Король снов - Роберт Силверберг

Преемник Хэвилбоува лорд Канаба также проявлял большую заботу о саде, лорд Сиррут, пришедший ему на смену, тоже следил за садом, сохранил штат его работников и даже увеличил количество денег, выделявшихся на его содержание Затем на престол взошел корональ лорд Трайм, который хотя и был больше всего озабочен честолюбивыми планами собственного строительства в Замке, но тем не менее проникся горячей любовью к саду Хэвилбоува после первого же его посещения Он проследил за тем, чтобы сад получил достаточно средств, которые позволят ему достичь высшей степени совершенства Таким образом, для того, чтобы довести огромный сад до идеального состояния, потребовалось чуть больше столетия, зато после этого он навсегда остался одним из сокровищ Горы, чудом света, по которому любой из обитателей Маджипура, хоть раз увидевший удивительный сад, был обречен тосковать до конца своих дней.

Дьюмафис Моул родился в Дундилмире, городе, расположенном немного ниже сада по склону горы, и с детства посещал его при каждой возможности Он никогда не сомневался, что служба в саду была предназначена ему судьбой, так что сейчас, достигнув шестидесяти лет, он имел за плечами более сорока лет самозабвенного ухода за садом.

Хотя растения не требовали особой заботы и сами поддерживали себя в нужном состоянии, саду все равно требовался многочисленный штат Ежегодно здесь бывали миллионы людей, которые неизбежно причиняли ему определенный ущерб, следовало восстанавливать дорожки и фонтаны, приводить в порядок площадки, заменять украденные растения Кроме того, сад страдал и от диких животных Между Пятьюдесятью Городами Замковой горы имелись обширные пространства, которые никогда и никем не культивировались, и там до сих пор в изобилии водились дикие звери На лесистых склонах Горы встречались хриссаволки, джаккаболы, нуманоссы со страшными клыками, неслышно крадущиеся среди деревьев, а также и такие безобидные мелкие твари, как сигимойны, минтуны и дроли, глядящие на своих врагов проницательным взглядом все понимающих глаз Джаккаболы и хрисса-волки, хотя и были довольно опасны, не представляли собой никакой угрозы для посадок Зато стадо мелких дролей, взрывавших длинными клыкастыми мордами землю в поисках личинок, могло от полуночи до рассвета полностью уничтожить целую клумбу элдиронов или танигалов Время от времени появлялись палаточные черви, которые могли накрыть уродливым пологом из паутины, похожей на грубый шелк, чуть ли не половину квадратной мили цветущих Валей и в считанные дни оставить от прекрасных растений голые стебли На верхушках деревьев норовили устраивать гнезда стаи вечно голодных вулжесов, выводки ганганел, пятнистые сужусы.

Постоянной работой Дьюмафиса Моула были обходы сада с самого восхода солнца и до наступления темноты в поисках различных вредителей растений Эта война, в которой нельзя было рассчитывать на победу, продолжалась постоянно Садовник был вооружен энергометом с длинной рукояткой, настроенным на самый низкий уровень излучения, и, когда натыкался на каких-нибудь вредоносных тварей, пускал его в ход, отпугивая животных горячим лучом, который не мог ни серьезно обжечь кого-либо крупнее насекомого, ни повредить растения.

— Часто такие вещи начинаются совершенно незаметно, — рассказывал он племяннику. — Полоска едва-едва разрыхленной почвы приводит к небольшому, с монетку величиной, скоплению мелких красных насекомых, а когда всмотришься, куда они бегут, то найдешь маленькую горку, на которую посетитель ни за что не обратил бы внимания, зато те из нас, кто знает, что следует искать, сразу же поймут, что это свежевыведшаяся молодь жука-харпилана, которая, если ее оставить плодиться и размножаться… А-а, вот, посмотри сюда, мальчик! — Он ткнул рассеивателем энергомета в сторону газона, на котором росли байлемунские хемиборы. — Ты видишь, Териакс? Вот тут…

Мальчик помотал головой. Ребенок совершенно лишен наблюдательности, подумал Дьюмафис Моул.

Териакс был сыном его младшей сестры, которая жила в Канзилейне, городе, расположенном у самого подножия Горы. Сам Дьюмафис Моул никогда не был женат — в его сердце полностью и безраздельно царил сад, — но он принадлежал к большой семье, так что у него было множество родных и двоюродных братьев и сестер, рассеявшихся от Бибируна и Сиккала вплоть до Дундилмира и некоторых других Городов Склона. Время от времени кто-нибудь из родственников приезжал полюбоваться садом. Дьюмафис Моул любил устраивать для них своеобразные персональные экскурсии во время своих утренних обходов, когда ворота для простых посетителей были еще закрыты.

Эти хемиборы принадлежали к южной разновидности и имели ярко-синие цветы и глянцевые листья того же цвета. Они росли на клумбах ярко-оранжевой почвы, что давало изумительный зрительный эффект. Наметанный взгляд Дьюмафиса Моула уловил тусклые пятна на сверкающей поверхности листьев у самых ближних к дорожке растений — верный признак того, что на земле близ корней поселились жучки-химмисы. Опустившись на колени, он просунул рассеиватель энергомета под нижний ряд листьев, проверил положение регулятора мощности, чтобы быть уверенным в том, что он стоит в самой нижней позиции.

— Жучки-химмисы, — пояснил он племяннику— Долгое время мы поливали их ядами, но от этого не было никакого толку. Так что теперь мы их поджариваем. Вот, смотри, как у этих паразитов земля будет гореть под ногами.

Едва только он нажал на кнопку и повел невидимый, благодаря его слабости, луч энергии вдоль посадок, как почувствовал нарастание какого-то непривычного ощущения в затылке.

Оно было очень странным и напоминало зуд, хотя и не было им. Сначала садовник чувствовал в затылке небольшое тепло, а затем оно стало усиливаться и превратилось в острую режущую боль, как будто его ужалило какое-то насекомое. Но, проведя по затылку свободной рукой, он ничего не обнаружил.

Он продолжил подогревать энергометом почву под хемиборами, а ощущение жжения в затылке становилось все сильнее, пока не превратилось в жестокую боль, как будто луч оружия, подобного тому, которое он держал в руках, сосредоточился в крохотной точке на его голове и пробивает себе путь через…

— Териакс? — позвал он, чувствуя, что качается и чуть не падает.

— Дядя? Ты нездоров?

Мальчик протянул руку, чтобы поддержать его, но Дьюмафис Моул отстранил племянника. Он теперь почувствовал иную, внутреннюю боль, боль души, выражавшуюся в потрясшем все его существо сознании несчастья. Это было ощущение его собственной непригодности ни к чему, осознание того, что он всю жизнь не справлялся со своими обязанностями, что по его вине должен погибнуть сад.