Хозяйка лавки 'Ядовитый плющ' (СИ) - Тоня Рождественская

просто так, от души, я тоже начинаю хихикать, и все зрители, в свою очередь глядя на нас, тоже заражаются общей волной.

Рыночная площадь превратилась в один единый балаган, где все смеются друг над другом и над собой. Наваждение охватило даже музыкантов и артистов, послушно ожидающих своей очереди, и они тоже начинают хохотать, склоняясь над инструментами и реквизитом.

Приступ смеха длится недолго, буквально пару минут, но за это время каждый зритель выплескивает внутреннее напряжение и негатив, словно бы очищаясь изнутри.

Когда хохот начинает смолкать, и соревнование возвращается к исходному процессу, судьи начинают шептаться. Я кидаю взгляд на волшебника, стоящего неподалеку, и вижу, что незыблемое ощущение собственного превосходства уже не столь явно заполоняет все его существо.

— Что же, — говорит главный судья, прокашливаясь после недавнего приступа. — Теперь, когда мы ознакомились со всеми результатами, мы готовы огласить наше решение.

Я замираю в предвкушении. Может быть, я и не умру от того, что уступлю своему сопернику в этот раз, и все же надежда на победу еще не покинула меня. Однако, я прекрасно понимаю, что известность и определенная власть Ангрэма, да и связи в нужных кругах вряд ли позволят мне одержать вверх.

Судья открывает рот, собираясь произнести имя победителя, но вдруг откуда-то слышится чей-то визгливый выкрик.

— Незабудка!

Члены жури замолкают на секунду, но тут же делают вид, что ничего не слышали и возвращаются к своему делу.

— Незабудка! — слышится с другого конца площади, снова прерывая главного судью.

— Незабудка! — подхватывает кто-то из середины.

И вот уже по толпе зрителей прокатывается шумное.

— НЕ-ЗА-БУД-КА! НЕ-ЗА-БУД-КА!

Члены жюри растеряно оборачиваются, оглядывая беснующихся людей, скандирующих мое имя, и смятенно переглядываются друг с другом. Похоже их непоколебимое решение не настолько уж непоколебимо, раз этот очевидный протест заставил их сомневаться.

Артанис Ангрэм недовольно дышит, глядя на это неожиданное препятствие, сводя брови в единую линию. Я вижу, как по пальцам его начинают бегать едва заметные искры. Кажется, он готов сотворить заклинание лишь бы заставить народ замолчать. Или, возможно, решил избавиться от меня окончательно?

Так что я немного опасливо делаю пару шагов назад. Кто знает на каком этапе своего внутреннего безумия он сейчас находится.

— Тихо! — кричит главный судья, призывая толпу замолчать. — Тихо! Тихо!

И когда гомон, наконец, стихает, добавляет.

— Итак, победителем нашего соревнования становится…

Но неожиданный взрыв не дает ему договорить, окружая всех находящихся на площади существ плотными клубами пыли.

Глава 62

Я зажмуриваюсь, пытаясь уберечь глаза, и слышу, как мимо меня проносится несколько существ, едва не сбивая с ног. Ежусь в желании стать чуточку меньше, чтобы не зашибли, но в голове лишь одно — что за очередная напасть?

Кажется, я так привыкла к неожиданным опасностям, что мой организм уже перестал удивляться. Так что вместо растерянности или страха, мозг отзывается судорожным продумыванием путей отхода.

Но когда я все-таки открываю глаза, то понимаю, что отступление не требуется, ведь площадь практически заполонили стражники и пришли они, судя по всему, вовсе не по мою душу.

— Что здесь происходит? — слышу я хриплый и страшный голос, раздающийся за спиной главного судьи.

И вижу, что отряд служителей закона окружил одного из зрителей. Тот поднимается на ноги, являя небывалый рост и развитую, хотя уже слегка сгорбленную фигуру, и я понимаю, что перед нами никто иной как сам Уозлигас Дуттрок, с недавнего времени Одухотворенный.

— Что все это значит, я спрашиваю? — повторяет он весьма нелюбезно, злобно охватывая окруживших его персон колким взглядом.

Не удивительно, что никто из живых существ не желал спорить с этим субъектом. Одного его вида достаточно, чтобы понять, что переходить ему дорогу не стоит. И даже стражники хоть и не отходят со своих мест, все-таки выглядят весьма бледно на фоне его внутренней мощи и безграничной уверенности. Парочку так и вовсе, судя по всему, скоро удар хватит.

Но тут практически рядом со мной возникает персона, которая не боится трудностей или угроз.

— Происходит ваше задержание, уважаемый господин Дуттрок, — говорит Ар-Фэйниэль, делая к нему пару по-кошачьи грациозных шагов.

— На каком еще основании⁈ — грохочет Топор, являя дикую разницу между собой и спокойным инспектором.

— На основании вот этого, — отвечает эльф, указывая толстенную потертую кожаную папку, зажатую у него в руке, а затем делает легкий кивок назад, добавляя. — И этого.

Все присутствующие тут же обращаются в сторону, куда он указал, и видят худенького, но высокого стражника, похожего на жердь, с усердием тащащего за собой тачку, заваленную какими-то документами.

— Что все это значит⁈ — все еще не сдается Топор, хотя по его лицу понятно, предмет, находящийся в ладони эльфа, его весьма тревожит. — Вы знаете, кто я?

— Разумеется, мы знаем кто вы, — улыбается Адэртад. — И теперь мы еще знаем, как вы проворачивали все свои делишки.

Он делает знак, и охрана тут же сжимается вокруг возмущенного пленника в плотное кольцо.

— Вы пожалеете! — шипит Топор, выплевывая слова вместе с брызгами слюней, отталкивая мощными руками несчастных стражников, перепуганных до чертиков. — Вы все еще пожалеете!

И процессия, являя сцену, которую будут вспоминать годами, проходит мимо ошарашенной толпы, уводя теневого короля куда-то в сторону. Туда, где остальное будет происходить уже без чужих любопытных глаз.

— Продолжайте, прошу вас, — улыбается эльф огорошенному судье и, подмигивая мне, не менее удивленной, чем все вокруг, добавляет. — Мисс Незабудка имеет право получить заслуженную награду.

Я резко перемещаю взгляд на мага, но Артанис Ангрэм как будто испытал на себе действие того самого выводящего из строя порошка, потому что стоит недвижим, как статуя, остолбенело глядя вслед удаляющемуся боссу, и даже не слышит, как инспектор предлагает совершенно немыслимое. Кажется, это внезапное задержание лишило его дара речи, потому что даже когда судья снова обращается к толпе, призывая ко вниманию, никто не возмущается и не орет, сетуя на нечестность или сговор.

— Итак, — говорит мужчина, чей голос изрядно подрагивает от всего, что произошло только что. — Мы объявляем победителем нашего конкурса… Фею Незабудку! За то, что она доказала нам, что смех и веселье может быть дороже золота!

Словно очнувшись, волшебник переводит на него непонимающий взгляд. Он все еще не верит в то, что это произошло. Что девчонка из трущоб и правда превзошла его, великого