1945. Год поБЕДЫ - Владимир Бешанов

27.03.45. Бреслау, улица Гогенцоллерна. Успеха нет. Причины: мало пехоты, нет взаимодействия с авиацией, подвалы не берет никакая артиллерия, да и использовать ее в уличных боях нет возможности. Немцы сильны фаустпатронами и подвалами. Стоят насмерть…»

«Воздушный мост» работал чуть больше месяца, по нему из города было вывезено около 6 тысяч раненых. 1 апреля советские войска захватили аэродром Гандау. Положение крепости стало безнадежным, дальнейшая оборона с военной точки зрения — бессмысленной, но город продолжал держаться — на вере, страхе, железной дисциплине. Такой же бессмыслицей был продолжавшийся с нарастающей силой штурм.

Армии Глуздовского последовательно были переданы 294-я стрелковая дивизия и 349-й гвардейский полк тяжелых самоходов, затем — 112-я стрелковая дивизия, 71-я зенитная артиллерийская дивизия, два танковых полка, еще два огнеметных батальона, два артдивизиона особой мощности, гвардейские минометы. С воздуха город непрерывно долбили один штурмовой и два бомбардировочных авиакорпуса.

Но это мало что изменило:

«10.04.45. Броккау, пригород Бреслау. Потомству расскажу, как мы брали Бреслау, как дрались с фольксштурмом: пока не взорвешь подвал, квартиру, подъезд или целый дом, эти фольксштурмы дерутся насмерть. А сзади, за их спинами — «эс-эс».

19.04.45. И черт знает, какая нелегкая нас сюда занесла! У нас нет достаточных сил для решительного штурма. Стойкая пехота с фаустпатронами в таком большом городе непреодолима…»

Напутствия Шёрнера настолько укрепили дух генерала Никофа, что он продержался в осаде дольше Берлина. Геббельс с восторгом писал в дневнике: «Бои превратили Бреслау в развалины. Но горожане отчаянно сражаются за каждую пядь земли. Советы пролили просто невероятное количество крови, сражаясь за Бреслау». Город, в котором было разрушено 70 % зданий, немцы сдали лишь 7 мая 1945 года. Потери воюющих сторон известны лишь приблизительно: гарнизона — 6 убитыми и 40 тысяч пленными, Красной Армии — около 8 тысяч убитыми; если использовать официальный коэффициент по битве за Восточную Пруссию, число раненых превышает 29 тысяч солдат и офицеров. Потери гражданского населения составили приблизительно 80 тысяч человек, но в целом не поддаются учету.

Что касается 5-й гвардейской армии, то, как сообщает генерал Жадов, она, обеспечивая внешний фронт окружения, более двух месяцев «успешно отражала яростные атаки гитлеровцев, пытавшихся деблокировать свою окруженное бреславскую группировку».

Точно так же «наступали» армии левого крыла, которые поднялись в атаку 16 февраля, а через три дня вынуждены были перейти к «жесткой активной обороне». Примечательно, что на картах, иллюстрирующих ход данной операции, отсутствуют даже обозначения 60-й и 59-й армий.

Танковая армия Рыбалко до конца февраля билась за Лаубан. Для немцев этот пункт был важен тем, что через него проходила железная дорога, связывавшая Силезию с Центральной Германией и являвшаяся главной артерией снабжения группы армий «Центр». Непосредственно в городе с подразделениями 6-й народно-гренадерской дивизии и «частями предателя Власова» сражались 23-я гвардейская мотострелковая и 56-я гвардейская танковая бригады 7-го танкового корпуса, 71-я мехбригада 9-го механизированного корпуса, части 214-й стрелковой дивизии, саперы 207-го моторизованного инженерного батальона. Выбить немцев не получалось. Командование армии отмечало:

«…выявилась по-прежнему слабая подготовка мелких подразделений к уличным боям. Взаимодействие между пехотой и танками почти не организовывалось. Артиллерия и танки на улицах использовались недостаточно умело. Захваченные кварталы редко закреплялись. Мелкие подразделения пехоты и отдельные бойцы не обучены быстрой зачистке домов… Контроль офицеров рот, батальонов за действиями отделений и взводов почти отсутствовал… На снижении качества и умения вести уличные бои могла оказывать влияние и утомленность бойцов, а также офицеров ежедневными боями. В результате утомленности офицерский состав часто начинал беспечно относиться к вопросам боевого обеспечения и нередко без надлежащей организованности вступать в бой… длительный боевой опыт учит, что с отработкой танками и самоходками установленных технических норм им требуется более частый технический ремонт. Для этого экипажам надо давать в два-три раза больше обычного времени для подготовки матчасти к бою. Без учета этого танкисты вынуждены идти в бой, не имея сна и отдыха по двое и больше суток и с неисправной матчастью. В таких случаях танкисты ведут бои плохо и сами быстро гибнут от огня противника. Изнуренный ежедневными наступательными боями личный состав, что часто имело место в данной операции, теряет боеспособность».

