Король Воронов - Нора Сакавич

уже отдалились от тебя из-за твоего состояния. Кевин ждет не дождется, когда отменят твои таблетки. Много вокруг тебя таких неравнодушных, как он?

– Он не обо мне печется, у него свои цели. Преследует собственную выгоду. Во всяком случае, она ему мерещится.

– Так что плохого, если он окажется прав? Что случится, если ты проснешься и поймешь, как прекрасно играть в экси? Будешь врать Кевину, лишь бы стоять на своем, или в конце концов признаешь его правоту?

Эндрю засмеялся.

– Вот уж не думал, что ты у нас мечтатель. Иногда ты такой странный.

– Я видел, как ты играл против «Воронов». На секунду мне показалось, что тебе не все равно.

– О, Нил.

– Это не ответ.

– А вопроса и не было. Было необоснованное обвинение.

– Тогда вот вопрос: как при твоей бешеной тяге к саморазрушению ты до сих пор жив?

Эндрю недоуменно склонил голову набок. То ли притворялся, желая позлить Нила, то ли действительно не понимал вопроса. В любом случае, выводы напрашивались печальные. Почему никто не замечает столь очевидной вещи? Или замечают, но всем плевать? Осознав ситуацию, Нил уже не мог просто отмахнуться от этой мысли. Каждый раз, когда Лисы обсуждали грядущее окончание терапии Эндрю или когда его фамилия всплывала в обзорах матчей, упор делался на опасность, которую он представляет для окружающих. Люди радовались, что решение суда уберегло их от Эндрю. Никто не думал о том, как уберечь Эндрю от самого себя.

– Ты говорил, что Кэсс никогда не причинила бы тебе вреда и могла дать хорошее образование, но ты сам помешал усыновлению. Хиггинс прилетел с другого конца страны, чтобы выяснить что-то, связанное с твоим прошлым, но ты отказываешься ему помочь. Ты вышел из колонии и убил мать Аарона ради его защиты, но вместо того чтобы наладить с братом отношения, обращаешься с ним как с чужим. Ты не хочешь, чтобы Ники страдал из-за родителей, но при этом и в свою семью не пускаешь. Кевин пообещал сделать из тебя игрока экстра-класса, а тебе и пальцем пошевелить лень. Так в чем дело? Боишься неожиданного счастья или вправду получаешь удовольствие, чувствуя себя горемыкой?

– Посмотри сюда, Нил. – Эндрю показал на свое лицо. – Я похож на горемыку?

Нилу хотелось сорвать с губ Эндрю эту ухмылку, но целиком винить его в вызывающем ответе было бы неправильно. За Миньярда говорили таблетки. Этого не изменить, однако, даже понимая причины поведения Эндрю, Нил не мог с ним общаться. Оставалось только держать себя в руках. Если Эндрю удастся его спровоцировать, разговору конец. Именно этого Эндрю и добивался, а значит, поддаваться раздражению не следует.

– Ты постоянно упорот, – сказал Нил, – и если не под таблетками, то бухаешь и закидываешься порошком. Кому ты будешь делать больно после отмены лекарств?

Эндрю снова засмеялся.

– Вспомнил, почему ты мне не нравишься.

– Странно, что ты вообще забыл.

– Я не забывал. Просто отвлекся. Я сразу сказал ей, что оставлять тебя – ошибка, но она не поверила. Ну и что мы имеем? В кои-то веки мне неохота даже напоминать, что я предупреждал. Ты мне все веселье обломал.

– Рене?

– Би.

Нил похолодел.

– Что ты ей обо мне наговорил?

Глядя на выражение его лица, Эндрю расплылся в довольной улыбке.

– Беседы врача и пациента – это конфиденциальная информация, Нил. Да не пугайся ты так, я не рассказывал ей твою печальную историю. Мы просто болтали о тебе. Чуешь принципиальную разницу? Я сказал, что от тебя больше проблем, чем пользы. Она ужасно хотела с тобой встретиться, но делиться со мной впечатлениями не желает. В смысле, не может. Врачебная этика, все дела. Но я знаю, что ты ей понравился. У Би слабость к безнадежным случаям.

– Я не безнадежный случай.

Бесполезное отрицание вырвалось само собой. Прикрыв ладонью рот Нила, Эндрю усмехнулся:

– Врешь. Но это и делает тебя таким интересным. И опасным, кстати. Мне стоит об этом помнить. Возможно, я вовсе не такой умник, каким себя считал. Даже не знаю, радоваться или огорчаться.

На языке у Нила вертелся ответ, точный и колкий, и все же он сдержался – мало ли, вдруг Эндрю еще не закончил изгаляться. Ответ действительно был на поверхности, Нил его чувствовал, но осознать до конца пока не мог. Возможно, Эндрю тоже это уловил, потому что даже в мутном химическом дурмане счел за лучшее не развивать тему. Его насмешливая улыбка дала понять, что оба едва не перешли опасную грань. Он отстранился, оставив на губах Нила лишь воспоминание о тепле своей ладони, и зашагал прочь.

– Пойду поищу Кевина, где он там застрял.

Нил проводил его взглядом, тяжко вздохнул и вновь повернулся к клюшкам. Эндрю обратно не пришел, зато через минуту появился Кевин. Скользнув глазами по табличкам, он снял с крючков пять клюшек.

– Наверху можно их опробовать, – сказал он. – Идем.

Девушка за стойкой взяла ведро с мячами, ключ и провела парней через дверь позади кассы. Узкий проход делил четвертый этаж на две небольшие тренировочные площадки. Девушка отперла одну из них. Отложив клюшки в сторону, Нил снял со стены защитную экипировку, предоставляемую в «Экситс». Утяжеленный нагрудник, надетый поверх футболки, напомнил Нилу кевларовый бронежилет, которым мать снабдила его в Европе. Отогнав эту мысль, он натянул шлем и краги. Кевин занес внутрь мячи и клюшки и оставил его одного.

Мало того что клюшки было неудобно держать, так еще и бить ими оказалось просто невозможно. Каждая весила вчетверо, если не впятеро больше тех, что выдал Нилу Ваймак. В руку они ложились иначе, а замах выходил медленным и неуклюжим. Несмотря на это, от звука, с которым мячи отскакивали от стены, по венам растекалась какая-то темная, возбуждающая энергия. Рикошеты походили на маленькие взрывы. Можно было лишь догадываться, как отзовется бросок, если вложить в него силу и скорость. Такими ударами можно разбомбить ворота, и голкипер при этом будет только молча хлопать глазами.

Нил перепробовал все клюшки по несколько раз, прислушиваясь к ощущениям и пытаясь определить самую удобную. Неудобными по-прежнему казались все, но с каждым замахом он все яснее понимал, какая не подойдет точно. Одна оказалась попросту великовата, ему к ней не привыкнуть, еще две он отверг после третьего круга. Выбрать между двумя последними он никак не мог, поэтому отнес их Кевину. Тот тщательно осмотрел обе клюшки, покрутил так и эдак, изучая изгибы головок. Наконец он вручил одну кассиру.

– Мы берем эту модель.

Нил повесил экипировку на стену, собрал мячи и клюшки и дождался, пока девушка закроет помещение. Они спустились на третий этаж и вернули четыре клюшки на место. Кассир протянула Нилу квитанцию с подтверждением заказа. «Экситс» доставит его сразу после того, как клюшку выкрасят в цвета Пальметто. Нил обрадовался, что на этом