Темная сторона Москвы - Мария Артемьева

«Странная история… Ну, а зачем все-таки гладят нос бронзовой собаки? Хороший это обычай или плохой? Стоит ли доверять Анубису (если это и правда он)?» — спросила РадиоКэт.

«Ну, насчет последнего вы сами решайте, — ответил Деймон. — А вот для чего гладят собаку… Чудачка! Неужели не понятно? Это ж проще пареной репы. Анубис — проводник подземного мира. (Что такое метро, как не подземный мир?) Собака же, чтобы служить человеку, должна прежде всего — что? Знать его запах! Чтобы не путать в темноте с другими. Узнавать руку. Это же так просто!.. С этим никто, надеюсь, спорить не намерен?»

На форуме желающих не нашлось.

Часть третья

Новые времена

Туман

Царицыно

Исчезновение Алексея Рогожкина его приятели — светлые эльфы — заметили только в метро. Ввалившись толпой на платформу «Царицыно», они вместе с орками штурмовали голубой вагон.

А ну, навались! Поднажми! — И мокрые, перепачканные горластые эльфы, преодолевая усталость после ратных развлечений, по-товарищески заодно со своими извечными противниками, с гоготом заняли полвагона, напугав своим появлением пяток-другой старушек.

— Божечки, хто это?! — со страху завопила одна из них. — Скинкхеды?!

— Не бойтесь, бабуля. Мы простые ролевики, — утешил бдительную пенсионерку один из ребят.

— Ага, с ножами, — недоверчиво проворчала бабка.

Эльфы и орки расхохотались. Надо ж, какая бдительная старуха попалась: разглядела под плащами бутафорское оружие, мечи и кинжалы.

Опытный мастер, ведущий игру, ситуацию оценил иначе. Он подозвал игроков и велел как можно дальше отойти от назойливой бабки: не ровен час, ментов позовет.

— От греха, ребят! — посоветовал мастер. — Давайте-ка, чтоб по-хорошему… Где ваш Рогожкин?

— Не знаю, — сказала тоненькая девочка в свитере не по размеру, призванном изображать кольчугу.

— Не видел, не! — помотал головой длинноволосый парень с оберегом в виде головы дракона. Эльфы переглядывались, искали глазами Рогожкина, но его не было.

— Нормально так, — нахмурился мастер. — То есть вы тупо своего главного где-то посеяли?

— Так ведь туман же был! — загалдели, оправдываясь, эльфы.

— Туман… Туман. Кто последний видел Алатора? — громко спросил мастер. Так, чтобы вся компания расслышала. Орки и эльфы зашевелились, заволновались, переспрашивая друг у друга и выясняя подробности. Вагон ускоренно шел по тоннелю, и грохот мешал расслышать голоса.

На станции «Каширская» выяснилось, что последним Алексея Рогожкина — Алатора — видел парень по кличке Дюфа и юная эльфийка Светка Морозова с игровым именем Сольвейг.

— А чё? — бубнил Дюфа. — Ну, с нами он на поляне сидел, когда все харчились там. И чё?

— И куда он делся потом? — допытывался любопытный мастер.

— Ну, куда? Пошел там это…

— Он про таверну говорил, — влезла в разговор Сольвейг.

— Точно! Напиток Унгерн. Раны лечить. Билирун, белый колдун ему велел… Чего-то там… На Темной стороне Враговражья, в таверне людей спереть кубок… Да чё ты спрашиваешь! Сам эти квесты писал!

— Да при чем тут я?! Я ж не про игру, а про реал!

— А он еще жаловался, что таверна эта не в том месте вообще оказалась, — сказала Сольвейг тоненьким голоском, когда поезд дернулся и встал в тоннеле. Стало тихо. Теперь дела орков и эльфов обсуждались на весь вагон, к удивлению непосвященной публики.

— Точно! И я сейчас вспомнил, — вступил в разговор еще один эльф. — Короче, так было, прикиньте… Заваливаюсь в овраг, ищу мертвятник, кого-нибудь из наших оживить… Туманище! В двух шагах ничего не видно! И вдруг — блин! Леха на меня выскакивает с мечом наперевес. Я чуть в штаны не наложил. Леха, по-моему, тоже. Даже хуже. У него ваще челюсть тряслась, он весь белый был… Вот, говорит, мастера, блин, местности ваще не знают. Квесты пишут, а что где — ни фига не ориентируются. Шел, говорит, в таверну, а она совсем в другом месте оказалась, прикиньте! На карте одно, а в реале по-другому. И люди там какие-то странные были. Леха говорит: вроде наши, одеты точно как наши. Но странные какие-то… Накинулись на него, как будто по правде прибить хотели. Он еле удрал. Чё за квест такой? И карта не совпадает.

