Темная сторона Москвы - Мария Артемьева

Мне интересно стало: кто это — Епифанцева?

— Да, — говорит, — есть тут на психфаке звезда… В хорошем смысле этого слова. Епифанцева. Вылитая ты! Высокая, рыжая, худая. В науке — зверь. Наши аспиранты ее боятся, а декан мечтает в ГДР по обмену отправить на практику. Большое будущее ей прочат.

— Ну и при чем тут я? — спрашиваю.

А этот чудик удивляется:

— Как же? Пока один генотип в универе учится, двойник его туда поступить не может! Я вот тоже на абитуре два года торчал, потому что на факультете учился парень, очень на меня похожий. Пока он не выпустился — не мог поступить, хоть тресни. Вот, — говорит, — а тебе придется эту Епифанцеву ждать, пока она в ГДР по обмену не смотает.

Я, конечно, ничего хорошего об этом парне не подумала. Кретин, решила, псих. Идиот. Имбецил с врожденной водянкой головы.

Но самое удивительное, что поступить я так и не смогла! Хотя экзамены в тот год сдала отлично, без четверок. И на следующий год опять не поступила. Проклятую эту Епифанцеву, которая, получается, мешала мне, я ни разу не видела вживую. Но в списках она везде присутствовала.

В конце концов получилось у меня с третьей попытки. Как раз в тот год, когда Епифанцева из универа ушла. Только она в ГДР не поехала — замуж выскочила, и все. Сумасшедшая история, верно?»

Я кивнул. А что сказать — не нашелся. Так мы и сидели и смотрели в глаза друг другу: у каждого было такое сосредоточенное лицо, что в конце концов мы просто не удержались от смеха.

А потом как-то легко сделалось. Стали разговаривать на разные темы…

1988 год 8 мая

Сегодня родилась моя дочь, Анна Михайловна Спиридонова. Ольга звонила из больницы утром. Весь день как в дыму, ездил к ним, возил фрукты, стоял под окном, как все папаши. В роддом посетителей не пускают. Ольга показала мне дочку через окно на втором этаже — но что там разглядишь? Маленький красный комочек в пеленке. На кого похожа — неизвестно. Ольга говорит: вылитый я. Просто двойник мой, только без бороды…

Тот же день, два часа ночи.

Заснуть не смог, так разволновался. Чтобы успокоиться, полез читать недописанную свою диссертацию по энтомологии. «Пространственно-временная организация хищных членистоногих на примере жесткокрылых Южного Урала». Или лучше просто: «Комплексы хищных членистоногих»? Крутил, вертел, как поизящнее сформулировать тему…

И вдруг вместо темы в голове у меня сложилась цельная картина. И заискрилась. Последняя деталь головоломки встала на свое место! Я понял, в чем состоит загадка двойников, которая, кстати говоря, и свела нас с Ольгой. Если по большому счету — ведь мы именно двойникам своим обязаны встречей. Если б не они — и дочь моя Анна не родилась бы сегодня.

Какой-то, помнится, древний автор утверждал: «Город — единство непохожих!» У меня большие сомнения насчет этого.

Город… Любой город — мегаполис, районный центр или крохотный какой-нибудь Заплюгавск в сибирской глухомани — это не просто историческое скопление домов и жителей. Если приглядеться и вдуматься — это сложно организованное биологическое образование, напоминающее… рой насекомых.

Да, пожалуй, так.

Так же, как в рое насекомых, все особи в городе связаны между собой обязательствами или функциями. Некоторые связи грубы, материальны и очевидны — скажем, социальные роли: полицейские и воры, работники и работодатели, не знаю… Другие же связи более тонки и незаметны, хотя от этого не менее неразрывны — энергетические, эфирные связи.

Те самые связи, из которых рождаются причинно-следственные зависимости. Именно так!

Рвать ниточки связей нельзя — рой погибнет и распадется… Это смерть. Природа не допускает этого. Что же делать? Как подстраховаться? Появляются двойники — заместители отсутствующих особей.

Энергетические заместители держат упущенные нити связей в тот момент, когда оригинал отсутствует, отклонился от заданного пути.

Нам кажется, что мы свободны в своих проявлениях, ходим куда хотим и сами поворачиваем сюжет своей жизни. Но это иллюзия.

На самом деле мы как муравьи, ползем по своим муравьиным тропам, уже обозначенным, уже заранее намеченным для нас роем.

Здесь, в городе, каждый наколот на невидимую булавочку.

