Георгий Жуков: Последний довод короля - Алексей Исаев

Здесь необходимо сказать несколько слов о том, что собой представляли вводившиеся в бой под Сталинградом резервы. 9-я резервная армия (будущая 24-я армия) формировалась в Горьковской области из дивизий, создаваемых на базе стрелковых бригад. Бригады были импровизацией осени 1941 г., и по мере возможности их число в Красной армии сокращали, предпочитая им нормальные стрелковые дивизии. 9-й резервной армии достались стрелковые бригады, выведенные весной 1942 г. с Ленинградского и Северо-Западного фронтов. Командующим 24-й армией 21 июня 1942 г. был назначен генерал-майор (разжалованный из генерал-лейтенанта) Д. Т. Козлов.

Вообще говоря, Д. Т. Козлов был одним из самых неудачливых советских военачальников. Подчеркну – именно неудачливым, а не бездарным и тупым. Конечно, он не был «Гинденбургом», но нельзя не признать, что Дмитрию Тимофеевичу катастрофически не везло. Он каждый раз не по своей воле оказывался там, где немецкие войска были сильны на земле и в воздухе. Вместо простора для маневра или хотя бы защищающей от всевидящего ока воздушной разведки маски лесов Козлову доставалась открытая, безжизненная степь на узком и плотном позиционном фронте. Его словно преследовало мощнейшее немецкое авиасоединение – VIII авиакорпус. Как в Крыму в мае 1942 г., так и под Сталинградом в сентябре 1942 г. самолеты VIII авиакорпуса оказывались над подчиненными Д. Т. Козлову войсками, неумолимо неся смерть и разрушение. После Сталинграда Козлова угораздило попасть под контрудар Манштейна под Харьковом в феврале – марте 1943 г. Так, он формально оказался ответственным за сдачу Харькова, удержать который было уже никак невозможно. Этот последний эпизод переполнил чашу терпения руководства, и Д. Т. Козлова сослали из действующей армии в Забайкалье. Если бы он пересидел [328] страшный 1942 г. где-нибудь вдали от пристального внимания VIII авиакорпуса – - на Северо-Западном или Брянском фронте, – то были бы все шансы остаться в памяти потомков вполне успешным военачальником и даже закончить войну в Берлине.

Также вполне очевидно, почему И. В. Сталин выбрал на роль «кризис-менеджера» именно Г. К. Жукова. У Георгия Константиновича был практический опыт достаточно успешных наступательных действий против немецких войск. В начале августа 1942 г. именно Западный фронт Г. К. Жукова осуществил взлом позиционной обороны немцев в ходе Погорело-Городищенской операции и добился внушительного продвижения вперед. Под Сталинградом нужны были именно навыки ведения наступательных операций. Переброска подкреплений в Сталинград не решала проблемы устойчивости обороняющей город 62-й армии. При неустойчивом снабжении и ограниченных возможностях маневра в вытянутом вдоль Волги городе Сталинград очень быстро мог повторить состоявшееся двумя месяцами ранее падение Севастополя. Удержание города на Волге напрямую зависело от успешности действий советских войск, находившихся к северу от Сталинграда.

Особенно осложнял обстановку тот факт, что до Волги в Сталинграде немцам оставалось пройти уже совсем немного, и времени на раскачку у подопечных Жукова просто не было. Уже 12 сентября сложился замысел контрнаступления под Сталинградом, однако для его реализации нужно было сначала удержаться на краю пропасти и не рухнуть вниз. В этот день Жуков и Маленков докладывали Верховному:

«Москва, тов. Сталину.

1. Ваши обе директивы об ускорении продвижения северной группы получили. [329]

2. Начатое наступление 1, 24 и 66-й армий мы не прекращаем и проводим его настойчиво. В проводимом наступлении, как об этом мы вам доносили, участвуют все наличные силы и средства.

Соединение со сталинградцами не удалось осуществить потому, что мы оказались слабее противника в артиллерийском отношении и в отношении авиации. Наша первая гв. армия, начавшая наступление первой, не имела ни одного артиллерийского полка усиления, ни одного полка ПТО, ни ПВО.

Обстановка под Сталинградом заставила нас ввести в дело 24-ю и 66-ю армии 5.9, не ожидая их полного сосредоточения и подхода артиллерии усиления. Стрелковые дивизии вступали в бой прямо с пятидесятикилометрового марша.

