Экспериментальный фильм - Джемма Файлс

том, что он пребывает на вершине счастья. Он несколько напоминал рабочего коня – высокий, костистый, с грубоватыми чертами. Жесткий целлулоидный воротничок и моржовые усики откровенно не шли ему. Крупная ладонь вмещала сразу обе изящные ручки молодой жены, он не сводил с нее нежного и слегка обеспокоенного взгляда. Казалось, он так переполнен чувствами, что ему трудно усидеть на месте; одна из его ног получилась размытой, как видно, во время бесконечно долгой съемки она дрожала от избытка нервной энергии.

«Что уж так дергаться, парень, – помню, именно эта фраза пронеслась у меня в голове. Серьезно, ты, того и гляди, выскочишь из штанов. В конце концов, она вышла за тебя замуж, верно? Ты получил то, что хотел».

Он, несомненно, думал именно так. А если она думала иначе, то предпочитала об этом молчать.

Вернувшись к своим изысканиям, я наткнулась на кучу писем, относившихся к периоду после свадьбы. Все они были полны счастьем, радостью, восторгом. «Теперь, когда прекраснейшее создание на свете перед Богом и людьми поклялось, что принадлежит мне, я стал счастливейшим из смертных», и прочее в таком роде. Корреспондентов у весьма общительного мистера Уиткомба было великое множество – родственники, друзья, адвокаты и деловые партнеры. Судя по всему, он пытался поддерживать переписку со всяким, кто произвел на него благоприятное впечатление. Доживи Артур М. до эпохи Интернета, наверняка стал бы рьяным фанатом соцсетей и засыпал бы своих подписчиков миллионами снимков – картины Айрис и она сама, пытавшаяся закрыться от назойливого фотографа вуалью, рукой и всем, что попадет под руку.

В том, что он влюблен в нее по уши, не было никаких сомнений; но любопытно, что творческие способности и интеллект Айрис восхищали его не меньше, чем ее молодость и красота. «Принято считать, что женщины не бывают одарены гениальностью, но то, чем наделена она – моя Айрис, моя обожаемая супруга, – не может быть названо иначе, – писал он, возможно, тому же адресату, к которому было обращено письмо, приведенное выше целиком, – первая и последняя страница отсутствовали. – В груди ее горит мощный пламень таланта, который освещает все, к чему она прикасается. Как бы мне хотелось, чтобы все люди на свете узнали ее так же хорошо, как знаю я, главным образом через ее работы, поскольку они лишены возможности разделить с ней жизнь… Ныне главная цель моей жизни – открыть миру творчество Айрис, и ради этого я готов пренебречь прочими своими занятиями».

В письмах постоянно обсуждался вопрос о том, стоит ли молодым супругам оставаться в городе, пока в Уксусном доме идет ремонт (особняк перестраивали для семейной жизни, готовя помещения для будущих детей), или же им лучше совершить свадебное путешествие по Европе, которое, по всей видимости, мистер Уиткомб обещал своей молодой жене. Миссис Уиткомб, судя по всему, в равной степени устраивало и то и другое, однако мистер Уиткомб внезапно начал склоняться к последнему варианту, планируя грандиозный вояж. Согласно этому плану, посетив Англию, Францию и Бельгию, молодая чета должна была отправиться в Лужицы, район, граничащий с Венгрией – территорией, на которой некогда проживали венды, предки миссис Уиткомб.

«Ты говорила, что хочешь отыскать своих предков, – писал он ей во время деловой поездки в Торонто, – и потому я побывал в местечке под названием Гадс Иар, надеясь, что кто-то из его жителей помнит твою семью – этого несчастного безумца, твоего отца, а также твою мать и бабушку, о которых ты хранишь хотя и обрывочные, но нежные воспоминания. Моя дорогая, моя ненаглядная девочка, прости мне мое своеволие! Возможно, ты осудишь мои методы, но уверен, они дадут результат, который доставит тебе удовольствие…»

Вскоре после того, как медовый месяц остался позади, письма уступили место заметкам, перечням, наброскам и памятным записям. Среди бумаг обнаружилась карта, на которой кружком был выделен конкретный район, рассчитаны широта и долгота, указывающие положение деревни, называемой Дзенгаст, такой маленькой, что она не была отмечена на карте даже точкой. (Согласно одним источникам, dzen на сербском языке означает «день», согласно другим источникам – «яркий», сообщал комментарий мистера Уиткомба. Он нацарапал карандашом еще что-то внизу, но стер, оставив лишь темное пятно. «Маловероятно», – добавил он, никак не пояснив, к какой отвергнутой догадке относится это слово.)

Так или иначе нам было известно, что в свадебное путешествие супруги в конце концов отправились. Побывали в Брюгге, встретились там с Густавом Кнауфом, который, возможно, изобразил их на одной из своих картин. Обратившись к следующей пачке бумаг, я нашла нечто вроде дорожного дневника, в котором описывалось их пребывание в Британии, Франции и Бельгии. Начинался он с остановки в каком-то отеле поблизости от Баутцена. «Согласно утверждению моего путеводителя, город этот является культурной столицей Верхней Вендии, – писал мистер Уиткомб. – Доктор Р. согласился повидаться с нами, впрочем, сделав вид, что встреча произошла случайно. Мой кузен Адельхарт, хирург, настоятельно рекомендовал его, утверждая, что доктор, незаслуженно обойденный славой и известностью, является одним из самых выдающихся современных психиатров. Отрекомендовать его так Айрис, разумеется, будет невозможно, но, видя, что ее мигрени становятся все более мучительными, я не вижу другого выхода…

Дзенгаст находится примерно в пятидесяти милях отсюда, и Айрис надеется, что, побывав там, обретет ответы на вопросы, которые ее так терзают (хотя она упорно отказывается открыть мне, что же это за вопросы). Так как моя первейшая обязанность – помогать своей жене (ведь мы с ней теперь одна плоть и кровь, она стала живым сосудом, в котором обитает мое сердце), я готов сделать все, что в моих силах. Доктор Р. обладает телепатическими способностями. Он заверил меня, что методы его воздействия практически незаметны даже для объекта. Приходится принять это на веру. Впрочем, как говаривал мой отец, в некоторых деликатных случаях «пост фактум» попросить извинения за то, что все пошло не так, как предполагалось, гораздо проще, чем предупреждать о возможных осложнениях заранее.

Доктор обещал сделать все от него зависящее, чтобы помочь Айрис, а следовательно и мне. Надеюсь, он сознает, какие последствия ожидают нас обоих, если он не исполнит свое обещание».

Так, значит, миссис Уиткомб тоже страдала головными болями, подумала я, перебирая бумаги. А мистер Уиткомб решил, что его жена нуждается в помощи психиатра задолго до того, как это вошло в моду. Но какими способами собирался действовать доктор Р.? Гипнотизировать свою пациентку? Анализировать ее сны? От всего этого веяло романами Анны Радклиф. Несомненно, в то время подобные методы считались весьма спорными, и, возможно, именно по этой причине мистер Уиткомб