Искусная ложь - Екатерина Владимирова

Как странно, она очень редко называла его «Дэн», как называли почти все. Она ограничивалась официальным «Дэниэл», словно она не была его женой, а он ее мужем. Но он знал, понял за те две недели, что он узнавал ее, что, когда она называла его Дэном, то очень на него сердилась. И тогда простое официальное «Дэниэл» стало для него роднее и ближе.

— Что? — проговорил он — Ну, что, Фейт? Пусть смотрят и завидуют!

— Чему завидуют? — усмехнулась девушка.

— Нашему безграничному счастью, — он сопроводил слова широченной улыбкой, способной затмить само солнце.

Фейт промолчала. Просто не знала, что можно ответить на такое заявление. Как он сказал? Безграничное счастье? Вот уж полная чушь! У них нет и не может быть никакого счастья, тем более, безграничного. Счастье вообще не для них.

— Зачем ты вообще поцеловал меня, Дэниэл? — спросила девушка неожиданно.

Дэн просто пожал плечами.

— Захотел и поцеловал. Ты же моя жена, как никак!

Как же у него все просто, черт побери! Захотел и поцеловал! Не захотел — не поцеловал! А на ее чувства ему наплевать? Нужно у нее заранее спрашивать, хочет ли она с ним целоваться. Она, конечно, хотела, жутко хотела, но ему об этом говорить не собиралась ни за какие коврижки! Он же засмеет ее. Еще одна дура попалась в сети коварного соблазнителя, разбивателя женских сердец и Казановы! Фейт не хотела, чтобы список побед Дэниэла Райена пополнился еще одним именем. Именем Фейт Райен, его молодой жены.

— Мне кажется, мы уже говорили об этом, Дэниэл, — проговорила Фейт и опустила глаза. Не хотелось вспоминать подробности этого разговора. И тем более, того, что произошло до него.

— Говорили? Когда? — Дэн казался удивленным.

— Что значит, когда, Дэн?! — вскипела Фейт — Тогда!! Тогда, когда… ты… и я тоже… Черт, ты прекрасно знаешь — когда именно! Мы договорились, что этого больше не произойдет!

— Постой-ка, ты говоришь о дне твоего приезда в Нью-Йорк?

— Да!! И не делай вид, будто не понимаешь, о чем я говорю. Ты же не дурак!

— Откуда такая уверенность?

Фейт удивилась.

— В чем? В том, что ты… не дурак?..

— Ты меня совсем не знаешь, Фейт.

Она хотела возразить, сказать, что знает о нем очень много, но вместо этого сказала:

— И ты не знаешь меня, Дэн.

Она назвала его «Дэн». И он все сразу понял. Она злится. Злится из-за него. Означает ли это, что он ей не безразличен, или он просто вывел ее из себя? Как всегда. За последние две недели он часто выводил ее из себя. Она часто злилась на него, часто называла Дэном, часто намекала на то, что им «не ужиться вместе под одной крышей». Еще бы им ужиться! Когда он, как безумный, бегает за ней по пятам и пытается соблазнить, а она раз за разом отвергает его. Подумать только, он, Дэниэл Райен, за которым увивались и до сих пор увиваются красивейшие женщины мира, бегает за своей женой, которая о нем и слышать, как о любовнике, не желает. Неожиданно!

Дэниэл прижался к Фейт всем телом, почувствовав, как она напряглась, словно вытянулась в струну, и прошептал ей на ухо:

— Но я хочу тебя узнать, дорогая. Но ты не даешь мне шанса, — он поцеловал ее в мочку уха.

Фейт промолчала. Она не стала напоминать ему о том, что он мог узнать о ней все. Он пригрозил ей однажды, что она должна будет рассказать ему всю правду. Если бы он попросил ее в первый же ее приезд в Нью-Йорк, она бы рассказала. Но сейчас… Нет, она не была готова открыться ему, даже если бы он стал ей угрожать. Она бы не смогла.

— Зачем? — спросила она вполне невинно — Зачем ты хочешь узнать меня, Дэн?

Он понял, что она все еще злится.

— Ты же моя жена! — ответил он. Но это же самый неоригинальный ответ за его жизнь. Неоригинальный и глупый, к тому же.

Глаза Фейт засверкали. Жена она его! Тоже мне, новость сообщил!

— Ты тоже мой муж, Дэн, — сказала девушка, — но я не хочу тебя узнавать!

Его задел ее ответ. Он старался не подать вида и даже рассмеялся, но этот ответ очень задел его. Он и сам точно не знал, почему.

— Ты очень прямолинейна, Фейт, — проговорил он.

Фейт поняла, что ее ответ ему не понравился. Она это почувствовала. Его черные глаза немного сощурились, уголки губ опустились, появились едва заметные морщинки на лбу. Кто-то, может, не заметили бы этого, но она заметила. Она научилась распознавать, когда он не доволен, взбешен или просто разозлен. За те две недели, что они провели в одном доме, она научилась узнавать его настроение. Она не знала, как так получилось, но она всегда знала, когда в нем что-то менялось. Просто знала, и все. Она сомневалась, что кто-то еще знал это так же, как это знала она. И от этого ей становилось страшно.

Она стала привязываться к своему мужу, Дэну Райену, к которому категорически нельзя, просто противопоказано привязываться! Фейт знала, к чему это ведет, поэтому всегда в общении с ним старалась держать дистанцию. Пусть они останутся лишь мужем и женой, заключившими брак по необходимости. Пусть будет так. Ничего другого у них не получится. Кто он, и кто она? Они слишком разные. У него море подружек, с которыми он может хорошо провести время, а у нее… У нее скоро будет ее ребенок. И ей никто, кроме малыша, не будет нужен.

— Только иногда, — сказала Фейт и попыталась отвернуться, но Дэн схватил ее за подбородок.

— Ты хотела сказать: только со мной?

Фейт посмотрела в его глаза. Он сам потребовал, она исполнила приказание.

— Я хотела сказать лишь то, что сказала… Дэниэл, — упрямо произнесла она, не отводя взгляда.

Она больше не злится! Дэн это понял. Ее зеленые глаза смотрят спокойно и уверенно, на щеках нет угрожающего румянца, морщинки вокруг глаз тоже исчезли. И она назвала его, как обычно. Какие странные слова «как обычно». Раньше ему и в голову не пришло бы, что его родное имя — Дэниэл — может стать еще роднее и ближе. И звучать, как обычно, и в то же время по-новому. Звучать по-новому лишь тогда, когда Фейт произносит его.

Дэн и сам не понял, чему радуется. Радуется, как ребенок. Тому, что она не злится? Что все забыла? А, может, он ей просто безразличен?..

— Ты не сердишься? — спросил он осторожно и посмотрел на нее исподлобья.

— Не сержусь? За то, что ты поцеловал меня при этой куче народа? — Фейт осмотрелась по сторонам. Все поглядывали на них с откровенным любопытством.

— Да. И за то, что теперь все газеты и журналы поместят статью об этом на первые полосы.

Фейт весело хмыкнула.

— Знаешь, про статью на первых полосах газет я даже не догадывалась. За поцелуй я уже не сержусь, а вот за статью… Надо подумать.