Такое вступление в бой армий по частям и без средств усиления не дало нам возможности прорвать оборону противника и соединиться со сталинградцами, но зато наш быстрый удар заставил противника повернуть от Сталинграда его главные силы против нашей группировки, чем облегчилось положение Сталинграда, который без этого удара был бы взят противником.

3. Никаких других и неизвестных Ставке задач мы перед собой не ставим.

Новую операцию мы имеем в виду готовить на 17.9, о чем вам должен был доложить тов. Василевский. Эта операция и сроки ее проведения связаны с подходом новых дивизий, приведением в порядок танковых частей, усилением артиллерией и подвозом боеприпасов.

4. Сегодняшний день наши наступающие части, так же как и в предыдущие дни, продвинулись незначительно и имеют большие потери от огня и авиации противника, но мы не считаем возможным останавливать наступление, так как это развяжет руки противнику для действия против Сталинграда. [330]

Мы считаем обязательным для себя даже в тяжелых условиях продолжать наступление, перемалывать противника, который не меньше нас несет потери, и одновременно будем готовить более организованный и сильный удар.

15. Боем установлено, что против северной группы в первой линии действуют шесть дивизий: три пехотные, две мотодивизии и одна танковая.

Во второй линии против северной группы сосредоточено в резерве не менее двух пехотных дивизий и до 150-200 танков.

Жуков

Маленков

12.9.1942 г.»{154}.

Как мы видим, Георгий Константинович указал на объективный результат его ударов – «облегчилось положение Сталинграда, который без этого удара был бы взят противником». Прорыв на соединение с 62-й армией был программой максимум, программой минимум было навязать Паулюсу сражение с поворотом основных сил его армии фронтом на север.

В своем докладе Жуков и Маленков, конечно, несколько сгустили краски. В первый день наступления (3 сентября) дивизии 1-й гв. армии опирались только на собственную артиллерию. Однако уже в приказе на наступление 4 сентября в составе ударных группировок армии К. С. Москаленко появляются 671-й пушечный артполк РГК и гвардейские минометные полки. Армия получает поддержку с воздуха: с 5 по 8 сентября летчики 16-й воздушной армии выполнили 688 боевых вылетов.

Однако с основными высказанными Жуковым тезисами нельзя не согласиться. Остановка наступления [331] северо-западнее Сталинграда грозила страшной катастрофой. Даже получив короткую передышку после первых ударов в начале сентября 1942 г., немецкое командование инициировало 13 сентября 1942 г. штурм города. В ходе этого штурма им удалось прорваться в центральную часть города и завязать бои за Мамаев курган. Других вариантов действий у немцев не было. Паулюс мог надеяться только на успешность отражения наступлений 1-й гвардейской армии, 24-й и 66-й армий, а в идеальном случае – прекращение этого наступления. Это позволило бы высвободить силы на удары по прижатой к Волге 62-й армии.

Командованию немецкой 6-й армии приходилось балансировать на краю пропасти. Ослабление позиций XIV танкового и VIII армейского корпусов могло привести не только к восстановлению линии устойчивого снабжения 62-й армии, но и к окружению крупных сил армии Паулюса на берегу Волги. Не у всех в этой ситуации выдерживали нервы. Командир XIV корпуса фон Виттерсгейм предложил Паулюсу отвести корпус от Сталинграда. За это предложение он незадолго до второго советского наступления был смещен со своего поста. В командование XIV танковым корпусом 14 сентября 1942 г. официально вступил бывший командир 16-й танковой дивизии Ганс-Валентин Хубе.

Цугцванг (вынужденная последовательность ходов), в который попала армия Паулюса, был навязан немцам советским командованием. Но расслабляться было еще рано. Поэтому, уже лелея мечту о крупном контрнаступлении, Г. К. Жуков в середине сентября упорно готовил наступательную операцию Сталинградского фронта. Прекращение атак означало бы резкую активизацию войск армии Паулюса против держащихся за узкую полоску войск 62-й армии в Сталинграде. Поэтому после заседания в Ставке ВГК 12 сентября Жуков возвращается на Сталинградский фронт и уже 15 сентября [332] присутствует на инструктаже командиров соединений, проводившемся командующим 1-й гв. армии К. С. Москаленко. Он не был пассивным слушателем, на этом совещании совместно с Москаленко и Маленковым Жуков давал командирам дивизий советы по проведению грядущего наступления.

В период подготовки операции в штабе 1-й гв. армии был построен макет местности в полосе предстоящего наступления. На этом макете командарм Москаленко ставил задачи командирам стрелковых дивизий и танковых корпусов утром 16 сентября. На этом мероприятии также присутствовал Г. К. Жуков.