув себя по коленке ладонью. Слезу вытер и, похохатывая, поднялся. — Пойду всё-таки посру.

Вампир ушёл в кустики, у костра остался вампир другой. Ёжась и иногда ругаясь сквозь зубы, он подкидывал в костёр мокрые ветки — других тут просто не было, да подвигал ноги поближе к огню. Когда их начинало обжигать, Шкет ноги отодвигал, они практически сразу начинали мёрзнуть, и приходилось снова чуть ли не в костёр их совать. По этому поводу он и ругался. А вот настроение мрачное было вызвано не только постоянно мёрзнущими ногами и тем обстоятельством, что ночь они проводили в глубине сырого холодного оврага в трёх километрах от крайнего дома 2-ого микрорайона Ленска. На них вышло ФСБ. И оба сотрудника — вампиры. Другие, но блин, вампиры. Мир за один день вдруг стал сложнее раз в сто. Кто такие эти непохожие на них монстры? Есть ли ещё такие? Почему они служат в федеральной службе безопасности? Настоящие у них удостоверения, действительно ли они сотрудники или это камуфляж? Кто такой Нортумес? Почему за ними охотятся? Что вообще происходит?

Все эти вопросы Шкет выложил товарищу, когда тот вернулся к костру и кратким словом из шести букв, отчитался о проделанном в кустах труде. Теперь плоды этого труда активно воняли.

— Дальше отойти не мог? — Проворчал Шкет и высказал все свои вопросы, не давая Штыку времени ответить на этот первый — что он скажет, Шкет и так мог предположить. А вот его мысли по поводу всего прочего, это интересно, вдруг им удастся что-то понять?

— Кореш, забей. Хуй им всем в рот. — Решительно, с максимально беззаботным лицом, ответил Штык. Прикидывается может? Шкет покосился на парня. В свете костра узрел лицо с мерцающими алым светом глазами, полное невероятным спокойствием и облегчением. Ему действительно плевать. Господи, боже ты мой…, да что ж за человек-то он такой???

— Штык, они ведь будут искать, а это не мусора деревенские, это ФСБ, да ещё и вампи…

— Заебал. — Штык широко зевнул и стал устраиваться на мёрзлой земле. — Ну их всех в очко. Найдут — по ебалу с ноги сразу и на лыжи встаём. Не найдут — ну и хер с ними. — Поворочался. Сел, по земле ладонью похлопал и пошёл куда-то в заросли.

— Ты куда?

— Травы надрать, веток там…, холодно блин на земле спать.

Вернулся минуты через две с ворохом веток и травы. Бросил, прихлопал ладонью и опять ушёл. Успокоился только когда надрал на маленькую вагонетку. Лёг, опять широко зевнул и уже минуты через две захрапел. А Шкет сидел у костра до самого утра. Странно, но он спать не хотел совсем. Вот когда проголодается, когда снова нужна будет кровь, тогда вновь появится потребность во сне, отдыхе. Подозревал он, что и Штыку сон сейчас вовсе не нужен. Но, почему-то, товарищ, предпочитал иногда поспать просто так, ради самого процесса. Наверное, хотел увидеть какой-нибудь интересный сон…, интересно, что ему сейчас снится? Шкет смотрел в костёр. Размышлял, пытался понять, что же всё-таки происходит.

А Штыку сегодня снился сон, и он снова видел себя, но другим.

Микрорайон изменился. Он шёл по асфальту. В душе пылала какая-то бессмысленная злоба. Радостная, но пустая, ни на что конкретное не направленная. На асфальте лежат тела. Разные. Какие-то обескровлены с весьма знакомо порванными глотками. Другие разорваны, несколько изрублено когтями, вероятно, звериными. Просто переломанные, с разбитыми головами. Их много лежит. Живых нет. Город притих, из окон несётся лишь тягучая тишина и липкий ужас, прячущихся там людей. Эти тела на асфальте…, большей частью они в форме. На спине одного, на разрубленном на четыре куска бронежилете, можно разглядеть остатки надписи СОБР. А вон тот, с простреленной головой, на газоне который лежит…, такое чувство, что он сам в себя выстрелил. Пистолет до сих пор изо рта торчит, и пальцы касаются рукояти. На нём пятнистый камуфляж и на груди эмблемка. Где-то он её уже видел…, отряд самообороны?

Город словно пережил нападение боевиков. Которых сопровождали дикие звери и нечто мистическое — тела людей умерших от собственных рук, хоть и не часто, но попадались.

— Думаешь, они не успокоятся? — Сказал Шкет. Он шёл рядом. Штык повернул голову и улыбнулся парню. Шкет…, он тоже стал другим. Так же в шортах, лицо то же самое, лёгкая осенняя куртка. Но выражение лица, глаз, даже походка, они неуловимо отличаются. Он словно стал злее, решительнее. Во сне Шкет невольно вызывал уважение. Нереально серьёзный парень.

