От Алари до Вьетнама - Базыр Вампилов

Бурятские историки и филологи много времени уделяют изучению прошлого своей республики, стремятся поставить это прошлое на службу настоящему, с тем чтобы еще более расцветала наша советская наука. К таким исследованиям относится, в частности, изучение востоковедами собрания буддийских канонических произведений «Ганжур» и «Данжур».

Культурное наследие Бурятии велико. Ее исследователей ждут еще новые большие открытия. Поэтому бурятские ученые, деятели науки и культуры ведут огромную работу по изучению как древней, так и современной культуры народа Бурятии, вписавшего славную страницу в общую историю культуры великого советского народа.

Путешествие в загадочную страну

Долина, окруженная невысокими горами, почти ровная и просматривается насквозь. Жилья нигде не видно, только на небольшом холмике маячит каменное строение с башенкой на плоской крыше, похожее на часовенку. По весеннему небу плывут легкие высокие облака; иногда они закрывают солнце, и на часовенку словно ложится прозрачная тень. Если подойти к строению поближе, то видно, что вокруг него непрерывно ходят люди, молча и сосредоточенно глядя себе под ноги. Некоторые шевелят губами: не то молятся, не то считают. Невдалеке пасутся лошади.

Часовенка, о которой идет речь, — это субурган, место погребения «святого» ламы Намха-чжялцана, современника основателя ламаизма Цзонхавы. Сооружен субурган в центре Тибета, невдалеке от Лхасы.

Существует предание, что однажды лама Намха, проходя в сопровождении своих учеников по долине, произнес:

— Я упаду и умру здесь, пусть никто не трогает моего тела с места.

Тут он действительно упал и умер.

Огорченные ученики воздвигли над ним субурган. Позднее стали говорить, что Намха упал и умер, «схватив злого духа», носителя апоплексического удара. Должно быть, спеша похоронить его, ученики все-таки сдвинули немного тело учителя. Если бы они выполнили волю ламы, дух исчез бы с лица земли. Сдвинув же его тело, они будто бы дали возможность коварному духу ускользнуть, и он, как известно, и сейчас творит свои злые дела.

Говорили также, что тот, кто желает избежать недуга, должен молча обойти субурган 108 раз. Этим как раз и были заняты те люди, о которых речь шла выше.

В это время к субургану подошли три человека. Они некоторое время рассматривали сооружение, сложив у ног дорожные котомки, затем, пошептавшись, двое стали ходить вокруг могилы, а третий, молодой человек лет двадцати шести — двадцати семи, в одеянии ламы, неторопливо пошел в сторону, изредка оглядываясь. Отойдя довольно далеко, он расположился за грудой камней в небольшой ложбинке, поглядел на небо, вытащил из-под широких складок платья фотоаппарат, пригнулся, щелкнул несколько раз затвором и поспешно спрятал аппарат на место.

Затем он вернулся к субургану, сел на камень и принял позу благочестивого паломника, размышляющего о суете всего земного…

Его спутники закончили ходить по кругу. Все трое взяли свою поклажу и пошли в сторону монастыря Гумбум, расположенного на вершине одной из ближних гор.

Это была цель их путешествия.

Гомбожаб Цэбекович Цыбиков, молодой лама-паломник, так ловко управлявшийся с фотоаппаратом, был русским ученым. Его отправило в Тибет в 1899 г. Русское географическое общество.

В конце XIX в. Тибет был практически недосягаем для ученых Европы, так как тибетская администрация, находившаяся в зависимости от Китая, не Допускала туда лиц европейского происхождения. Так, знаменитый русский путешественник H. Н. Пржевальский был задержан местными властями в двухстах пятидесяти километрах от Лхасы. Не повезло и другим. То, что Цыбиков бурят по национальности, облегчило дело. Он мог поехать в Тибет под видом паломника, так как буряты довольно часто совершали паломничество в центр ламаизма и даже имели в Лхасе свое землячество.

Но выбор Географического общества пал на него, конечно, не только поэтому. Молодой ученый, окончивший восточный факультет Петербургского университета, обратил на себя внимание большими способностями к языкам и любознательностью. Кроме того, он уже успел совершить поездку в Монголию и до поступления в университет изучал китайский, маньчжурский и тибетский языки.

Путешествие в Лхасу, конечно, было связано с большим риском. Если бы властям стало известно, с какой целью он едет сюда, с ним поступили бы как с государственным преступником. Тибетские чиновники были скоры на расправу.

Родился Г. Ц. Цыбиков в апреле 1873 г. в улусе Урдо-Ага Забайкальской области (ныне Агинский Бурятский национальный округ). Отец его Цэбек Монтуев был скотоводом, но знал грамоту и мог немного писать по-монгольски и по-тибетски. С пяти лет он стал учить сына всему, что знал сам. Мальчик был смышленым, и его отцу очень хотелось сделать из него ученого человека.

В 1880 г. он отдал сына в приходское училище при Агинской степной думе. Мальчик закончил его в 1884 г., за это время умерла его мать, и отец еще больше укрепился в желании послать сына учиться дальше. В Чите как раз открывалась гимназия. Бурятское население области принимало участие в пожертвованиях на ее постройку, поэтому разрешено было принять в учебное заведение четырех бурятских мальчиков.

Попасть в число «инородцев», обучающихся в гимназии, было не так-то просто! Тем не менее молодой Цыбиков благодаря стараниям отца был принят на старшее отделение приготовительного класса. Учился он хорошо и по окончании курса по решению педагогического совета получил пособие для поступления в Томский университет. Цыбиков поступил на медицинский факультет и проучился там год, но медицина не стала его призванием.

Он вернулся домой и начал готовиться к поступлению на восточное отделение Петербургского университета. В течение года Цыбиков побывал в Урге и в Западной Монголии. Во время этих поездок он постоянно вел дневники.

Осенью 1895 г. молодой человек отправился в Петербург и поступил, как хотел, на восточный факультет университета. Учился он с большим рвением. Как-то незадолго до окончания один знакомый Цыбикову лама прислал ему описание путешествия своего коллеги в Тибет и Непал. Студент показал рукопись известному востоковеду профессору А. М. Позднееву.

Профессор ознакомился с рукописью и посоветовал Цыбикову самому поехать в Тибет после окончания университета. Позднеев рекомендовал своего ученика совету Русского географического общества, которое и субсидировало поездку. Секретарь Общества А. В. Григорьев, о котором Цыбиков всю жизнь вспоминал с благодарностью, немало сделал для того, чтобы как следует снарядить молодого ученого в экспедицию.