Благословение Небожителей. Том 1 - Мосян Тунсю

Однако, вопреки ожиданиям, Сань Лан лишь некоторое время посмотрел на его ногу, но говорить ничего не стал. Се Лянь также решил не заострять на этом внимания и лёг на циновку. Юноша смирно улёгся рядом, прямо в одежде: судя по всему, не привык спать на полу раздетым. Се Лянь подумал, что всё-таки стоит где-то раздобыть кровать, а вслух сказал:

— Отдыхай.

Лёгким выдохом он погасил пламя красной свечи.

На рассвете следующего дня, когда Се Лянь открыл глаза, Сань Лана рядом не оказалось. А когда он поднял взгляд, сердце его дрогнуло. Над столом для подношений уже висел портрет.

А на портрете красовался юноша в парадном одеянии, с золотой маской на лице, в одной руке он держал меч, в другой — цветок. Стиль рисунка был непревзойдённо хорош, краски утончёнными и притягивающими взгляд. То был истинный портрет «Наследного принца Сяньлэ под маской Бога».

Се Лянь уже много лет не видел подобных картин, а взглянув на эту, долго не мог пошевелиться. Лишь спустя какое-то время он поднялся, надел монашеские одежды и поднял занавеску в монастырь. Сань Лан стоял снаружи, спрятавшись в тени и откинувшись назад, поигрывая метлой в руках и глядя на небо, словно мучаясь от безделья.

Кажется, юноша действительно не слишком любил солнечный свет. Он глядел вверх с таким выражением лица, словно обдумывал способ сбить солнце с неба и растоптать ненавистный шар, чтобы от него остался лишь сноп сияющих искр. Снаружи высилась куча опавших листьев, которые уже были сметены в сторону. Се Лянь, выйдя за порог, спросил:

— Как тебе спалось прошлой ночью?

Сань Лан, всё так же опираясь на стену, повернулся к нему и ответил:

— Неплохо.

Се Лянь подошёл, взял метлу из его рук и задал ещё вопрос:

— Сань Лан, портрет на стене монастыря, его ты нарисовал?

Сань Лан ответил лишь:

— Гм.

Се Лянь похвалил его:

— Отличная работа.

Уголки рта юноши на миг приподнялись, однако он ничего не сказал в ответ.

Возможно, потому, что вчера ночью он беспокойно спал, сегодня его волосы выглядели ещё более растрёпанными. Пряди торчали во все стороны, крайне небрежно, но по правде говоря, также и крайне симпатично: свободно, но не беспорядочно, с ноткой лукавости. Се Лянь спросил, указав на свои волосы:

— Может быть, я помогу тебе?

Сань Лан кивнул и направился за Се Лянем в монастырь. А когда уселся, принц распустил его волосы и, взяв чёрные пряди в руки, начал с преспокойным видом внимательно рассматривать их.

Пускай даже линии на ладонях и пальцах юноши были идеальными, не придраться, но всё-таки перекинувшаяся в человека нечисть всегда в чём-то, да допустит ошибку. Волосы живого человека невозможно сосчитать, но при этом каждый волосок отдельный, разглядеть его можно очень чётко. А что касается демонов, многие надевали на себя фальшивую телесную оболочку, волосы которой выглядели либо цельным чёрным облаком, либо склеенными вместе, словно тканые лоскуты, либо… волосы и вовсе не росли на их головах.

Вчера вечером Се Лянь убедился, что линии на руках и пальцах юноши на месте, и на этом принцу бы успокоиться, однако, увидев портрет, нарисованный утром, он вновь не смог удержаться от смутных подозрений.

Разве обычный человек мог бы нарисовать подобную картину?

Пальцы его мягко скользили по волосам юноши, медленно перебирая пряди и пытаясь разглядеть недочёты, однако волосы Сань Лана оказались натуральными, очевидно, без каких-либо странностей. Спустя некоторое время, возможно, от того, что Сань Лану стало щекотно от поглаживаний принца, он хохотнул, склонил голову, искоса глядя на Се Ляня, и спросил:

— Гэгэ, ты помогаешь мне причесаться или хочешь сделать что-то другое?

С распущенными волосами юноша выглядел ослепительно прекрасно, без изъяна, даже прибавилось очарования. Его вопрос звучал насмешливо, на что Се Лянь с улыбкой ответил:

— Уже всё, — и быстро собрал волосы юноши в пучок.

Вот только, когда утренний туалет в исполнении принца был завершён, Сань Лан посмотрел в отражение в тазу с водой, затем обернулся к Се Ляню и приподнял бровь. Принц же, поглядев на него, лишь тихонько кашлянул.

Только что прическа Сань Лана выглядела кривой, а теперь, когда Се Лянь причесал его, она по-прежнему осталась кривой.

И хотя Сань Лан ничего не говорил, а лишь смотрел на него, Се Ляню показалось, что он не смущался вот так уже как минимум несколько сотен лет. Только принц собирался опустить руки и сказать «подойди, давай попробуем ещё раз», как снаружи раздался многоголосый галдёж, следом за топотом стали слышны отчётливые крики:

— Святой!!!

Се Лянь, услышав подобное, удивлённо выбежал на улицу и увидел толпу, окружившую монастырь: каждый выглядел взволнованным, лица их покраснели, а староста деревни, который всех и привёл, одним прыжком оказался подле Се Ляня, схватил того за руку и принялся восклицать:

— Святой! В нашей деревушке наконец-то появился настоящий святой с небес! Поистине, прекрасное событие!!!

Се Лянь:

— ???

Остальные жители деревни окружили их и заголосили:

— Святой, добро пожаловать в нашу деревню Водных каштанов! Живи на здоровье!

— Святой! Ты можешь ниспослать мне благословение на поиски жены?!

— Святой! А можешь благословить, чтобы в моём доме поскорее родился ребенок?!

— Святой! Я принёс тебе свежих водяных каштанов! Хочешь поесть?! А заодно благослови меня на сбор богатого урожая в этом году, идёт?!

Деревенские жители оказались слишком гостеприимными. Се Лянь, осаждённый ими со всех сторон, непрерывно отступал назад, про себя горестно причитая. Вчерашний старик всё-таки оказался болтуном, ведь Се Лянь просил его держать рот на замке, но сегодня, едва встав с постели, принц стал известен на всю деревню!

Местные, в сущности, даже не знали, которому божеству посвящён этот монастырь, но каждый непременно желал возжечь внутри благовония: ведь не важно, что за божество, на Небесах кругом одни лишь божества, какому ни поклонись, хуже точно не сделается. Се Лянь вначале предполагал, что никто так и не придёт в его монастырь, и за целый год ему не