Благословение Небожителей. Том 1 - Мосян Тунсю

посмотрев на маньтоу, не обронил ни слова, лишь тихонько усмехнулся, словно что-то разглядел. Се Лянь же, сохраняя невозмутимость, налил две чашки воды и уже собирался сам сесть к столу, как вдруг заметил на предплечье Сань Лана под закатанным рукавом рубашки вытатуированную иероглифическую надпись, весьма странную на вид. Сань Лан, заметив его взгляд, опустил рукав и с улыбкой пояснил:

— В детстве наколол.

Раз уж юноша скрыл надпись, значит, говорить о ней не собирался. Се Лянь это понял, поэтому сел, поднял взгляд на картину, написанную юношей, и поинтересовался:

— Сань Лан, портрет просто замечательный, неужели кто-то из твоей семьи научил тебя рисовать?

Сань Лан, несколько раз проткнув палочками маньтоу, ответил:

— Никто меня не учил. Я рисовал для собственного удовольствия.

— Но как же ты научился писать даже «Наследного принца Сяньлэ под маской бога»?

Сань Лан с улыбкой ответил:

— Ты разве не сказал, что мне известно всё на свете? Конечно, я знаю и как нарисовать его портрет.

Ответ прозвучал весьма нахально, но в то же время простодушно и открыто, словно юношу совершенно не беспокоили подозрения Се Ляня, и он не боялся неудобных вопросов. Се Лянь же расплылся в улыбке и больше ничего не спросил. Внезапно снаружи вновь послышался шум и гам. Оба, не сговариваясь, подняли взгляд друг на друга.

Кто-то затарабанил в дверь с криком:

— Святой! Ох, беда, Святой, на помощь!

Се Лянь, открыв дверь, увидел толпу народа, которая стояла, образовав круг. Староста деревни, заметив принца, обрадовано заголосил:

— Святой! Этот человек, кажется, при смерти! Скорее же, спаси его!

Услышав, что кто-то при смерти, Се Лянь торопливо подошёл разузнать, в чем дело. Оказалось, что толпа окружила монаха, нечёсаного, неумытого, да ещё с ног до головы покрытого жёлтым песком. Одежды его были изодраны, а подошвы башмаков стёрты до дыр, словно он много дней провёл в бегах, а сейчас, не выдержав усталости, свалился без сознания, тут жители деревни его и подобрали.

Се Лянь заверил:

— Не о чем беспокоиться, он ещё жив.

Наклонившись к бедняге, принц нажал на несколько точек на его теле, попутно замечая при нём немало предметов, таких как восьмиугольный гадательный диск и стальной меч, которые являлись действующими артефактами. Видимо, незнакомец — не просто странствующий путник, и от этой мысли сердце Се Ляня наполнилось тяжестью. Совсем скоро монах наконец постепенно пришёл в себя и хрипло проговорил:

— Что это за место?..

Местные ответили ему:

— Деревня Водных каштанов!

Монах забормотал:

— Выбрался… Я выбрался… Наконец-то удалось сбежать…

Оглядевшись по сторонам, он вдруг распахнул глаза и в страхе заголосил:

— Спаси… спасите, помогите!

Подобную реакцию Се Лянь предвидел сразу. Он обратился к монаху:

— Уважаемый друг на тропе самосовершенствования, что же всё-таки с вами приключилось, кого нужно спасти, в чём дело? Не переживайте так, спокойно всё расскажите.

Жители деревни поддержали:

— Ага, бояться не надо, наш местный Святой уж точно поможет тебе уладить любое дело!

Се Лянь:

— ???

Односельчанам ни разу не приходилось видеть, применял ли он какие-либо чудесные силы, но, тем не менее, они действительно считали его живым божеством, так что Се Лянь даже не знал, что на это ответить, про себя подумав: «Я бы ни в коем случае не стал обещать уладить любое дело».

Затем принц задал монаху вопрос:

— Откуда ты держишь свой путь?

Монах проговорил:

— Я… Я пришел из Крепости Баньюэ1!

1 «Баньюэ» в переводе означает «полумесяц».

Люди вокруг, услышав его ответ, стали непонимающе переглядываться.

— Где она находится, эта Крепость Баньюэ?

— Никогда не слышал ничего подобного!

Се Лянь же произнёс:

— Но Крепость Баньюэ располагается на северо-западе, весьма далеко от здешних краев. Как же ты добрался сюда?

Монах ответил:

— Я… Я с огромным трудом выбрался оттуда.

Речь его звучала сбивчиво, настрой был крайне неспокойным. В подобной ситуации, чем больше кругом зевак, тем сложнее говорить, язык незнакомца заплетался, он даже расслышать Се Ляня не мог, не то что ему ответить, поэтому принц решил:

— Давай войдём внутрь и там поговорим.

Он помог монаху подняться и повёл его в монастырь, через плечо обратившись к жителям деревни:

— Прошу всех возвращаться по домам, не нужно здесь толпиться.

Но люди никак не унимались:

— Святой, но что же с ним случилось?

— Да, что с ним такое?

— Если помощь нужна, так мы всей деревней поможем!

Однако, чем сильнее они распалялись, тем меньше помощи от них можно было ожидать. Се Ляню ничего другого не оставалось, как понизить голос и опасливо проговорить:

— Он… возможно, одержим.

Его слова повергли жителей в ужас. Ещё одержимого в их деревне не хватало! Лучше уж на него не глядеть, а поскорее разойтись по домам. Се Лянь, не зная, плакать или смеяться, вошёл в монастырь и закрыл за собой дверь. Сань Лан всё так же сидел за столом и поигрывал палочками для еды. Его взгляд тоже ярко сверкнул интересом при виде монаха, и Се Лянь ответил:

— Всё в порядке, не отвлекайся от еды.

Усадив монаха, принц встал перед ним и продолжил разговор:

— Уважаемый друг, я — хозяин местного монастыря, можно считать, тоже заклинатель, как и ты. Не стоит волноваться, можешь рассказать всё, что тебя беспокоит. Возможно, если я в чем-то могу тебе помочь, то сделаю всё, что в моих силах. Так что же случилось в Крепости Баньюэ?

Монах несколько раз тяжело вздохнул, словно, оказавшись в месте, где людей поменьше, да ещё услышав слова утешения, наконец смог успокоиться. Он спросил принца:

— Ты разве никогда не слышал о ней?

Се Лянь ответил:

— Почему же, слышал. Крепость Баньюэ построена посреди оазиса в пустыне. Ночью виды там исключительно прекрасные, из-за одного такого ночного пейзажа это место и получило своё название.