Судьба страха - Рон Хаббард

Я взял ее на руки, принес в большую комнату и, бросив на кушетку, уложил на спину. Прижимая ее тело к кушетке, я привязал третью веревку к правой ее лодыжке, ближайшей к спинке кушетки. Пропустив веревку в щель между спинкой и сиденьем и под сиденьем, я привязал ее к левой лодыжке Кэнди. Затем развязал ее ноги, раздвинул их пошире, несмотря на ее брыкания, и зафиксировал в таком положении. Когда я закончил, она лежала, крепко привязанная, на спине и не могла даже двигаться из стороны в сторону.

Вполне удовлетворенный, я отступил назад и полюбовался своей работой. Ни одному бойскауту на Земле не удалось бы это сделать лучше. Я заработал значок отличия.

Очень даже скоро выболтает мне мисс Щипли комбинацию цифр к тому сейфу. Будут у меня деньги. И я отправлюсь мстить Хеллеру.

Нет, у Аппарата еще не было ученика лучше, чем я!

Сегодня я буду торжествовать! Маркиз де Сад, внимание!

Еще ни один психиатр на свете, вглядываясь в глубины истерзанного сознания своего пациента, не испытывал большего удовольствия, чем я, когда увидел выражение глаз очнувшейся мисс Щипли. С трудом приходя в себя, она погружалась в ужас, глядя на свою ненаглядную Кэнди, извивающуюся с кляпом во рту, беззащитно лежащую на кушетке.

Мисс Щипли подергала все цепи по очереди и преуспела в этом не более, чем червяк, пытающийся поднять земной шар. Нет, менее: она не смогла даже напрячь мышцы.

Вы бы ожидали от нее обвинений, ругательств и поношений. Вы бы ожидали таких фраз, как «Инксвитч!», «Ты, (…)!», «Я оторву тебе (…)!». Я лично этого ожидал. Но ни звука не вырвалось из этих неумолимых, сжатых губ. Ни одного слова. Все это кричали ее глаза.

Я положил ладони на отвороты надетого на мне кимоно нинзя. И, покачиваясь с пяток на носки, улыбнулся ей беспощадной улыбкой. Она столкнулась с матерым психологом, готовым превзойти самого маркиза де Сада. Я никуда не спешил. Впереди у нас была целая ночь. Кричи не кричи — эти стены вполне надежны, я это знал. Внезапная помощь не подоспеет. Но все же, когда я просто глядел на мисс Щипли, мне приходилось припрятывать чувство неловкости. Действуй небрежно, без напряжения — это входило в мой план, — но не забывай ни на долю секунды, шептал я себе, что ты смотришь на одно из самых коварных и самых опасных из всех живущих существ: она ведь являлась не только женщиной — она была мисс Щипли!

Я намеревался вести себя честно. Прежде чем приступить к главе второй практического руководства Аппарата по пыткам, я собирался начать с главы первой: «Сперва разыграй дружелюбное отношение. Это усилит потрясение от ужаса, которое должно наступить в конце. Но иногда они ломаются моментально».

— Мисс Щипли, — начал я, — не могу выразить словами, насколько я счастлив видеть вас снова. У вас здоровый вид. — Выносливые пытаемые при таком подходе держатся дольше. — Я ваш горячий поклонник. Я часто часы напролет думал о вас. Так что прошу вас, давайте же станем друзьями. Прямо сейчас. Если вы назовете мне шифр к этому сейфу, я просто возьму свои деньги и пойду восвояси. Деньги эти мои, вы сами так не раз говорили. Это вовсе даже и не грабеж. Ну так как? Какая же комбинация?

Ее губы сжались еще плотнее.

Ах так. Ну что ж, не будем спешить. Я вышел в переднюю и подобрал с пола продукты, чтобы никакой посетитель, заглянув, не обнаружил беспорядка. Я принес их и положил пиццу в морозильную камеру, а банки с пивом в «железную деву», чтобы дать им охладиться. Просто, по-домашнему.

Я взглянул на Кэнди. С обезумевшими глазами она мотала головой и пыталась освободиться от кляпа. Я провел пальцем по ее горлу, а потом прочертил им таинственный круг перед ее лицом.

Непостижимо!

Мисс Щипли лежала, выпучив глаза и плотно сжав губы.

Я вытащил кляп изо рта Кэнди. Она моментально завизжала.

Отлично!

Я небрежно прошелся по комнате. За мной следили две пары глаз. Потяни, потяни, не давай им знать, что ты намерен делать.

Кэнди перестала орать. Я достал пиво, открыл, протянул ей.

— В это время дня вы обычно попиваете пивко, мисс Лакрица. Разве нет? Что ж, возможно, коль вы кричите, вам бы хотелось, чтобы оно стояло на обычном месте. — Я подошел и, приставив банку к ее ступне, немного по двигал ею вверх и вниз.

Кэнди взвизгнула.