Генерал Шёрнер перебросил под Лаубан дополнительные силы и на базе управления 24-го танкового корпуса сформировал группу Неринга в составе 39-го и 57-го танковых корпусов. В ночь на 2 марта немцы при поддержке 8-го авиакорпуса перешли в контрнаступление, обходя Лаубан с севера и с юга. Северная ударная группа генерала Декера (гренадерская дивизия «Фюрер», части 21-й и 17-й танковых дивизий), отбросив бригады 6-го гвардейского танкового корпуса, к 5 марта форсировала реку Квейс и вышла в район Логау. Южная группа генерала Кирхнера (8-я танковая, 408-я дивизия, дивизия «Эскорт фюрера») пробилась через боевые порядки 9-го механизированного корпуса и вышла в район Наумбурга, фактически замкнув кольцо окружения:

«Противник артиллерийско-минометным, а затем ружейно-пулеметным огнем простреливал боевые порядки наших войск в районе Лаубан. Живая связь с 7-м гвардейским танковым корпусом и 9-м мехкорпусом с 7.00 5.3 до 21.00 5.3 почти отсутствовала. Связь поддерживалась преимущественно по радио. Отдельные офицеры проникали пешком в 7-й гвардейский танковый корпус и 9-й мехкорпус главным образом через лес и закрытыми складками местности. Дороги все были перерезаны противником».

В сложившейся обстановке командующий фронтом дал санкцию на отвод войск 3-й гвардейской танковой и 52-й армий из района Лаубан. В ночь на 6 марта специально выделенная ударная группа пробила коридор, через который начали выходить окруженные под Лаубаном советские войска. Утром они заняли оборону в 5–6 километрах севернее и восточнее Лаубана. При отходе погиб командир 23-й гвардейской мотострелковой бригады полковник А. А. Головачев.

До 12 марта корпуса 3-й танковой армии вместе с частями 52-й армии отбивали атаки противника на новых рубежах. Затем, «оторвавшись от противника», армия Рыбалко была выведена во второй эшелон фронта для доукомплектования. С 1 февраля по 10 марта армия потеряла сгоревшими 370 танков и САУ, в строю оставалось 255 боевых машин.

В сообщении генерала Неринга о сражении под Лаубаном говорилось:

«Хотя противник и разгадал наши намерения и подтянул новые резервы, ему не удалось предотвратить соединение наших передовых частей, выдвигавшихся по обе стороны реки Квейс, южнее Наумбурга, в результате чего мы достигли своей цели.

Потери противника были существенными. Нами было уничтожено 149 танков и 142 противотанковых орудия. Кроме того, было захвачено большое число орудий, различного оружия и грузовых автомашин…

После освобождения Лаубана я побывал в городе, который очень пострадал от артиллерийского огня. В отдельные дни на него падало около 6 тысяч снарядов. Кругом чувствовалась ненависть, прокламировавшаяся в памфлетах Ильи Эренбурга. Разграбленные дома и расстрелянные граждане свидетельствовали о том, что ждет наш народ, укрепляя в нашем сознании мысль о необходимости принятия любых мер для обеспечения безопасности судьбы Германии».

Доктор Геббельс, тоже побывавший в Лаубане, не спал ночами, все строчил в дневник свои «клеветнические измышления»:

«Передо мной лежит приказ маршала Конева советским войскам. Маршал Конев выступает в этом приказе против грабежей, которыми занимаются советские солдаты на восточных немецких территориях. В нем приводятся отдельные факты, в точности совпадающие с нашими данными. Советские солдаты захватывают, прежде всего, имеющиеся в восточных немецких областях запасы водки, до бесчувствия напиваются, надевают гражданскую одежду, шляпу или цилиндр и едут на велосипедах на восток. Конев требует от командиров принятия строжайших мер против разложения советских войск. Он указывает также, что поджоги и грабежи могут производиться только по приказу. Характеристика, которую он дает этим фактам, чрезвычайно интересна. Из нее видно, что фактически в лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из восточных областей сведения о зверствах. Они действительно вызывают ужас. Их невозможно даже воспроизвести в отдельности. Прежде всего следует упомянуть об ужасных документах, поступивших из Верхней Силезии. В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись все женщины от десяти до 70 лет. Кажется, что это делается по приказу сверху, так как в поведении советской солдатни можно усмотреть явную систему…