Заплати жизнью - Борис Бабкин

– Дай телефон.

Вера протянула ему сотовый.

– Алло, – буркнул Степан, – кто говорит?

– Да это я, – ответил Корней. – Что-то уж ты больно недоверчив, Степушка, в батяню, видать.

– Да уж какой есть. А вы почему моей жене названиваете?

– Слушай сюда: не выделывайся, а то можешь для начала и без зубов остаться. А племяннице своей я когда желаю, тогда и звоню. Уяснил, банкир-дебил?

– Да, – угрюмо ответил Степан. – Но ты, Василий Петрович…

– На ты своих шестерок зови, щенок! – перебил его Корней. – А ко мне на вы и с уважением. Не зли меня, Степка, тогда я неуправляемым становлюсь, а если за родного, то и убить могу. И вот что еще. Ты не блатуй шибко, когда на тебя наезжать начнут. А начнут обязательно, ты ж не батька твой Буденный, рылом не вышел. Я вот к чему это тебе говорю. Придут к тебе орелики, и от кого бы они ни были, ко мне их отправляй. Понял? И не блатуй особо, а то и грохнуть могут. Уж на что твой батька крутой был, и то замочили. Понял расклад?

– Все понял, Василий Петрович, – уважительно ответил Степан.

– Ну тогда покедова. Верке, племяшке, привет передай.

– Обязательно. – Положив телефон, Степан посмотрел на жену. – А Корней ведь вор в законе. Она кивнула. – Я не думал, что он твой дядя.

– Я стеснялась, потому что кому приятно иметь такого родственника?

– Ну я, например, совсем не против иметь такого дядюшку, – усмехнулся он.

– Считай, что ты его уже имеешь! А знаешь, Тулин убит.

– Ну и ладно? Мне-то что?

– Но он нас познакомил.

– И черт с ним! Меня клиенты сегодня достали, какие-то дивиденды требуют. А я вообще ничего об этом не слышал. Там управляющий разбирается. Хлопотное это дело – банкиром быть.

«Скорей бы от тебя избавиться, – подумала Вера. – Как ты мне надоел!»

Ресторан «Красный дракон»

– Значит, они арестованы, – недовольно покачал головой пожилой китаец. – Если кто-то из них заговорит, это будет ударом по нашей ветви.

– Не заговорит ни один, – ответил полный китаец.

– Я хочу услышать, почему все так вышло. Как получилось, что они пытались украсть лес?

– Не знаю, Фун Чау. Я сам…

Стоявший за его спиной рослый китаец набросил ему на шею шелковый шнур и резко стянул. Полный вздрогнул, открыл рот и стал падать. Рослый аккуратно уложил тело на ковер.

– Карающий меч, – Фун Чау посмотрел на худощавого мускулистого мужчину, – мне нужно знать все, и виновных должна настигнуть кара Дракона.

Тотьма

– Что? – спросил по телефону Потапов.

– То, что слышал, – проговорил мужчина. – Если ты еще раз попытаешься что-то выяснить, то твой внук, твой сын и его жена сдохнут. – Телефон отключился.

Потапов осел в кресле. Сглотнул и быстро набрал номер.

– Да? – поднял трубку сын. – Ты чего, пап?

– С тобой все нормально? – спросил Потапов.

– Да. А почему ты…

– А Люда? Ленька?

– Да все нормально, пап. А почему ты спрашиваешь?

– Вот что, сынок, усиль охрану, денег не жалей, найми лучших. Понял?

– Понял, – ответил удивленный сын. – Но ты, может, объяснишь, почему…

– Сделай так, – перебил Потапов, – как я говорю. Объясню потом.

– Ладно. Но я бы хотел знать…

– А я хочу знать, что ты в безопасности, а заодно твоя жена и мой внук тоже! – закричал Потапов. – Ты понял?

– Понял.

– До свидания. Завтра скажешь мне, что ты сделал с охраной.

– Я хочу сейчас знать, почему ты стал так заботиться о нашей безопасности.

– Да черт бы тебя побрал! Если тебе дорога твоя жизнь, жизнь жены и ребенка, делай, как я говорю! – Потапов отключил телефон и уставился в стену. – Кто мог знать, что я пытаюсь найти Шустовича? Кто? Зидинский или Сулин? Меня обокрали, забрали лес, отняли деньги и хотят убить семью сына. Кто это? «Триада»? – Он вздрогнул. – Нет, они так не работают. Эти люди не хотят, чтобы я вмешивался. Я не могу допустить, чтобы с сыном и его семьей что-то случилось. Но я не хочу потерять деньги. А ведь меня тоже могут убить. Если что-то случится с Юрием, Людмилой и с моим внуком, я умру. К черту деньги! Я не стану искать Шустовича, я ничего делать не буду, только не трожьте их. А если что-то сделаете, я вас уничтожу. Пойду в милицию, в прокуратуру, в ФСБ. Я вас всех уничтожу! Но что же это получается? Выходит, все зря? Ну уж нет! Но кто звонил? Они знают о детях. «Триада»… Выходит, все подарил государству – и лес, и деньги. Да хрен вам! – крикнул он и, опустив голову, тяжело вздохнул. – Теперь я понимаю, что такое семья и дети. – Потапов схватил сотовый.