— А сегодня вы в голосе, правда, — сказал я. — Но, Кэнди, милая, бросьте. Вам совсем ничего не грозит. Все, что требуется от мисс Щипли, — это назвать мне шифр к сейфу, и я уйду так спокойно, что вы и следов моих здесь не сыщете. — Я подвигал пивной баночкой вверх и вниз.

— Щипли! — крикнула Кэнди, умоляюще глядя на постель. — Ради Бога, дай ты ему шифр к сейфу!

Мисс Щипли еще крепче сжала губы.

Я открыл Кэнди рот и влил в него немножко пива. Она поперхнулась и выплюнула его. Голова ее снова повернулась к постели.

— Ради Бога, я не знаю, что хочет делать это чудовище! Ну, Щипли-и, Щипли-и, пожалуйста!

Я прикоснулся ладонью к подбородку Кэнди и стал нежно массировать его круговыми движениями. Она глядела на меня с ужасом. Опустив глаза и увидев себя голую, она задергалась.

Я протянул руку к ее животу и погладил его теми же круговыми движениями ладони. Затем, круг за кругом, я стал сдвигать руку все ниже и ниже. У самой промежности я остановился, снова поднялся на ноги и сделал глоток пива. Потом небрежно подошел к шкафчику с пластинками и, поставив пиво на стол, начал просматривать коллекцию.

Две пары глаз следили за мной, как две птички за змеей.

Я читал этикетки, перебирая стопку за стопкой, и тут увидел пластинки, лежащие сзади на самом дне и покрытые пылью. Ага! Должно быть, эти диски они никогда не проигрывают. Подняв клуб пыли, я вынул их из шкафчика.

Любовные песни!

То что надо! Уж как они, верно, их ненавидят, что засунули так далеко! Я вынул пластинки из конвертов, нанизал на автоматическое веретено и опустил первую.

— Что ты собираешься делать? — заорала Кэнди.

Полилась музыка. Я жестом указал на динамики, скрытые под масками чертей.

— Пусть эта песня подскажет вам, мисс Кэнди Лакрица, тему сегодняшнего вечера.

Заработал ударник — бам-бам-бам — и нежно замурлыкал тенор:

Я глаза твои проверю —

Там любовь, любовь, любовь.

На себя тебя примерю —

Кожей чувствую любовь.

Грудь упругую сжимаю,

В ласке бедер ощущаю

Вновь любовь, любовь, любовь.

Проникай в меня!

Кэнди беспокойно заметалась, глаза ее становились все безумней и безумней. Она завизжала. Повернув головку в сторону, она крикнула:

— Ради Бога, назови ему шифр! Он собирается изнасиловать меня!

Мисс Щипли только крепко сжимала губы. Я взглянул на нее и небрежно бросил:

— Кэнди абсолютно права.

Я распахнул японский халат нинзя и обернулся к Кэнди. Она впилась в меня взглядом, затем взвизгнула:

— Ой, мамочка!

Я подошел к ее кушетке, оглянулся на мисс Щипли и сказал:

— Это вы заставляете ее страдать. Все, что вам нужно сделать, — это сообщить мне шифр к сейфу.

Губы мисс Щипли сомкнулись еще плотнее, если это было возможно, а взгляд остановился на мне. Происходило сражение: чья воля сильнее.

Я встал коленом на кушетку и снова взглянул на мисс Щипли.

Сжатые губы — и все.

Кэнди неистово мотала головой из стороны в сторону.

Я встал на кушетку другим коленом.

Кэнди завопила.

Я глянул на мисс Щипли.

Сжатые, плотно сжатые губы.

Внезапно что-то остановило меня.

Я удивленно воззрился на Кэнди.

Она уставилась на меня с ужасом.

Меня привело сюда дело, и нельзя было о нем забывать. Я сказал, обращаясь к мисс Щипли:

— Ваша маленькая женушка еще девственница! Если я пойду дальше, она больше не будет девочкой. Даю вам последний шанс. Вы называете мне шифр вон к тому сейфу, или я открываю вот этот!

Губы мисс Щипли сомкнулись так, что плотнее нельзя.

— Ну что ж, мисс Щипли, — пришлось констатировать мне, — вы в этом виноваты — не я.

Ухмыльнулись динамики-маски с чертовскими харями.

— Начинаем! — провозгласил я.

Кэнди заорала громче музыки, намного громче!

Потом откинула голову и лишилась чувств.

Диск все крутился и крутился.

Кэнди пришла в себя, глянула на мисс Щипли и застонала.

Опрокинулась банка с пивом, и пенящаяся жидкость растеклась по полу.

Кэнди визжала, ее ноги на кушетке выделывали непонятный прыгучий вальс, а глаза закатились так, что остались видны только белки.

Она обмякла.

Совсем отключилась.

Глаза мисс Щипли оставались непроницаемыми, а губы запечатанными печатью молчания.

Волосы Кэнди коснулись пола; она потеряла сознание.