Пацаны. Ковенант - Сергей Извольский

— И кому надумал?

— Пока не решил.

— Ясно. Так что с твоим друганом? Просто не могу понять, ему-то почему не сказал не показал?

— Для тебя это не очевидно?

— Нет. Максим, не мучай бедную глупенькую девушку, я правда-правда не врубаюсь.

— Если я не показал ему и не рассказал, это значит, что я ему до такой степени не доверяю. Это же очевидно.

— Хм, — протянула удивленная Василиса. Похоже, для нее не очевидно. И следующие ее слова дали понять, почему.

— Макс, а вот брат-брат-братишка, никому в обиду не дам, все другие виноваты кроме он, вот это вот все? Ты же за него впрягался как за себя?

— Я по-другому говорил.

— Не суть, но ты же грудью встал за обосранца?

— Я тебя в последний раз предупреждаю, что будешь вести себя в подобном стиле — вылетишь в коридор.

— Ну прости мою невоспитанность. Так почему ты Герасиму не доверяешь? Я реально не понимаю!

Подумал немного, что отвечать и как. Даже подбородок потер в задумчивости.

Хорошо помню, как демон сказал, что Василиса будет хорошей игрушкой, а вот Гере придется выбирать — или служить, или умереть. Морриган, как богиня, тоже недалеко от границ тьмы стоит, но насчет Василисы как ее избранницы никаких планов подчинения демон не строил. Это, все-таки, как-то расширяет порог доверия.

— Потому что я мало понимаю суть сложившейся вокруг нас ситуации и не хочу бездумно рассказывать всем и каждому о своих секретах.

— Хм. А что конкретно ты не понимаешь?

— Тебя кто убедил, что нахождение в одной команде с Герой — это хорошая идея?

— Никто.

— Дверь там, до свидания.

Некоторое время в комнате стояло молчание. Я смотрел на Василису, а она сидела не двигаясь, глядя в пол закусив губу и обхватив колени.

— Ладно, ладно… Отец, — взгляд Василиса так и не подняла.

Вот это неожиданно, ситуация прямо новыми красками заиграла. Я уверенно полагал, что это была ее мать — поэтому и не хотел рассказывать Анне про ставший мне доступным в сумраке огненный меч. Но сказанное сейчас Василисой просто в корне меняет дело.

— Аргументы какие были? Месть — это блюдо, которое подают холодным?

— В общем и целом. Слов больше, но смысл ты верно уловил.

— Скажи, а отец тебя вообще как, любит?

— Да черт его знает, — пожала плечами девушка, по-прежнему глядя в пол.

— Вот поэтому мне и не очень нравится происходящее.

— Так почему ты своему другану не доверяешь? — подняла она наконец взгляд.

— Потому что он нас бросил за забором.

— Тем не менее, ты взял его в команду.

Ах вот оно что, я об этой стороне вопроса как-то и не подумал даже.

— Против своей воли.

— Что?

— Я был против того, чтобы Гера был в нашей группе. И сразу же, во время первой нашей встречи сказал об этом куратору Анне Николаевне Полубояриновой и тренеру-командиру Анатолию Германовичу Атаманову.

— Подожди-подожди, но ведь ты так рьяно за своего обосранца впрягался?

— Васямльть!

— Ну прости! Максим, ну не ругайся, что выросло то выросло, я себя не контролирую. Накажи меня, если хочешь.

— Не хочу.

— То есть получается, что за Герасима после его звонка Брагину ты тоже без желания впрягался?

— Да. Если будет возможность, я бы хотел видеть его в другой группе. Но сейчас стараюсь не разрушать общекомандную атмосферу.

— Какой ты рациональный. Ты и меня сплавишь, если нужно будет?

— Ты собираешься меня предать? Подставить, убить, отомстить?

Взгляд Василиса не отвела, смотрела прямо и уверенно.

— Нет.

— Вот тебе и ответ.

— Мой капитан, — послала мне воздушный поцелуй девушка левой, здоровой рукой.

— Не паясничай.

— А то что?

— Да ничего. Просто не паясничай.

— Может я не паясничаю, а полна искренности настолько, что в душе преклоняюсь перед своим героем?

— Фото мое уже повесила над кроватью?

— Под подушкой лежит, заламинированное.

— Зачем заламинированное?

— В ванную с собой беру, — мило улыбнулась Василиса. — Я же сказала: в ду́ше преклоняюсь. Душ в ванной, где девочки обычно… Хм, ты может и слов-то таких не знаешь. Давай с простого — у тебя в деревне была ванная? Знаешь, что это такое?

— Не, не знаю. Я летом в речке мылся, зимой в сугробе.

— Даже по головизору ванную не видел?

— По головизору я только мультики смотрел.

— Хентайные?

— Вот таких слов у нас в деревне не знают.

— Пещерные вы люди в своем рыбсовхозе.

— Откуда в тебе столько яда?

— Ой да как во всех, мне просто его никто не отсасывает.

— Злая ты баба, Вася. Впрочем, если б я был тянкой и меня звали Васей, я бы тоже этому факту сильно расстраивался.

Василиса соскочила с кресла и почти бегом вышла из комнаты, хлопнув дверью. Обиделась, надо же. Понимаю. Мне вот про Рыбинск тоже обидно было слышать, знала же, на что шла. Но фляга с перепадами настроения у нее конечно свистит пронзительно. Может последствия употребления сразу двух доз симулятора? Хотя нет, она ведь и в норме так себя ведет загадочно.

Глава 16

Едва завалился на кровать, снова раздался стук в дверь. Опять Василиса — зашла, как ни в чем не бывало. Хотя нет, несмотря на загар на щеках заметен румянец, да и смотрит немного смущенно. Понимает, как нелепо выглядит со своей беготней туда-сюда.

— Я чего заходила-то. Ты помнишь, какие три свои версии босс нам озвучил?

— Ты про его оговорку про обезличенную команду ковенантов, подразумевающую умолчанием, что охота могла идти непосредственно на нас?

— А ты шаришь, мой капитан.

Не обратив внимания на подначку, я кивнул. Василиса забралась обратно в кресло, снова натянув толстовку на коленки. Как и не было выкинувшей ее из комнаты вспышки ярости.

— И что ты об этом думаешь?

— Чего только за полночи об этом не думал.

— А конкретнее? Просто интересно, насколько твои мысли с моими пересекаются.

— Насколько знаю историю, в любой большой войне — чувствуя скорый перелом, участники в немалой степени начинают не только воевать с противником, а больше даже готовиться делить плоды победы. Иногда для этого меняют союзников или