Души в клочья (СИ) - Ника Смелая

лишних церемоний не потребовалось. К тому же, как оказалось, женщина все эти годы была влюблена в своего господина, но молчала из страха за свою жизнь и жизнь сына. Её Печеньшество пригрозила ей тем, что, если она раскроет Лансу тайну, мальчика тут же убьют.

— В Дикее искать следы мальчика поручили мне. Нужно будет проверить всех диалов без родителей и найти того, у которого проявится материальная сила, чтобы привести его в Иперворию для познания. Почти все дикейцы — менталисты, и сыновей-преобразователей или владеющих стихиями у них не рождается, — закончил своё повествование Люций и нежно поцеловал тыльную сторону моей ладони.

Мы сидели в саду при замке и любовались вечерним небом, его потихоньку затягивали белые облака. Совсем скоро они приобретут фиолетовый оттенок, а солнце спрячется за горизонт.

— Брат, у меня всё готово. Завтра отбываем. — Дуэйн так сильно припечатал пятернёй принца, что тот чуть не слетел с лавочки.

— Эй, полегче! — возмутилась я вместо любимого. — Нам ещё с ним вальсировать.

— Что?

— Что? — удивились дикейцы в один голос.

Я виновато развела руками и улыбнулась Люцию.

— Завтра мы уедем отсюда, а ни на одном балу ещё не танцевали. А я так надеялась, что хоть раз ты окажешь мне честь…

— Это ты мне её окажешь, любимая, и не раз. Но если хочешь, то я хоть сейчас готов с тобой станцевать. Может, позовём музыкантов? — Расчётливый менталист со знанием дела уже прикидывал, где бы оборудовать площадку для вальса.

Ещё один такой же — Грей — отбыл в Лиссию пару дней назад. По его приказу мне нашли лучшего лекаря из числа диалов-преобразователей. Мужчина был поистине искусен в своём ремесле, но пара небольших шрамов на руке всё же осталась. Поэтому от повязок я избавилась очень скоро, а незажившие отметины скрывала длинными лёгкими рукавами платьев.

Вот и сегодня на мне воздушный голубой наряд в тон тунике дикейского принца. Которая, к слову, тоже была великолепна. Уже тем, что у неё имелся высокий кожаный ворот, она притягивала взгляд. Но для меня главным было то, что она едва ли прикрывала грудь моего сногсшибательного диала.

Прошла неделя. Целых семь дней, но Люций ни словом, ни делом даже не намекнул на то, что не прочь бы перейти к чему-то более серьёзному, нежели держание за ручки или целомудренные поцелуи в щёчку.

Вот и теперь он галантно отпустил мою руку и поднялся, чтобы обдумать моё предложение потанцевать.

— Ладно, пойду-ка я коней проверю. Танцульки не по моей части, — поспешил ретироваться Дуэйн, и через минуту его уже и след простыл.

— Сегодня отличная погода и море спокойное. Может, прогуляемся по пляжу?

Нужно было срочно сменить обстановку, так как я начинала закипать. Каждый раз рядом с Люцием меня накрывало каким-то странным чувством. Хотелось прикасаться к нему, быть рядом, слышать его голос, чувствовать его тепло, да просто хотелось всего! А он будто меня не замечал.

— Конечно, идём. — Диал подал мне руку и слегка помрачнел, когда я взяла его под локоть травмированной рукой.

По тропке среди скал шли молча. Слышно было только шум прибоя и то, как шелестел подол моего платья, обнимая встречающиеся то тут, то там валуны.

Замок, кстати, Филипп восстановил. С его даром потребовались только плотники и стекольщики. Фундамент и стены взамен уничтоженных он возвёл за сутки, да такие, что можно было засмотреться. Ни разу за эти дни мужчина не сказал мне ни одного грубого слова, всегда был обходителен и учтив. Согласно иерархии диалов, теперь я стояла выше него, и ему следовало относиться ко мне с уважением. Его будто подменили. Не было больше ни заносчивости, ни грубости. Сила в его глазах плескалась умиротворённо и размеренно. А ещё… он сделал предложение Лейле.

В шоке были абсолютно все, начиная с его отца и заканчивая Иви, которая случайно подслушала, как он просил руки своей любовницы, и совершенно без злого умысла в тот же вечер разнесла вести по всему дворцу. Вчера фракийцы, Филипп и его бывшая наложница, а ныне невеста, которая, не задумываясь, приняла его предложение, покинули Иперворию. Остались только мы с братьями и то только потому, что лекарь настоял на последнем сеансе терапии сегодня днём.

Мне не терпелось покинуть это место. Стены замка, сад, скалы и даже вид из окон напоминали о пережитом здесь, и становилось грустно. Хотелось оставить всё это в прошлом и уже начать жить в новом светлом, как пшеничные волосы моего любимого, будущем.

Лишь одно место заставляло сердце пускаться вскачь, стоило мне спуститься по заветной тропке между скал. Именно туда я и решила отправиться сегодня с Люцием.

— Вот и пришли, — радостно объявила я ему, когда мы, наконец, оказались неподалёку от памятного для нас обоих песчаного пляжа.

Диал сначала застыл, не зная, как реагировать на мою выходку, затем повернулся к пещере спиной так, чтобы её не видеть и сказал:

— Ты как всегда права, Дафна. Отсюда открывается волшебный вид на закат.

Именно в этот момент заходящее солнце коснулось своими ласковыми золотыми лучами его лица, и зелёные глаза моего сказочника стали ещё выразительнее.

— Разрешите пригласить вас, Ваше Высочество? — Я протянула ему здоровую руку, чтобы не смущать своими шрамами.

— Так не пойдёт, любимая. Сегодня ты во всём пытаешься занять моё место. Не я ли должен тебя ангажировать? — Люций подошёл ко мне вплотную и приобнял, становясь в позицию вальса.

— Когда там у нас запланирован обряд бракосочетания? — ехидно спросила я, когда мы начали свой танец.

Музыка была нам без надобности. Зачем она, когда тебя ведёт сердце?

— Через неделю, — ответил он, стараясь смотреть только мне в глаза.

— Жду не дождусь. А ты? — наседала я.

— Я ждал тебя не один год. Ещё семь дней как-нибудь переживу.

Диал уверенно вёл в танце, позволяя мне наслаждаться процессом и видом пляжа и морских волн, которые теперь купались в лучах заходящего солнца.

— А помнишь, как я опростоволосилась, когда мы познакомились?

— Я помню всё, что связано с тобой, — без раздумий выдал мужчина.

— Что ты спросил, когда я заявила, что меня ещё никто не приглашал? — выпалила я так быстро, что сама еле разобрала, что сказала.

Люций побледнел и взглянул на меня так серьёзно, как не смотрел, пожалуй, никогда.

— Ты это помнишь? Но я же…

— Изменил мою правду? Скажи лучше, что попытался, но вышло не очень. Мне всё равно, что ты сделал, любимый. Я не держу зла. Отвечай. — Я провела пальчиком по его шее и скользнула ниже по груди.

— Значит,