– Он собирается выезжать, – сообщил в сотовый Студент. – И баба с ним.

– Сваливай оттуда, – сказал ему Борода.

– Значит, тебя не переводят? – сев в машину, сердито спросила Лена. – А я так надеялась…

– Я тоже. – Мужчина завел «девятку».

– Знаешь, Юрка, зря ты это затеял. Ты всем рассказываешь, какой Зидинский гад, а ему дают полковника. Ты заявляешь, что Сулин…

– Так оно и есть! Я не понимаю, почему ты мне не веришь!

– Юра, я верю тебе, но ты не подумал о том, что хуже от этой правды нам, а не им. Тебе ведь отказали в переводе в ОМОН.

– Тем хуже для них, – притормозив перед выездом на улицу, покачал головой старший лейтенант. – Я теперь…

Под машиной грохнул взрыв. «Девятку» отбросило в сторону. Перевернувшись, она ударилась о столб. Пронзительно закричала пожилая женщина у цветочной клумбы. Игравшие в футбол мальчишки, застыв, смотрели на дымящуюся «девятку».

– «Скорую» на Рабочую! – закричал в телефонную трубку пожилой мужчина.

– Надеюсь, ты свое отговорил, – положив сотовый, пробормотал Зидинский.

– Что? – спросил Павлов вбежавшего в кабинет старшего сержанта.

– Машину старшего лейтенанта Пахомова взорвали. Он с женой был и…

– Поехали! – Майор шагнул к двери.

– В поселке Рыбачьем – говорила диктор, – убита семья Ломакиных. Бандиты не пощадили даже восьмимесячного ребенка. Убийцы оказали вооруженное сопротивление группе спецназа. Они уничтожены на месте преступления. Ведется следствие. К сожалению, нашему корреспонденту не удалось получить комментариев.

– Альпиец, – пробормотал Денис, отходя от железной двери. – Значит, действительно что-то случилось, а я… – Он выругался. – Да у меня своих бед выше крыши. Но надо было его выслушать. Хотя что-то он говорил. Что? Черт, не помню! – Он снова стал ходить по камере. – И жену, и детей убили. Может, это эхо Чечни? На совести Альпийца две женщины и четверо детей. Хотя на совести, пожалуй, всех, кто воевал, имеются невинные жертвы. Когда по тебе стреляют из дома, то не думаешь, что там есть дети или женщины. Что же говорил мне Альпиец? Я тогда в Тотьму ехал, и мне было не до разговора с ним. Но что он говорил? – Денис услышал, как к двери камеры кто-то подошел и посмотрел в глазок. Потом дверь открылась.

– Мороз, – сказал старший сержант, – подойди. Руки назад и повернись. – Денис подошел, на его руках защелкнули наручники. – Выходи.

– Ну? – Борода посмотрел на вошедшую женщину. – Что?

– Готовы оба, и мент, и баба его. Ребенок…

– Да хрен с ним, с ребенком, главное, что Пахомов – труп. Ты все сделала как договаривались?

– Да.

– Тогда подождем результата.

– А бабки я когда получу?

– Когда будет результат, который нужен.

– Руки в гору! – ворвавшись на кухню, крикнул рослый оперативник. Сидящий за столом мужик бросил в него чашку с чаем и прыгнул к окну. Сильный удар ноги через разбитое стекло пришелся ему в грудь. Он упал на стол. Два оперативника, вывернув ему руки назад, свалили его на пол и защелкнули наручники.

– Твари поганые!… – пробормотал мужик. – Я вас на хрену видел и…

Удар в подреберье заставил его вскрикнуть.

– Значит, рассчитался с Пахомовым, Аммонал. Ну ладно, Пахомова, а жену-то его за что на тот свет отправил, мразь? – Оперативник ударил его.

– Да ты что, мусор! – завопил Аммонал. – Чё базаришь, мент?! Какого Пахомова?! Никого я не…

– Пошли, гнида! – Рывком поставив его на ноги, двое повели согнувшегося мужика к двери.

– А это для кого-то еще готовил? – Капитан милиции показал Аммоналу две шашки.

– Да, – покачал головой Павлов, – и как же это получилось?

– Машина притормозила перед выездом на проезжую часть, – ответил мужчина в штатском. – А там как раз проходит труба. Едва машина притормозила, кто-то взорвал аммоналовую шашку, двести граммов в тротиловом эквиваленте.

– Значит, заранее спланировано, – пробормотал майор. – Подрывника взяли?

– Да, – ответил старший сержант, – везут. Это Сашка Агапин, кликуха Аммонит. Он за это и сидел. Его Пахомов брал. Агапин пытался установить взрывное устройство в подъезде девятиэтажки. Женщину, как он говорил, попугать хотел. Пахомов взял его. И он грозился: тебя, мент, на куски разрежу, как только выйду.

– Значит, поэтому и решили, что он Пахомова взорвал, – сказал майор. – Но обычно те, кто пугает, ничего не делают. Мне хотелось бы поговорить с ним.