Притяжение - Стефен Коллинз

— Если снотворное не поможет, — проговорил доктор Клейн, доставая из кармана визитную карточку, — позвоните мне в больницу: я собираюсь задержаться там допоздна, так что вам нетрудно будет со мной связаться. Позвоните, если вам что-нибудь понадобится.

Ник встала, глядя доктору прямо в глаза, в полурасстегнутом на спине халате.

— Вы очень любезны, — проговорила она, беря визитную карточку. Ник вспомнила о последней визитной карточке, которую ей давали, — карточке Джеффри Уайта, в ресторане, неполных три дня тому назад.

Ник не позволила своему халату упасть на пол.

— Спасибо, — сказала она.

— Не стоит благодарности. Рад оказать вам услугу, — отозвался доктор и направился к двери. Потом вдруг остановился и повернулся смущенно и неуклюже. — Приятно было познакомиться с вами, — добавил он и вышел из комнаты. Несколько секунд Ник стояла неподвижно, пытаясь осознать, что произошло.

«Все мое достижение состоит в том, что я вела себя как нормальный человек».

«Это нельзя было назвать большой победой», — подумала она.

«Если я вела себя правильно, почему мне от этого не легче?»

Ник позволила халату соскользнуть вниз и начала надевать нижнее белье, которое одолжила у Джоанны. Затем, вспомнив, что официальные разговоры закончились, запихала белье в сумочку и сняла с крючка платье. Подняв его, чтобы натянуть через голову, Ник услышала приглушенные щелкающие звуки, показавшиеся ей очень знакомыми. Но что они напоминали? Ник повернулась, все еще держа платье над головой. И тут она увидела сквозь просветы венецианских штор объектив фотоаппарата, который держал уже знакомый ей парень в черном. На несколько секунд Ник словно окаменела, затем подбежала к окну и дернула за шнур венецианских штор. Вместо того чтобы опуститься, шторы поднялись еще выше. Ник упала на колени, чтобы прикрыться, и потянула шнур в другую сторону. Шторы коснулись пола, а Ник вскочила и потянула за шнур, регулирующий шторы другой половины окна, полностью закрыв его.

Распластавшись на холодном линолеуме, которым был покрыт пол кабинета, Ник почувствовала, что теряет власть над собой. Она хотела закричать, но не издала ни звука. Ник надела платье и туфли, схватила сумочку и выбежала из кабинета, оставив там носки Джоанны. Ник побежала не туда, запутавшись в лабиринте офиса доктора Клейна. Распахнув какую-то дверь, Ник увидела множество разнообразных медицинских принадлежностей. Открыла другую дверь — и оказалась в маленькой ванной. Ник повернулась и резко изменила направление поиска. Сделав поворот, она услышала голос Эрни Морана, беседовавшего с доктором Клейном. Они замолчали и повернули головы, заслышав шаги Ник.

Она молча прошла мимо них, толкнула дверь и выбежала на улицу. Конни Куэвас была на месте, но ее команда оказалась не совсем готовой к столь внезапному появлению объекта преследования. Ник увидела, как звукооператор начал настраивать свою аппаратуру, а оператор торопливо вскинул камеру на плечо и стал нажимать на кнопки, не сводя глаз с Ник, налетевшую на Конни Куэвас с вопросом:

— Где он?

— Кто? — переспросила Конни Куэвас, кажется, действительно не понимавшая, о ком речь.

— Тот парень с фотоаппаратом. Это ты послала его шпионить за мной?

Конни Куэвас ничего не ответила. Ник посмотрела по сторонам, пытаясь сообразить, где искать человека в черном. Она помчалась туда, где, скорее всего, располагалось злосчастное окно кабинета, и увидела того, кого искала. Он появился из-за угла и шел ей навстречу, глядя в глазок фотоаппарата. Ник подбежала к нему. Конни Куэвас жестами дала своей команде приказ приготовиться. Прежде чем человек в черном успел поднять голову, Ник схватила его фотоаппарат.

— Эй! — воскликнул оператор, не ожидавший столкновения со своим объектом. — Какого черта?

Ник тянула фотоаппарат на себя, но его ремешок опоясывал шею оператора. Подергав аппарат, Ник повисла на нем, наклоняя человека в черном.

— Сволочь! — визжала Ник, понимая, что проигрывает схватку. — Идиот!

Двери офиса доктора Клейна распахнулись, и из него выбежала Джоанна, за ней — Эрни Моран. Их глазам предстала живописная картина: команда «Горячих новостей» снимала сцену, напоминавшую потасовку на школьном дворе во время перемены.

— Отдай мне его! — кричала Ник, продолжая бой за фотоаппарат.

— Первая поправка к Конституции! Первая поправка! — декламировал фотограф, явно подыгрывая съемочной команде Конни Куэвас. — Я просто журналист, выполняющий свою работу.

