Генетический взрыв - Вадим Денисов

После окончания Крымской войны русское командование бросило основные силы на борьбу с Шамилем, а на юге войска вновь заняли оставленную на время Абхазию. На этот раз к закреплению подходили более грамотно и основательно. Одновременно с новыми фортами-гарнизонами появлялись и казачьи станицы. Проживая у самой линии фронта вместе с семьями, казачий спецназ охранял родных и хозяйство, а не просто по долгу службы выполнял волю царя. Уже в это время главнокомандующий войсками князь Барятинский поставил своей целью переселение горцев из горных дебрей Западного Кавказа, предоставляя им в вечное владение обширные кубанские земли. Но турки тоже не спали. Именно тогда начала распространяться по Кавказу турецкая пропаганда, убеждавшая старшин племен не переселяться на равнины, а воевать за интересы турок до последнего черкеса. Султан не скупился, а на случай провала повстанческого движения милостиво предлагал укрыться у себя. «Турция вас в обиду не даст, она вам мать родная, вторая родина и вообще мусульманский рай на Земле» – вот основной посыл турецких агентов, их тут развелось очень много.

Тем временем далеко в горах, за снежными хребтами шли свирепые бои, силы горцев таяли, их боевой дух – тоже. В 1859 году был взят в плен Шамиль, это было знаковое событие… С покорением восточной части Кавказа большое количество войск перебросили на западное направление. Многие черкесские племена – бжедухи, темиргоевцы и большая часть абадзехов – не клюнули на яд османской пропаганды и согласились расселиться на Кубани. Помогли и заветы прадедов, которые ценили дружбу с Россией больше, чем заморские турецкие прелести, и пример соседей на востоке – верхних черкесов и кабардинцев, давно уже сражавшихся на стороне России.

Однако племена побережья и, конечно же, убыхи продолжали верить близкой им Турции – по их наивным представлениям, эта страна была самой великой и могучей на Земле, они даже считали, что англичане и французы послушно выдвигались на войну с Россией исключительно по приказу турецкого султана… Кстати, они в чем-то были правы.

В 1863 году русские войска заняли Гойтхский перевал на подступах к Туапсе, а затем вышли к Черному морю – случился долгожданный прорыв с материка.

Подойдя к развалинам форта Навагинского, они основали на его месте пост Сочи, который впоследствии переименовали в Даховский, в честь передового экспедиционного отряда. Старшины родов тут же начали говорить о желании встать на сторону русских, а командование докладывало наверх примерно так: «Влиятельнейшие из убыхских фамилий со своими подвластными перешли на берег, сами уничтожив свои аулы. Джегеты по своей слабости без помощи убыхов не могут оказать сопротивления. Только жители труднодоступных ущелий по верховьям Мзымты и Бзыби, по своей дикости и в надежде на недоступность местности, может быть, еще будут пытаться отстаивать свои трущобы. Но численность этих племен не достигает и 1000 семейств, и сопротивление их едва ли будет продолжительным».

То есть видно было, что ситуация не требует сколько-нибудь больших военных усилий. Однако наместнику, великому князю Михаилу, не терпелось закончить войну эффектно, а не принятием капитуляции каких-то малочисленных родов. Поэтому под предлогом полного очищения края Михаил приказал войскам продолжать движение с двух сторон, через хребты и с берега, назначив точкой сбора поляну Кбаадэ, будущую Красную Поляну. Эти действия намечены были давно, когда на северном побережье Турции только активизировался «Трапезундский комитет помощи черкесам» и начали свою разрушительную подрывную работу засылаемые им эмиссары – болтливые провокаторы и нормальные военные инструкторы.

В изменившейся обстановке движение четырех отрядов к будущей Красной Поляне выглядело не более как демонстрацией.

С севера к Поляне направились войска генерала Граббе. Отряду из шести пехотных батальонов, двух сотен казаков и сотни милиции при двух горных орудиях пройти через горы во второй половине мая было очень нелегко – в это время долины и небольшие ущелья забиты селями, а кручи покрыты льдом. Во время похода случались и стычки с горцами. Когда первый отряд спустился в Красную Поляну, то стало ясно, что местные не ожидали появления русских со стороны вечных снежников. Сопротивления обитатели полян не оказали. С юга другой отряд две недели строил вьючную тропу вдоль Гагринского карниза. Очистив от горцев всю Имеретинскую низменность и устье Мзымты, этот отряд перевалил через Аибгинский хребет и появился на Поляне. Другие колонны одновременно двигались вверх по реке Сочи, потом перевалили через хребет Ахцу возле Монастыря, спустились и также прибыли на место встречи. В целом эта операция, с военной точки зрения бесполезная, на разрозненные кучки горцев произвела ошеломляющее впечатление, разрушая миф о неприступности Поляны.

