Рукопись из тайной комнаты. Книга вторая - Елена Корджева

Инга тоже присоединилась к рассказу.

Роланд, в отличие от матери, недолго скрывал свою избранницу. Едва ли не сразу после знакомства он привёл ее в дом, чтобы представить маме. Эмилия, как, впрочем, и Айвар приняли её немедленно и безоговорочно. Выбор сына не обсуждался. Более того, Айвар похлопотал, чтобы выбить молодым место в каком-то лётном общежитии. Но это ни в коем случае не отменяло общих поездок. Просто теперь в «жигулях» было не трое, а четверо путешественников.

– А потом случилась авария, – Роланд замолчал, собираясь с мыслями.

– Помнишь? – он посмотрел на жену.

Разумеется, Инга помнила. Разве забудешь тот жестокий токсикоз, который буквально лишал её всех сил. Не то, что путешествовать, она с ужасом думала о том, как добираться до работы: едва окончившей университет и года не проработавшей молодой учительнице непозволительно было бы опаздывать на уроки.

Поэтому в тот весенний день Эмилия отправилась на загородную прогулку вместе с Айваром. Никто не ожидал, что эта поездка станет последней.

Фура, управляемая пьяным водителем, не оставила им ни малейшего шанса…

Над столом повисла тишина.

Артур Артурович, жадно впитывавший в себя каждое слово рассказа, как-то вдруг сразу сник и пригорюнился, подперев седую голову большой натруженной рукой.

Минорное настроение развеяла Мария Витольдовна. Выпрямив старческую спину, она с вызовом, не адресованным, в сущности, никому конкретному, произнесла:

– Зато она была счастлива. Что может быть важнее счастья?

Вопрос, конечно, был риторическим, и возражений ни у кого не нашлось. Да и что тут скажешь?

Грустная тучка, повисшая было над столом, рассеялась.

Да и солнце, уже давно заглядывавшее в окна, манило обещанием лета.

Компания плавно переместилась во двор, сильно заинтересовав соскучившегося в одиночку Ральфа. Тот, еще с вечера получивший от Мариса строгий наказ «гостей не пугать», исправно молчал и с удовольствием принял порцию ласки от абсолютно не боящейся огромного пса Сони.

Алекс, которому не терпелось похвастаться новообретенными навыками строителя, с гордостью демонстрировал родным и невесте собственные достижения. Даже Марис – профессионал – должен был признать, что парень действительно заслуживает похвалы, а мелкие огрехи, которых всегда множество на любой стройке, не стоят внимания. Папа ахал, дедушка одобрительно кивал, а Соня страшно гордилась. В общем, бенефис удался на славу.

Правда, от Сони не ускользнуло, что внимание Алины Матвеевны и Марии Витольдовны ее скромная персона привлекает куда больше, нежели трудовые подвиги сына и внука. Собственно, удивляться не приходилось. Соня отлично понимала, что и её саму, как женщину, куда больше бы волновали семейные отношения, нежели заново выложенная черепица.

Она только надеялась, что смотрины пройдут успешно, и не мешала любимому наслаждаться заслуженным восхищением. Девушка отважно улыбалась и делала вид, что всё идёт как должно.

А пока молодой человек купался в лучах славы, незаметно настало время обеда. И во дворе потихоньку накрывался большой «артельный стол».

Конечно, это был далеко не тот стол, который когда-то сколотил на новоселье создатель этого хутора. Тот уже давным-давно послужил растопкой для печи. Этот – новый, пахнущий свежим деревом, тоже был детищем Алекса. И на нём уже потихоньку появлялись приметы скорого обеда.

Инга, решив помочь дочери, уже развернула во всей красе свои кулинарные таланты, и из дома во двор то и дело пробивались вызывающие изрядный аппетит ароматы.

Соня с Евой в четыре руки споро накрыли стол, и компания заняла места на широких скамьях вокруг стола, где уже блестел под солнцем янтарный, посыпанный свежей зеленью бульон, разлитый по большим керамическим чашкам. Смекнув, что ожидаются вкусности, Ральф незамедлительно покинул пост, который сам себе назначил неподалёку от хозяйских машин, охраняя их особенно бдительно, и перебазировался на «приличное», примерно в метр от стола расстояние, которое, как ему казалось, ничем не выдавало заинтересованности в пище.

Собачья хитрость не осталась незамеченной.

– Можно, он с нами посидит?

Отказать Артуру Артуровичу, с искренней симпатией взиравшему на лохматого сторожа, Марис не решился:

– Иди сюда, герой.

«Герой» немедленно принял приглашение, переместив мохнатый зад к самой скамейке, оказавшись совсем рядом со старым, и потому не опасным гостем. После недолгого ритуала знакомства пёс позволил старику запустить жилистые руки в свою густую шерсть. Оба наслаждались общением до тех пор, пока пальцы гостя не нащупали шрам на лопатке.

