Искусительная маленькая воровка - Меган Брэнди

Я должна была заслужить уважение среди учеников и преподавателей Грейсон Элит, проявляя все те качества, которые присущи лидеру.

Мой отец был в восторге от того, какие волны я подняла, но постепенно толчки под колени, которые время от времени напоминали мне о необходимости двигаться вперед, прекратились, но они мне и не нужны.

Я не дура. Я знаю, что быть без члена в нашем мире – это минус, но я не диснеевская принцесса, как многие мои сверстницы, хотя иногда играю такую роль по просьбе отца. Для посторонних.

Но я доказала, что мое место – во власти.

Через несколько коротких лет я займу кресло ректора Академии, и как только отец состарится до дряхлости, я выполню свой долг – пересяду в его кресло.

Я действительно добилась больших успехов, хотя еще только середина учебы.

Отец всегда говорил, что кровопролитие необходимо, но я пришла к выводу, что мы можем устранить угрозы без кровопролития и избежать лишней головной боли, не говоря уже о затратах на «команду зачистки». Трюк с Джейкоби Рэндольфом был просто детской игрой. Чертовски логичной, как и большинство других. Но больше такого не повторится.

С помощью девчонок я увеличила наши доходы в десять раз, одновременно приумножив свои собственные.

Я наладила деловые отношения вместо тех, которые раньше выполнялись по принципу «убей или будешь убит».

Я не напрасно училась, и я сделала это.

Но мне не позволено отказывать отцу в его «просьбах», которые на самом деле являются приказами. Бостон возвращается в Грейсон Элит, и через три дня я буду готова ровно в семь, в красном платье, – чтобы сопровождать его на ужин, на который я бы предпочла не ходить. Я буду улыбаться, демонстрируя уверенность в себе, как будто нет проблемы с моей сестрой.

Возвращаясь в Академию, Бостон получает еще один бесплатный билет, которого она не заслуживает. Ее не заставят притворно смеяться и болтать, пить бурбон или шампанское, в зависимости от того, что папочка решит заказать для своей девятнадцатилетней дочери на этом гребаном ужине, посвященном смерти нашей матери. Хотя бы раз он упомянул ее имя… или позволил мне это сделать.

Нет, мы не говорим о матери. Но при этом мы должны гордиться семьей, которая у нас есть, потому что семья – это все. И кредо нашей семьи – «быть всем» и «покончить со всеми остальными».

Да, есть Союз Грейсон, в который входят четыре семьи, и я поклялась в первую очередь быть частью этого союза, но по мнению отца, наше имя Ревено превыше всего.

Какой в этом вообще смысл?

От всех этих размышлений у меня разболелась голова, и мне требуется усилие, чтобы заставить себя спуститься в столовую на ужин.

Как ни странно, мы часто собираемся вместе за одним столом, хотя и не задерживаемся за ним. Но сегодня братья Греко, Дельта, Альто и Эндер настроены поболтать. Бронкс и Дамиано смеются вместе с ними. Бостон ушла пораньше – вероятно, чтобы выблевать съеденное, пока оно не успело провалиться в желудок, – у нее булимия, грозящая перерасти в анорексию. Но я не принимаю участия в разговоре – я тупо уплетаю тушеную утку с вишней, которая, я уверена, божественна, но сегодня для меня словно пластмассовая.

Внезапно мне хочется барбекю. Куриные ножки, которые я могу есть руками.

Я хочу Бастиана, но не в том смысле.

Хочу сидеть с ним и ничего не делать, говорить ни о чем, пригласить его на ужин и хохотать, когда он попробует что-то в первый раз и ему не понравится. Я хочу надеть его наушники и слушать то, что слушает он, пока он перекидывает мои волосы через плечо. Хочу чувствовать, как его сильные руки удерживают меня неподвижно, хотя бы для того, чтобы мое сердце перестало колотиться о ребра.

Черт возьми, оно бешено бьется.

Я извиняюсь и выхожу из-за стола, игнорируя взгляды, а потом спускаюсь к бассейну. Переодеваюсь в купальник и погружаюсь в воду, медленно проплываю от одного бортика до другого. Я делаю это до тех пор, пока не прихожу в норму.

Но стоит мне выйти из воды, как у меня начинает кружиться голова. Когда такое впервые случилось со мной чуть больше года назад, я подумала, что это паническая атака – а это последнее, что я бы хотела пережить. Помню, тогда в голове у меня зазвучал голос отца:

Если ты не можешь быть сосредоточенной, ты ничего не добьешься. Ты должна постоянно держать себя в руках, осознавать свое окружение и уметь управлять разговором и ситуацией так, как тебе выгодно.

Какая от меня была бы польза, если бы каждый раз, когда что-то идет не по плану, я превращалась в трясущуюся амебу?

С паническими атаками я ошибалась.

Астма. Позднее начало астмы, вызванное, очевидно, моими занятиями плаваньем. Чтобы очистить воду, в нее добавляют обеззараживающие вещества, и мой организм на них среагировал, накопив больше, чем нужно. Кроме того, существует такое понятие, как перенапряжение. Слишком много практики, слишком усердные тренировки… Отец не хотел, чтобы я занималась плаваньем, потому что я делала успехи. Успехи поощряются, но я не должна была выделяться на фоне своих подруг – Бронкс и Дельты, это было решение Совета. Но была и другая причина. Плаванье – это то, что я любила и люблю, и в качестве платы за любовь к этому виду спорта у меня чуть не отнялись легкие. За пределами бассейна это не такая уж большая проблема. Душный воздух в сауне тоже может сковывать мне грудную клетку, но в остальном – все хорошо.

Про астму никто не знает, даже девочки. На всякий случай я припрятала ингаляторы для экстренной помощи в разных местах, но пока еще не пользовалась ими. И да, я хожу в бассейн, но уже не ставлю рекордов – плаваю или прыгаю с вышки для себя.

Мне лень переодеваться, и я, закутавшись в халат, иду в свою комнату. Предстоит долгая ночь работы. Мне и моим подругам поручено выполнить одно задание – отправить предупреждение тому, кто неправильно обошелся с отцом Бронкс. В этот раз мы все должны сделать сами, а не делегировать группе поддержки. Ну и хорошо. Мне нужно немного отвлечься, а работа в этом помогает.

Вхожу в гардеробную, бросаю халат в корзину для белья и замираю, прислушиваясь.

Из ванной комнаты рядом с гардеробной доносится плеск воды. Странно, там никого не должно быть. Я быстро иду