Чародейка. Том 1 - Вадим Олерис

была повязана алой косынкой. Девушка нервно притоптывала ногой, обутой в сапог на длинной шпильке.

– Э, кажется это какая-то оши… – начал Саймон.

– Молчать, аристократишка вшивый! – буквально взвизгнула девушка, сопроводив для пущей доходчивости эти слова пинком острым носком сапога по ребрам. Бард упал на бок, сильно ушибив плечо. Затем девушка ударила Саймона ногой по лицу. Из рассеченной губы хлынула кровь.

– Тащите его, – приказала девушка кому-то.

Чьи-то сильные руки подхватили Саймона, рывком поставили на пол. Бард разглядел троих громил, тоже с красными бантами на груди. Они натянули поэту на голову мешок и грубо потащили к выходу, не сильно заботясь о том, успевает ли он переставлять ноги.

Лайза с отсутствующим видом стояла в стороне от трактира. Она видела, как из дверей выскочил мальчишка и побежал куда-то так, что пятки засверкали. Однако не придала этому должного внимания. Скоро мальчишка вернулся. А еще через минуту в трактир забежали трое здоровенных детин при оружии, возглавляемые девушкой в красном платке. Чародейка насторожилась. Тем временем у дверей заведения уже начала образовываться толпа зевак. Из трактира донесся шум борьбы. Лайза сделала шаг к дверям. В конце улицы тем временем показалась группа людей на лошадях. На одежде у них красовались алые банты. За всадниками ехала большая карета, запряженная четверкой лошадей. Конники поспешили к трактиру. Чародейка остановилась.

Не будем лезть напролом, решила девушка. Посмотрим, что произошло. Может, наше участие и не требуется. Может, это и не из-за Саймона… хотя, конечно, маловероятно, да.

Подоспевшие краснобантные личности спешились и зашли внутрь. Через пару минут они вышли обратно. Двое расталкивали зевак, освобождая дорогу. За ними трое весьма мускулистых личностей вели согнутого пополам барда, придерживая его за кисти связанных за спиной рук. На голову Саймона был натянут мешок. Последней из трактира вышла командующая девушка. Кучер соскочил живо с козел и распахнул дверцу кареты. Дверное окошко было наспех заколочено досками, на дверце Лайза разглядела небрежно затертый герб. Сопровождавшие барда верзилы затолкнули его в карету, придерживая за голову. Двое залезли следом за бардом, третий забрался на запятки. Девушка-предводительница села в карету, хлопнув дверцей. Кучер вскочил на свое место и подобрал вожжи. Карета резво двинулась прочь. Двое из приехавших запрыгнули в седла и отправились за каретой. Еще несколько коней осталось у трактира, ожидая зашедших туда всадников.

Толпа зевак у трактира и не думала расходиться, продолжая обсуждать происшествие. Чародейка посмотрела на лица зевак. Рабочий класс. Простые труженики разных, в том числе и сомнительных, профессий. С такими запросто не поговоришь, если не один из них.

Лайза, знавшая, что у нее высшее образование на лице написано, сразу не полезла в толпу выяснять, что произошло. Вместо этого она незаметной тенью скользнула в ближайшую подворотню, где стянула болтавшийся на веревке кусок яркой ткани. Обернула его вокруг бедер, подвернув брюки и выставив напоказ босые ступни. Ноги чародейка старательно выпачкала. Немного грязи нанесла и на лицо. Длинную царапину на щеку. Плюс, оставшаяся, к счастью, из Белого Леса ссадина на лбу. Распустить и взлохматить немного волосы, тщательно размазать по ним пригоршню грязи, придавая неопределенный сероватый цвет.

– Для гулящей девки сойдет, – решила чародейка. – Главное, в глаза не смотреть.

Лайза вернулась к трактиру, нырнула в толпу, протолкалась, распихивая всех локтями, к самым дверям заведения. Втиснулась между высоким детиной с бугрящимися на руках мышцами и худым человеком с черными от угольной пыли лицом и руками. Спросила у здоровяка что произошло.

– Да вот, эта, аристократа поймали, – ответил тот, скользнув взглядом по чародейке и, видимо, приняв ее за одну из «своих». – Золотой монетой пытался расплатиться, ха-ха-ха, будто не знал, идиот, что золото нынче сдавать надыть, в эту, в фонд общегородской. «Для стабилизации экономического состояния рабочего класса».

– У-э-о, – неопределенно протянула Лайза. – А это что за шмара была в красном платке?

– Ты че?! – выпучил глаза собеседник. – Это же Катрин Новак, Комиссар Революционного Совета! Защитница простого народа!

– А, ну да, ну да. Не признала издалека. А куда аристократа повезли?

– Дык, это. В тюрьму. Потом в суд. Потом казнь. Ну, о казни объявят, да, это ж событие! На центральной площади и казнят. Допросят и казнят. Значится, казнят и допросят. Сначала допросят, потом казнят…

Лайза потихоньку отошла подальше от зациклившегося парня. Девушку очень удивили городские порядки, изъявшие золото из обращения. Получается, если у кого-то есть одна золотая монета времен Нагорной войны, то это преступление, а если сундук, полный серебра – то все нормально? Где логика? Ох… у Саймона же куча золота в сумке.

Толпа еще немного пообсуждала слухи о приближающихся к городу правительственных войсках и тоже начала потихоньку расходиться.

Чародейка задумалась. Надо бы искать тюрьму и вытаскивать барда. Но если выдаешь себя за местную жительницу, то спрашивать о местонахождении такого известного учреждения, кажется, неразумно. Можно, конечно, совершить преступление, и в тюрьму отвезут со всем комфортом. Но, какое преступление? Ведь учитывая обстановку в городе, более вероятно то, что за большинство проступков казнят на месте. Выдать себя за аристократку? Нет, чушь. Нет смысла вообще попадать в камеру. Оттуда ведь можно и не вылезти.

Из-за угла вывернул молодой парень. Одет парень был кое-как, однако на груди алел приколотый бант, свидетельствующий о принадлежности владельца к делу революции, а на поясе болтался меч и небольшой мешочек, позвякивающий на каждом шагу. Лайза заградила революционеру дорогу.

– Герой, зайдем в переулочек? – зазывно улыбнулась чародейка.

Парень окинул придирчивым взглядом обратившуюся к нему девушку, оценил фигуру и расплылся в глупой ухмылке:

– А зайдем!

Скрывшись от посторонних взглядов, Лайза резко толкнула парня к стене и прижала его горло предплечьем к холодным камням. Заглянула в глаза парню.

– Где тюрьма? – резко спросила она.

Вопреки ее ожиданиям, парень не сник безвольно, а сделал попытку вырваться. Чародейка толкнула его обратно и снова посмотрела в глаза. В них сверкал такой же фанатичный бесноватый огонь, какой Лайза заметила у Катрин Новак. Парень было потянулся к мечу, однако Лайза перехватила его руку на полпути и, не без удовольствия, сломала запястье. Отшвырнула краснобантника в сторону так, что он упал на землю.

– А-а-а! – заорал парень, баюкая у груди покалеченную руку. – Ты что творишь, шлюха?!

– Фи, как грубо. Тюрьма где?

– Да ты сейчас туда отправишься, сучка! Лю-юди!

Чародейка резко ударила его ногой в горло. Еще несколько секунд парень беззвучно открывал рот, пытаясь вздохнуть. С ужасом взглянув на чародейку, он попытался отползти подальше, но уперся спиной в стенку. Лайза шагнула к нему.

– Ах! Какие же узкие,