Часть эльфов и орков осуждающе уставилась на мастера. Тот пожал плечами. И набросился на парня, который рассказывал про мертвятник:

— А у меня время есть по всем оврагам лазить?! Карты сверять?! Сами маленькие, что ли?

— Да ладно. Я чё? Я ничё! — растерялся парень.

— Ладно. Короче. Кто первым Леху встретит — пусть мне отзвонится, — проворчал мастер игры. Поезд в этот момент дернулся и, постепенно набирая скорость, двинулся в сторону платформы «Коломенская». Поэтому не все расслышали, как мастер проворчал себе под нос: — Не хватало, чтоб еще один… Сквозь землю провалился.

Мастер ролевых игр, 27-летний Игорь Свешников, в отличие от наивных эльфов и орков, уже знал, что в районе Царицынского парка дважды пропадали люди. В конце сентября 1995 года при похожих обстоятельствах после игры исчезла Анастасия Лаврина, 16 лет, а в середине 1996 года пропал и не вернулся Еремин Константин, 21 года. А теперь вот еще и Рогожкин куда-то подевался…

Царицынский парк и без того заработал кислую репутацию. Нехорошие предчувствия одолевали мастера Игоря Свешникова.

«Хватит, хватит! — думал он про себя. — Пора заканчивать эти игры в городе. Здесь мы всем и каждому глаза мозолим: и ментам, и гопникам. Волков дразним… Давно говорю: пора по-взрослому тему решать. Полигоны нанимать. Или места выбирать за городом, отсекать лишних еще по дороге. «Хвосты» рубить безжалостно. Официальные клубы. Войнушки на коммерческой основе. И только так! С самодеятельностью пора завязывать».

Правильные мысли пришли в голову Игорю Свешникову.

И он имел возможность еще более уверовать в их правильность, когда, спустя два с половиной месяца после того памятного туманного октябрьского дня, какие-то школьники обнаружили в заснеженном парковом овраге труп Алексея Рогожкина.

Эти пацаны сбежали из местной школы с урока физики и, прогуливаясь на территории парка, буквально наткнулись на тело, наступив на торчащую из-под снега руку. Если бы Рогожкина нашли позже — его уже вряд ли сумели бы опознать.

К тому времени, как стаял снег — а в глубоком овраге снеговой покров куда выше и толще, чем наверху, — физическая оболочка «подснежника» успела бы разложиться настолько, что покойник наверняка попал бы в разряд «пропавших без вести». Хотя бы в этом погибшему эльфу повезло: его личность установили и не сожгли останки вместе с трупами безымянных бомжей.

Эксперты следственной бригады определили, что смерть Рогожкина наступила от удара по голове. В черепе погибшего имелись две пробоины — два небольших отверстия с запекшимся внутри месивом из крови, комочков мозга и осколков раскрошенной кости. Во всех ранах присутствовала также мельчайшая металлическая пыль со следами ржавчины.

Экспертиза свидетельствовала: оба удара были нанесены одновременно. Но каким оружием? Оно должно обладать поистине чудовищной силой! Характер повреждений подсказывал, что это нечто тяжелое, с металлическими шипами… Возможно, кистень? Но откуда такая экзотика в конце XX века?

Однако все факты говорили в пользу этой версии.

В принципе, следователям было уже понятно, где искать тех, кто мог бы владеть подобным оружием. Кто мог бы спокойно и практически беспрепятственно пронести в парк такой невероятный предмет, как кистень. И при этом не вызвать подозрения окружающих.

Следствие допрашивало родственников Алексея, проясняя круг его знакомств.

Как и ожидалось, среди близких приятелей парня нашли несколько ролевиков.

Друзья погибшего эльфа, давая показания, выглядели испуганно.

Каждый из допрошенных показал примерно одно и то же: да, Алексей пропал во время традиционной воскресной ролевой игры на территории парка Царицыно. Он зарегистрировался на игре, получил задание-квест, его видели какое-то время то тут, то там… Но к месту сбора по отбою он не явился. Больше никому ничего не было известно.

Друзья пропавшего засвидетельствовали, что ни с кем из товарищей по игре Алексей не ссорился. Он даже не любитель был так называемой «боевки». Наоборот, его раздражало, если какой-нибудь нерадивый мастер пытался свести всю романтику игры к личным или массовым стычкам. Он часто критиковал мастеров за невнимание к деталям.

«Игра тем и хороша, что это фактически другой реал. Если, конечно, есть хоть какая-то иллюзия достоверности! А когда чисто условности, чисто войнушка… Да на фиг мне такое! Если б меня чисто боевка привлекала — чё б тогда не военно-патриотическая «Зарница», бой красных и синих?!» — такова была позиция Алатора-Рогожкина.