— Кореш, они не успокоятся, пока мы их всех не перебьём.

— А всех мы не перебьём Лёша. — Какой приятный голосок, кто это? Штык повернул голову и перед глазами поплыли воспоминания…, такие чужие, непонятные. Они близки. Он знает её имя. Они недолго вместе и недолго ещё продержатся их отношения — обоим уже надоело. Он хотел другую, она хотела Шкета, на ночьку-две, потом, скорее всего, надоест. Он знал, её мысли прочесть легко, несмотря на её огромную власть над прочими, Штыку лишь нужно пожелать и алый огонь, откроет ему доступ к любой, самой потаённой её мысли.

— Это да Сонь, всех не перебьёшь. — Кивнул Штык. На улицу, метрах в ста впереди, взвизгнув шинами, вырулила машина. Мигалка есть, но не включена. Едва машина остановилась, на дорогу выскочили три автоматчика. Ничего сделать они не успели. Штык выхватил два серебристых, очень красивых, хотя несколько тяжеловатых, кольта и расстрелял автоматчиков в две секунды. Пули попадали точно в открытые, ничем не защищённые, участки.

— Гы, красавчик. — С усмешкой сказал Шкет, когда Штык крутанул револьверы на указательных пальцах и лихо бросил их в поясные кобуры. — Чётко краснопёрок уделал.

— Зырь лучше сюда брателло. — Ощерился вампир в злобно-радостной ухмылке. В машине остался водитель и он, сейчас белый от ужаса, пытался развернуть машину и уехать. От страха руки путались, он явно не успевал. Штык поднял руку. Ладонь раскрылась, пальцы напряглись, в них запылал алый огонь. В ту же секунду, такое же пламя, охватило машину. Штык сжал пальцы в кулак. С громким скрежетом, машину сплющило и сдавило в металлический ком.

На нём чётко виднелись следы гигантских пальцев, смявших металл.

— Молоток братан. — Похвалил Шкет друга.

— Лёша, как думаешь, есть ещё такие как мы?

— Сонь, я могу узнать, это не сложно…, - Штык задумчиво посмотрел на девушку, носившую столь откровенный и столь сексуальный кожаный наряд, — но оно нам надо?

— Я не знаю. — Соня пожала плечами и…

И в глаз ударило солнечным лучом. Штык моргнул, закрылся ладонью — интересно чего там дальше было…, свет слишком яркий. Ладонью не закроешься. Вот ведь, фонарики всякие небесные не вовремя как светить начинают-то…

Тихо как. Шкет дрыхнет ещё что ли?

— Вставай. — Прозвучало повелительно в разуме Штыка, и он послушно сел. Потом встал на ноги. Больше от удивления, чем повинуясь приказу…, телескопический что ли? В смысле телескосичкой? Тьфу ты. Косички всякие…, мысленный короче.

— Гы. — Улыбнулась ему девушка, сидевшая на спине Шкета. Штык моргнул. Ещё раз. Нет, не кажется. Шкет стоит на карачках, воткнув лоб в землю. Когти выпустил туда же воткнул. Для устойчивости видимо. Что за фигня творится? Шкет не просто так ведь стоит, он спину держит удобным мостиком, что бы сидящей там девушке было удобно…, может, спит ещё?

Девушка положила одну ногу на другую и затянулась от тоненькой ароматной сигареты. Держит двумя пальцами, отставив ручку — так дамы курили в этом, как его? В общем, в старом фильме, который он смотрел давным-давно. Аристократки так курили. Только у них волосы одного цвета были, а за платьями видно лишь плечи — он потому и перестал смотреть. Скучное кино оказалось.

У этой красавицы волосы, будто в палитру окунули. Локоны всех цветов, какие только есть. Над ухом, приколот шпилькой, в виде человеческого черепа, ядовито-зелёный локон, самый крупный. Всё лаком собрано и вроде как зафиксировано. Платье — наверное, она не знала что это такое. Всё тело туго обтягивает кожаный комбинезон из десятков сшитых между собой лоскутов. Все фиолетового цвета, но разных оттенков. От груди до живота застёжка молния, тоже фиолетовая. Расстёгнута так, что бы при первом же взгляде становилось понятно, что лифчики эта девушка игнорирует решительно и даже воинственно. А грудь хорошая, полная, правильной формы. Ну и конечно лицо. Не сказать что мисс мира, но личико симпатичное. Губы полные, скулы не слишком заметные, вполне славянский тип лица. Зрачки алые. Как у него, как у Шкета. Она тоже вампир?