Новый выбор оружия - Андрей Левицкий

Глаза у Пригоршни горели, как у ребенка в кондитерской.

– Или вот «Хеклер-Кох УСП»! – продолжал вещать он. – Лютый пистолет! Одних только комбинаций УСМ у него с полдюжины! Хочешь – с предохранителем, хочешь – с рычагом безопасного спуска, открытый курок, скрытый курок, удлиненный ствол с резьбой под глушак!

– «Глок» надежней.

– Тут спорить не буду. Но я не об этом, – завелся Пригоршня. – Вот я американцев, например, вообще не люблю. Да и всех натовцев скопом. Но уважаю! У нас как делают? Придумали хороший автомат – тот же «калашников» – и все, трава не расти! Будем клепать этот автомат миллионами полвека, только калибры менять под нужды времени. Конкурентов-то все равно нет, госзаказ, так его и разэтак. А в результате боец таскает с собой оружие полувековой давности, когда его вероятный противник вооружен по последнему слову техники. Ух, гады! А все от того, что у них этих фирм оружейных, да конструкторских бюро – хоть жопой ешь, а у нас только «ижмаш»…

– Короче, – перебил я словоизлияния Пригоршни. О судьбах армии и оружейной промышленности он мог трепаться часами. – Что брать-то будем?

– Зависит от тактической задачи, – важно заявил Пригоршня.

Я задумался. Задачи могут возникнуть самые разные, а переть-то оружие на себе! Конечно, будь воля десантника, он бы все забрал, да только как? Значит, надо выбирать. В конечном итоге, не так важно, какой ствол ты возьмешь, сколько боеприпасов к нему у тебя будет. Потому что это только у ножа патроны не кончаются, а любой «Бушмастер» или «Тавор» без патронов – бесполезная железяка.

Поэтому, если исходить из базовой грузоподъемности нас троих, брать надо было что-то малокалиберное, вроде наших «эмок», под натовский патрон пять пятьдесят шесть, и забыть про более крупные калибры. Когда каждый патрон весит на пару грамм меньше, это кажется пустяком, но когда ты тащишь на своем горбу пару сотен этих патронов, все воспринимается по-другому.

– Лучше сюда прийти еще раз специально за оружием, – посоветовала Энджи, наблюдавшая за нами со стороны.

Пригоршня ткнул пальцем в потолок:

– Дело говорит.

Но была тут одна загвоздка. В современной военной доктрине что натовской, что отечественной, введение малокалиберного боеприпаса было призвано не столько облегчить жизнь бойца, сколько увеличить количество раненых противников. Именно раненых, а не убитых. Потому что убитого в землю зароют или домой в гробу отправят, а раненого надо с поля боя унести, в госпиталь доставить, там его лечить-кормить-содержать, а потом либо обратно вернуть в строй, либо пенсию по инвалидности платить. Экономически выгоднее ранить врага, а не убивать. Но мы-то не на войне, нам мутантов мочить, а значит, надо что-то тяжелое, мощное, убивающее.

Я еще раз огляделся. Нам бы парочку дробовиков в компанию к АА-12 – только не таких прожорливых до патронов. Можно помповых, но лучше полуавтоматы. Если мне не изменяет память, но вооружении американской армии состояли «Моссберги-590» – агрегаты простые и надежные, как лопата, и даже имеющие крепления под штык-нож. Но «Моссбергов» в хранилище не было – зато нашлись «Бенелли-Супернова», итальянские, изящные, надежные, а самое главное – с редуцированной отдачей. У «Бенеллек» хитрая автоматика, работающая за счет отдачи и тем самым ее компенсирующая, а значит, даже Энджи сможет спокойно стрелять из двенадцатого калибра.

Она, кстати, замерла чуть в стороне, скрестив руки на груди и скептически за нами наблюдая – наверное, мы производили на девушку впечатление детей в магазине игрушек.

Теперь пистолеты. Как Пригоршня не нахваливал «Хеклеры», у меня к ним душа не лежала. Уж больно сложен «Хеклер-Кох», в девичестве «Маузер» во всех своих конструкциях, слишком замысловат плод сумрачного тевтонского гения. То ли дело товарищ Кольт со своим бессмертным 1911! Круче изобретения Джона Браунинга, известного как «Кольт-1911А1», на мой взгляд, только «глок» – но тут не было ни «кольтов», ни «глоков» под серьезные калибры.

Зато нашелся «Зиг-Зауэр» под калибр триста пятьдесят семь «зиг» – разработка для американской Секретной службы, те же девять миллиметров, но мощности в патроне – как в «магнуме», пробивает что угодно, особенно если пуля со стальным сердечником.

Что же до выбора штурмовых винтовок, то был сильный соблазн сменить «эмки» на ХК-416 – пожалуй, единственный плод «Хеклер-Коха», который мне нравился. Видел я как-то видео, как эту винтовку мучили – и в воду макали, и в грязь окунали, и танком по ней ездили – ничего ей не делалось. Не модульная система, не «булл-пап» – а классическая схема, проверенная десятилетиями, и высочайшее качество исполнения. И магазины от М-16 к ней подходят, что немаловажно.

Все свои соображения я изложил Пригоршне, на что тот наморщил лоб и заявил:

– Нет, я не согласен. Раз уж у нас такой выбор оружия – надо брать что-то этакое, что хрен где еще найдешь. Например, пулемет.

Я вздохнул.

– Ну да, конечно, – сказал я. – Куда ж мы без пулемета!

Пригоршня иронии не оценил.

– Пулемет – это сила. Помню, нас как-то прижали к земле три пулеметчика – так весь взвод лежал и пукнуть боялся, пока у них патроны не кончились. Огневая мощь, слыхал такое понятие?

– Вот-вот, «пока патроны не кончились». И сколько ты патронов с собой унесешь? Цинк, два?

– Зачем цинк? Ленты возьмем.

– И перемотаемся, как революционные матросы.

– Как Рэмбо! – заржал Пригоршня. – Не, ну серьезно, Химик, давай пулемет возьмем? Ну хотя бы «Миними». Или «Негев», нутром чую, тут где-то должен быть «Негев»! Я сам понесу, и патроны тоже! Ну давай!

– РПГ брать не будем? – съязвил я. – Или там минометик какой-нибудь? Миниган ручной, пушку авиационную? Гаубицу?

Пригоршня обиделся.

– Че ты сразу прикалываешься? Да в серьезном бою наших «эмок» хватит на пять минут огневого контакта. А потом – в рукопашную? Или из «глоков» палить? А с пулеметом, если кинжальным огнем, можно долго держаться!

– Пригоршня, – сказал я укоризненно. – Мы не на войне. Мы в Зоне. Мы ни с кем не собираемся вести затяжные кровопролитные бои. Давай мыслить рационально.

– Я вообще не понимаю, – впервые подала голос Энджи. – Зачем что-то менять? У нас же есть оружие!

Видно было, что очень нравится ей ее пукалка П-90 – навороченный «дырокол» калибра пять и семь десятых миллиметра. Она, конечно, очень удобная машинка, но предназначена для делания дырочек в бронежилетах, а не для убийства мутантов – пробивающая сила у остроконечной пули высокая, а останавливающее действие – никакое.

Едва не капая слюной, Пригоршня протянул руки к ближайшей винтовке. При этом он наклонился, и луч фонаря высветил ржавые пятна на стали оружия.