Если бы не неведомый Алексей Колесников — посмел бы я подойти к Ольге? Стала бы она смотреть на меня? И оказалась бы она в этом троллейбусе в 1986 году, если бы поступила в университет на два года раньше? Если бы не неведомая Епифанцева…

Рой. Все это — рой…

Двойники не мерещатся нам, они действительно повсюду рядом. Город — единство похожих. Недаром блуждающий сюжет о двойниках возник еще в литературе раннего Средневековья, когда в Европе только возводились первые города. Недаром и теперь люди так часто ошибаются, принимая чужого в толпе за кого-то из своих близких. Забывшись, окликают тех, кто давно умер. С кем развела судьба.

Двойник, alter ego — все это не выдумки.

Но мы никогда с ними не столкнемся: нам нельзя сходиться, ведь двойники — это необходимые точки опоры для Равновесия реальности. Чтобы продолжалась жизнь…

Инпу, несущий свет

Станция метро «Площадь Революции»

Если немного помедлить на станции «Площадь революции» Арбатско-Покровской линии метро (той самой, знаменитой, со множеством скульптур в стиле советского реализма), внимательно глядя по сторонам, можно заметить кое-что необычное: проходя мимо бронзового «Пограничника с собакой», почти каждый протягивает руку и… гладит собачий нос. Иногда даже очередь выстраивается из желающих потискать металлического пса.

Отполированный руками добрых горожан, нос собаки приобрел не характерный для бронзы желто-лимонный оттенок. Но почему — именно собака?.. На станции столько скульптур! Почему не потрогать глобус (школьница с глобусом) или петуха (колхозница с петухом)?

Лица «собакопоклонников» серьезны и сосредоточенны — сразу понятно, что для них все это не забава и не развлечение. Но что же тогда?

Как-то на Интернет-форуме, где основными участниками были студенты Бауманского университета, зашел разговор об этом странном московском обычае. Большинство сошлись в убеждении, что гладить собачий нос — традиция, заведенная именно студентами-бауманцами.

«Зачем? Да просто на счастье!»

«Я перед каждым экзаменом специально заезжаю, чтоб потереть собачий нос. Чтоб потом «хвостов» не было!»

«Просто такая традиция МВТУ. А лучше, что ли, вопить в общаге по ночам: «Приди, ХАЛЯВА!!! Халява, ПОМОГИ!!!»? Как в Керосинке делают…»

«Я до сих пор туда заезжаю, чтобы погладить собачий нос. Чувствую себя при этом… счастливее, что ли? Даже не знаю — на душе как-то легче становится».

«Мне одна тетка сказала: это — чтоб собачья жизнь кончилась…»

«Между прочим, этой традиции уже как минимум сорок с лишком лет. Я это знаю от своего научного руководителя — он тоже собаку гладил, когда был студентом, а ему сейчас 65».

Тут же возникли споры — какую именно собаку следует считать настоящей «баумановской»? Скульптурные группы повторяются с внешней и внутренней стороны перронов станции, которых два, поэтому всего зверей — четыре.

«Наша собака — напротив остановки третьего вагона поезда, если в сторону «Щелковской». Слышал, что тот пограничник, с которого ваяли, был однофамильцем Баумана».

«Народ!!! Носы натерты у всех четырех собак!»

«Видимо, одна собака закреплена за нами, над другой взял шефство РХТУ, на третью молится МГПУ, а четвертая приносит удачу исключительно МИЭМ-цам!»

«Да, только все эти вузы (кроме МГПУ) вышли из Бауманки! Это ж наши бывшие факультеты».

«А я видел, что нос натирают не только студенты. Вполне себе солидные дяди-тети тоже трут. Причем их даже больше, чем молодых… Я сам видел!»

«Ха! К нам итальянцы приезжали осенью — так вся итальянская делегация в полном составе собачку мучила!»

И вот тут на форуме появился странный персонаж с ником Деймон и повернул тему разговора в совершенно уже неожиданную сторону.

«Этому «обычаю», как вы говорите, — сообщил Деймон, — не 40 лет, и даже не 70,[14] а существенно, в разы больше лет. А вернее — столетий. Точнее сказать невозможно, потому что неизвестно, как давно люди начали поклоняться Анубису.

Да. Никакая это не собака пограничника, это древнеегипетское божество Инпу (Анубис). Скептики могут ради любопытства сравнить статуэтку Анубиса из египетского зала Пушкинского музея в Москве и эту «собаку пограничника». Как говорится, найдите десять отличий. Если найдете хотя бы пять — заказывайте очки, у вас близорукость.

Инпу — судья богов, священный пес египтян — был призван при жизни человека вести его душу сквозь мрак невежества (!), а после смерти — помочь преодолеть тьму загробного мира и прийти в царство света, небесный Дуат (по-нашему — рай). И не надо думать, что пса-проводника чтили только в стране фараонов. Анубис — это как раз греческое имя Инпу. По Вергилию, Анубис был изображен на щите Энея, и есть письменные свидетельства (Ювенал) о поклонении псу в Риме.