— Ты бесстыжий гаденыш, мразь! — отозвалась Ник, не прекращая борьбы. — Настоящий журналист побрезгует плюнуть в твою сторону.

Джоанна бросилась на помощь Ник; она перекинула ремешок через голову фотографа, пока Ник сковывала движения его рук.

Подбежавший Эрни Моран стал их разнимать. Убедившись, что Ник в безопасности, он повернулся к команде «Горячих новостей» и поднял руку, умоляя Конни Куэвас прекратить съемку. Когда она отказалась это сделать, Моран произнес, глядя прямо в камеру:

— Подобный способ получения информации унижает журналистику как таковую и оскорбляет зрителя. Если у вас есть хоть какое-нибудь чувство самоуважения, мисс Куэвас, или остатки уважения к праву на частную жизнь и достоинству личности, прекратите съемку.

Ник заметила, как оператор посмотрел на Конни Куэвас, ожидая ее распоряжений. Она сделала вращательное движение рукой, приказывая продолжать снимать. Эрни Моран подошел к камере и заслонил ее своим телом. Джоанна воспользовалась моментом и ударила человека в черном локтем в живот. Пока он корчился от боли, она схватила Ник за плечи, и они побежали от фотографа, который неуверенно последовал за ними, желая вернуть свой фотоаппарат.

Стараясь говорить спокойно, Эрни Моран распорядился:

— Мисс Столлингс, Джоанна, — в машину!

Ник на время потеряла Фрэнки из виду, но «кадиллак» уже подкатил к ней, и муж Джоанны выскочил из машины, готовый к действиям.

— Полицейские заставили меня отъехать, я неправильно припарковался, — смущенно оправдывался Фрэнки, обводя взглядом своих друзей. — Мне пришлось обогнуть целый квартал, чтобы вернуться сюда.

Эрни Моран ухитрялся загораживать камеру своим телом, и оператор, подпрыгивая, никак не мог поймать Ник в фокус объектива.

— Все в машину, — приказал Эрни Моран, и выглядевший несколько растерянным Фрэнки открыл заднюю дверцу автомобиля и занял место водителя.

Продолжая загораживать камеру «Горячих новостей», Эрни Моран выигрывал время, чтобы Ник и Джоанна успели расположиться на заднем сиденье. Джоанна мертвой хваткой сжимала в руках фотоаппарат, отнятый у парня в черном, который только теперь немного оправился. Джоанна подняла голову как раз вовремя: ей удалось захлопнуть дверцу прежде, чем владелец фотоаппарата успел за нее ухватиться. Он стал стучать по стеклу.

— Воры! — выкрикивал он. — Уголовники! Этот фотоаппарат — личная собственность!

Фотограф еще несколько раз стукнул по стеклу дверцы автомобиля, но Фрэнки уже потихоньку тронулся с места, стараясь не задеть незадачливого фотографа. Эрни Моран уже занял место на переднем сиденье, и Конни Куэвас могла беспрепятственно снять отъезд Ник и ее приятелей. Репортер в черном вопил:

— Вы надругались над первой поправкой к Конституции!

— Мы надругались над тобой, мерзавец! — парировала Джоанна, чуть опустив стекло, чтобы выкинуть из окна засвеченную пленку; машина тем временем набирала скорость.

— Подожди минуту, — попросил Фрэнки Эрни Моран. — Мы не можем взять с собой этот фотоаппарат. Останови машину, Фрэнки. — Водитель нажал на тормоза, Эрни Моран быстро открыл дверцу и аккуратно положил фотоаппарат на тротуар.

— Получай обратно свою собственность, — крикнул он репортеру, устремившемуся за машиной. — Первая поправка к Конституции осталась незапятнанной.

Машина рванулась вперед, и ее пассажиры успели заметить, как репортер в черном опустился на колени рядом со своим фотоаппаратом, пока команда «Горячих новостей» снимала их отъезд. На этот раз на ближайшем светофоре был зеленый свет. Фрэнки набрал скорость, и они скрылись из виду прежде, чем команда «Горячих новостей» успела организовать преследование. Джоанна издала победный крик.

— Боже, — с улыбкой проговорил Фрэнки, — я надеюсь, что они засняли меня в удачной позе. Что за чертовщина там происходила?

— Я не думаю, что мы получим большое удовольствие, когда будем смотреть сегодня вечером выпуск новостей, — произнес Эрни Моран, потирая лоб и лысину чистым носовым платком.

— Что сделал этот грязный подонок? — спросила Джоанна.

Ник чувствовала себя необычайно спокойной. Теперь она не сомневалась, что действительно пережила шок.

— Он снимал меня через окно. В стиле картинок для «Пентхауза».