– А это откуда?

Теперь рассказывать пришлось уже Еве.

И как прикажете выкручиваться, чтобы, говоря о ране, не пугать стариков бандитским нападением? К тому же она и забыла, что мама с папой в общем-то практически не в курсе происходившего. Как-то так уж с детства повелось – родителям лишнего не сообщать, не будоражить. Папа еще куда ни шло, а мамины учительские рефлексы то и дело срывались на нотации, безопаснее выходило помалкивать. Но тут уж выбирать не приходилось, как говорится «назвался груздем»… В общем, Ева очертя голову кинулась в повествование.

Естественно, реакция получилась вполне ожидаемой.

В первый момент она даже испугалась, что папа включит крайне редко применявшийся дома «командный голос» и выдаст что-то вроде «немедленно домой», но вовремя вспомнила, что теперь она взрослая, и её дом – здесь. Поэтому стоически перенесла вздохи мамы и хмурые взгляды папы, – реакции очень страшные, но, впрочем, по сравнению с причитаниями Алины Матвеевны более чем скромные. Экспрессия, с которой она охала и заламывала руки, поражала воображение. «Надо же, какие мы, оказывается, разные», – мелькнуло в голове у Евы, и она украдкой покосилась на Соню, тоже пребывавшую в некотором ступоре от столь бурного изъявления чувств.

Она вовремя догадалась сменить тональность и подать происшедшее, как приключение, цветасто разукрасив собственное сольное выступление со сковородкой и вполне пиратскую отвагу Сони, в порыве энтузиазма расстрелявшую ни в чем не повинную кабанью голову. Юмор сделал свое дело, и уже никто не заламывал руки, невзирая ни на сотрясения мозга, ни на сломанные рёбра. Более того, взгляды, которые новая родня бросала теперь на Соню, явно потеплели. Очевидно, темперамент будущей невестки пришелся ко двору. И, кстати, судя по тому, как переглянулись мама с папой, у них тоже появилась ещё одна причина гордиться дочкой. Даже Марис, который, казалось, знал эту историю от начала и до конца, и тот приосанился от гордости за избранницу.

Один Ральф ни на что не отвлекался, продолжая наслаждаться почесываниями, которыми щедро награждал его заезжий старый гость. Он к тому же по-прежнему надеялся урвать удобную минутку и выпросить пирожок-другой у доброго дедушки.

Это был какой-то очень странный день, щедрый на рассказы и на угощения. Ибо как-то неловко сидеть за столом, на котором ничего нет. Поэтому, не успело солнце докатиться до вершин сосен, на столе вновь появились чашки и выпечка – Инга привезла большую корзину домашнего сдобного печенья.

Тут уж Ральф утратил всякие остатки совести и, перегородив мохнатой тушей дорожку, потребовал свою долю. Краем глаза он, конечно, косился на Мариса, обычно не позволявшего такого панибратства, но, судя по всему, сегодня многое сошло бы ему с рук, точнее, «с лап», поскольку хозяин, слишком занятый гостями, и не подумал ничего запрещать. А потому псу досталось и печенье, которое он с наслаждением жевал, вновь переместившись поближе к дедушке, так душевно умеющему чесать за ухом.

Новостью оказалась и находка с семейной тайной.

Собственно, не совсем так.

Новоприбывшие родственники, разумеется, знали о неожиданно найденных на хуторе документах, подтверждающих родство, Но вот события, которыми сопровождалась находка, от сгоревшего ноутбука, до провалившегося под пол козлёнка, до сих пор оставались «за кадром». И уж конечно не Алекс – серьезный ученый муж – стал бы рассказывать о таких мелочах.

Роль рассказчицы взяла на себя Ева.

И постаралась не ударить в грязь лицом, не впадая при этом в крайности, вроде скандинавского эпоса. Судя по тому, с каким интересом впитывали информацию слушатели, рассказ удался. Тем более что присутствующие здесь участники время от времени вставляли свои «пять копеек» в нужных местах, невольно подчеркивая драматичность недавних событий. А уж когда Марис с тайной гордостью изобретателя продемонстрировал вполне современный, но замаскированный «под старину» установленный в хлеву сейф, даже Алексей Артурович, до этого старательно демонстрировавший легкий скептицизм, не смог удержаться от того, чтобы потрогать руками странное сооружение.

И уж, разумеется, настоящий фурор произвела шкатулка, немедленно оттуда извлеченная. Каждый посчитал своим долгом прикоснуться руками к вместилищу родовых тайн. Артуру Артуровичу, как сыну Густы, а стало быть, по общепризнанному мнению имеющему несколько большие права, нежели остальные присутствующие, доверили открыть ее небольшим ключиком.