Император желает услышать «да» - Анастасия Медведева

ожидания в данный момент играли со мной злую шутку: я не могла противиться своему жениху на подсознательном уровне.

– Аянэ, пожалуйста, позволь мне… – Его руки начинают бродить по моему телу, вызывая ответную дрожь.

Кинами! Если он продолжит – отступать будет некуда! Да и некому!

– Нет!!! Ты обещал, что не тронешь меня против воли! – громко восклицаю, собрав все силы.

И Сюй Кай останавливается.

А я беспомощно соскальзываю с его тела вниз и, опустившись на пол, начинаю беззвучно плакать, закрыв лицо руками.

Это хуже, чем его попытка убить меня или уничтожить мое достоинство! Потому что к бессердечному Сюй Каю я уже привыкла. А к Сюй Каю, пытавшемуся меня убить и оскорбившему меня самым непростительным образом на суде, но теперь страстно и искренне желающему меня… я даже не знаю, что испытывать! Это смущает мой разум и ставит в тупик! Это нарушает все правила, в конце концов!!!

– Почему ты опять плачешь? – звучит негромкий, почти сухой вопрос.

Опять?.. Он знал, что я вчера…

– Я прошу тебя, пожалуйста, определись: презираешь ты меня или желаешь, – не поднимая головы, прошу его слабым голосом.

– А если я не могу? – слышу приглушенный ответ спустя время.

– Тогда лучше презирай. Всегда, – выдавливаю, сжав ладони в кулаки.

– Ты – моя наложница. Когда-нибудь это все равно случится… – неожиданно произносит Сюй Кай.

– Пару минут назад ты попросил меня сделать кое-что безвозмездно, и я не стала спорить. Теперь настал мой черед, – отзываюсь, затем вытираю слезы на щеках.

– И о чем же ты хочешь попросить? – спрашивает Сюй Кай, глядя на меня сверху вниз.

Поднимаю глаза и встречаю его взгляд.

– Никогда больше не касайся меня.

Глава 18

Пилюля Бай Цзюня

После бесконечно долгого мгновения, в течение которого наши глаза вели между собой странную молчаливую борьбу, Сюй Кай ушел.

А я доплелась до кровати и тут же уплыла в сон, стоило голове ощутить подушку. Однако чувство некого отупения после всего произошедшего не оставляло меня ни следующим утром, когда вновь пришла Алинэ, ни днем, когда настало время прогулки с вдовствующей императрицей.

Судя по всему, Сюй Кай был в курсе событий – потому что нам никто не препятствовал, когда почтенная дама вывела меня из покоев, а затем и из дворца…

– Милочка, ты так и будешь продолжать витать где-то далеко или почтишь старую женщину своим вниманием? – протягивает она, мягко взглянув на меня спустя некоторое время.

– Прошу прощения. Я… – Останавливаю себя, осознав, что назвать причину своего состояния мне не позволит воспитание. – Я действительно слегка рассеянна.

– Слегка? Ты льстишь себе, деточка, – фыркает мачеха императора. – У меня ощущение, что я иду рядом с кучевой тучей, грозящей вот-вот пролиться дождем. Ты всегда стараешься соответствовать погоде или это только кратковременное явление?

Слегка хмурюсь, не угнавшись за логикой, а затем поднимаю голову и смотрю на небо. И впрямь. Погода сегодня не сказать, что благоприятная для прогулок…

А затем до меня доходит еще одно несоответствие.

– В своем письме вы обращались ко мне так формально, – протягиваю, взглянув на даму, – но сейчас барьер вновь исчез.

– Естественно я не планировала просвещать Сюй Кая, насколько дружна с тобой. Потому и не навещала тебя несколько дней: пусть мальчик решит, что в тот день мне было важнее сохранить лицо севера, чем уберечь тебя от его гнева, – отмахивается она, продолжая неспешно идти по тропинке в сад.

– А мы дружны? – спрашиваю зачем-то.

– Это решать тебе, милочка. Я бы хотела, чтобы ты стала женой моего сына, но этот сорванец уже наделал столько глупостей, что ты вряд ли пожелаешь подобного развития.

– Вы продолжаете называть его сыном, – замечаю я.

– Он пережил слишком много, и у него никого нет. А все его великие генералы – такие же потерянные дети, как и он сам, – негромко произносит вдовствующая императрица.

– У меня тоже никого нет, и я тоже пережила слишком многое… но что-то никто не торопится назвать меня дочерью. Я завидую Сюй Каю, – отзываюсь через некоторое время.

– Прости меня, девочка, но, как бы ты ни гордилась своими победами, до Сюй Кая тебе далеко, – неожиданно произносит она.

– Что? Я не горжусь своими… – начинаю говорить и замолкаю под внимательным взглядом.

Может, и горжусь немного. Не отрицаю. Но не могу сказать, что между нами с Сюй Каем такая уж большая пропасть!

– Чтобы получить свою силу, ему пришлось истязать себя до такой степени, что у него все тело было в шрамах. Мне потребовались все мои связи, чтобы достать для него редкое средство, способное восстанавливать кожный покров… Но кто восстановит ему душевные раны? – отзывается мачеха императора, явно близко принимающая к сердцу эту историю.

– Истязать… до шрамов? – Нахмурившись, смотрю на нее. – Что это за тренировки такие?

– По-твоему, встать во главе огромной империи возможно без усилий и затрат? – Фыркнув, она качает головой. – Он владеет сильнейшей в мире техникой! И, чтобы стать истинным Повелителем Грозы, ему необходимо было подвергаться постоянным атакам молний – на протяжении нескольких лет! Ты можешь себе представить, какая это была мука?

– Нескольких лет… – с легким ужасом повторяю, наконец осознав разницу между нами в полной мере.

А затем пристально смотрю на мачеху императора.

Она сделала это специально? Выдала мне его секрет, сообщив о способе закалки? Может, она еще и координаты того места скажет, где непрерывно бьют молнии и где тренируются император и его генералы?

– Ты не сможешь там выжить, – качает головой вдовствующая императрица, догадавшись о моих мыслях. – Ты даже перед одной-единственной молнией не выстоишь: мне известно, что ты владеешь лишь первой ступенью техники.

– Это вы! – потрясенно выдыхаю я. – Это вы принесли отцу Сюй Кая секретную технику!

Иначе – откуда у нее столько знаний?! И откуда столько скрытого уважения к ней со стороны Сюй Кая и его генералов?

– Это был мой путь в семью императора. – Женщина чуть пожимает плечами, словно она и не призналась сейчас в том, что смогла создать мощную империю!

– И вы связаны с верховными монахами! – Я пораженно смотрю на нее. – Выходит, это решение было одобрено последователями Макота!

– В твоих словах неверная последовательность: именно потому, что этот путь для севера был одобрен верховными монахами, я и пришла к отцу Сюй Кая с техникой, способной поднять весь наш народ с колен, – хмыкает вдова.

– Но разве север не страдает от гражданской войны? Дети Макота в горах не принимают Сюй Кая в столице! – изумленно замечаю.

– Я знала, что внучка