Войну заканчивали хлопотно.

Отряды разбивали свои лагеря так, чтобы в центре Поляны осталось просторное место для ставки главнокомандующего и для прохождения парадных колонн. Солдаты сносили и сжигали остатки последних черкесских строений, потом чистились, одевались, суетились – все давно отвыкли от парадных мероприятий… И вот наступило 2 июня 1864 года – торжественная дата окончания всей Кавказской войны. Будущая Красная Поляна смотрела на передвижение воинских масс хмуро, тяжелые тучи наползли на высоченные горы. По центру импровизированного плаца гордо возвышались две высокие вековые пихты, их давно срубили. Там и была размещена ставка, в которой жил сам великий князь и его генералы.

Церемониальный марш прошел со сбоями – солдаты устали от горных переходов и постоянных стычек, мучились малярией. После смотра войск великий князь Михаил Николаевич подписал донесение августейшему брату: «Имею счастье поздравить Ваше Величество с окончанием славной Кавказской войны. Отныне не остается ни одного непокоренного племени». Так поляна Кбаадэ и стала историческим местом.

В честь этого события небольшому селению, по просьбе командиров всех собравшихся в Кбаадэ отрядов, великий князь Михаил Николаевич дал наименование Романовск. А русские тогда же назвали местечко еще и Царской Поляной – понятно почему. Переименование ее в Красную связано с переселением сюда греков и эстонцев. Историк Старк, посетивший Поляну и заставший на ней поселение уже семейных солдат, позже явился сюда еще раз. К этому времени здесь обосновались греки – переселенцы из Ставропольщины. Он увидел лишь одну из двух гигантских пихт, от чего негодовал и жаловался на осквернение имени Романовск. Вековые деревья срубили, «чтобы надрать из них драни для своих жалких избушек». Историк возмущался и тем, что греки не стали применять название Романовск. «Великая честь, выпавшая на долю этого селения, честь именоваться фамилией своих государей, у него отобрана! – пишет он. – И кем же? Какими-то ободранными полутурками-полугреками, самовольно здесь поселившимися и самовольно же переименовавшими это историческое название в Красную Поляну! И под этим, ничего не говорящим нашему самосознанию именем местность слывет и ныне». Старк вообще постоянно боролся за политически нужные переименования и крепко возмущался по поводу восстановления старочеркесских названий населенных пунктов: «Даховск обратился в Сочи, Святодуховск в Адлер… Просто позор!»

Так все и было, даже после высочайшего утверждения города Романовска в 1898 году, правительственные почта и телеграф именовались краснополянскими. Происходило это потому, что в черте не возникшего еще города Романовска продолжал существовать поселок Красная Поляна, зарегистрированный по факту во всех официальных инстанциях.

Романовск не состоялся, а название Красная Поляна прижилось.

Познакомившись с общей историей места, я с головой ушел в описания необычайных приключений и подвигов позабытого разведчика – барона Торнау, настоящего авантюриста, находчивого и до безумия смелого офицера. Ему предстояло пройти через множество земель, принадлежащих горским родам, и он это сделал. Описание обоих его походов в подлиннике читалось, словно увлекательный приключенческий роман, весьма талантливо, с литературной точки зрения, написанный им самим – человеком, который сумел буквально прокрасться по еще не покоренному Черноморью. Переодетому разведчику с самого начала угрожала постоянная опасность. Дороги в то время были разбойными. Между Адлером и Сухумом хозяйничали бандиты двух независимых абазинских обществ, занимавших горные склоны около истоков Бзыби и Мзымты. Как тут можно было уберечься, если все преимущества были на их стороне?.. Укрывшись в чаще, они поджидали путешествующих возле дороги, пролегавшей между морем и густым лесом, без разговоров убивали их из засады и грабили. Милое было времечко.

А нам сейчас разве нельзя так же нарваться? Неизвестно, заходят ли черные в лес, во всяком случае, наши охотничьи группы там с ними не сталкивались ни разу. Мы вообще не знаем, чем и как черные питаются, может быть, насекомых собирают. Скорее всего, лес их не интересует, а все хищники на их появление реагируют очень жестко, так что засад на деревьях опасаться не приходится. Зато в городе гугонцы активно осваивают верхние уровни, этажи и крыши. Они не могут долго бежать, но отлично лазают по вертикалям, прыгают в высоту и длину, совершают короткие рывки. Как-то мне довелось закапывать убитого гугонца, и я удивился, насколько он легок, чисто подросток. Вот и скачут, сволочи, словно обезьяны…