На землях рассвета - Алексей Ефимов

На верхней площадке Лэйми осмотрелся. Она оказалась небольшой, пустой и неожиданно светлой. Здесь была железная лестница, — она вела к обитому жестью люку над головой — и единственная белая филенчатая дверь в левой стене. За ней были люди, которые так странно смотрели на них, однако оттуда не доносилось ни звука.

Лэйми оглянулся. Охэйо стоял в шаге за его спиной, сжимая в руках излучатель, его глаза недобро блестели. Юноша повернулся и ударил ногой в дверь.

Удар отдался гулким эхом, но дверь даже не вздрогнула — она не была заперта, но настолько разбухла от влаги, что Лэйми пришлось нажать со всей силы, чтобы открыть ее. Она подалась неожиданно, с оглушительным треском. За ней, в светлом, просторном помещении — голый дощатый пол, никакой мебели — стояло десятка два костлявых мужчин в больничных пижамах и еще несколько в замызганных белых халатах. Судя по тупым лицам «пациентов», Лэйми действительно попал в приют для дебилов. Он был мокрый до костей и дико дрожал от холода, — а может, и не только от него.

На него внимательно уставилось несколько десятков глаз — все они были одинаковые, темные, неподвижные. Лэйми уже видел такие глаза на улицах и после рассказа Аннита понимал, что все это значит.

В тот же миг все, кто был в комнате, бросились на них.

Нападавшие были молчаливы, как муравьи — так никогда не ведут себя люди, бросаясь в атаку, и это рассеяло последние сомнения юноши.

Быстрые синеватые вспышки разметали набегавшую живую волну. Лэйми всего за секунду четыре раза нажал на спуск, застрелив четыре или пять тварей. Почти в тот же миг рядом с ним раздались выстрелы Охэйо — и убитых стало десять или одиннадцать. Их тела с костяным стуком повалились на пол, но это не задержало атаку даже на мгновение: хотя под огнем полегла добрая половина нападавших, уцелевшие и не думали отступать. Один из них налетел-таки на Охэйо, и тот ткнул врага стволом в горло — изо всех сил и не жалея. Из слюнявой пасти выплеснулась кровь, бессмысленные глаза выпучились. Тощая фигура с храпом повалилась назад. Лэйми ударил так же — и второй оборотень скорчился, хватаясь за разбитую тяжелым оружием голову. Из-за него тут же налетел санитар, вышибив из его рук излучатель и едва не сбив с ног.

Лэйми выхватил острый, как бритва, анатомический нож из лаборатории Мурга — его лезвие описало широкий полукруг, словно коса, и от него отшатнулись, зажимая кровавые раны. При виде крови в его душе внезапно взметнулась дикая ненависть к этим тварям, убивая которых он убивал людей. Юноша сам бросился на санитара и всадил в него все восемь дюймов нержавеющей стали — прямо в поддых. Рот санитара исказился, но из него не вылетело ни звука. Оно — Лэйми не смел назвать это человеком — отшатнулось и рухнуло, захлебываясь кровью.

Они отступили на лестницу. Охэйо поднял излучатель, готовясь выпустить оставшиеся заряды — но было уже слишком поздно. В этот же миг от невыразительного лица умиравшего отделилось темное, почти прозрачное облачко — оно скользнуло к голове Охэйо и, коснувшись ее, исчезло. Аннит выронил оружие и начал кататься по полу, вцепившись себе пальцами в лоб — казалось, он старается отодрать от себя нечто невидимое. На него бросились сразу со всех сторон и он исчез, погребенный под грудой тел.

Лэйми бросился в эту кучу, щедро раздавая удары острой сталью. Кто-то свалился на пол со сломанным клинком между лопаток и пришлось сражаться врукопашную, что оказалось очень нелегко — нападающие выглядели довольно-таки хилыми, зато их было много. Вскоре живая волна прижала юношу к стене. Десятки рук вцепились в его волосы, уши, схватили за руки и за одежду, опрокинули на пол, лицом вниз. Нападавшие действовали удивительно согласованно, словно единое многорукое существо.

Отчаянно, ломая кости, Лэйми попытался вырваться. Тщетно! В каждую его руку и ногу вцепилось по нескольку чужих ладоней. В бешеной ярости он рванулся еще раз. В его душе полыхнула ненависть, желание убивать в чистом виде, не облеченное никакими образами — и куча навалившихся на него тел внезапно рассыпалась с глухими стонами: еще мгновение и юноша дотянулся бы до излучателя. Но прежде, чем он понял, что обладает оружием гораздо более мощным, последовал ответный удар — не по его воле, которая все равно бы не поддалась, а по глазам. Лэйми ослеп — всего на несколько мгновений, но и этого оказалось достаточно, чтобы его охватил дикий страх. Опомниться ему не дали — железные пальцы вцепились в горло, нажали на сонные артерии, словно клещами. В голове все мгновенно поплыло.

Темнота.

Лэйми очнулся, когда его подняли и куда-то понесли. Его по-прежнему держал добрый десяток крепких рук и он только бессмысленно трепыхался, стараясь вырваться. Твари (или же одна тварь, смотревшая на него множеством глаз) тащили его на удивление сноровисто и ловко, без казалось бы неизбежной в таких случаях суматохи.

Юноша повернул отяжелевшую голову. Охэйо повис на поднявших его руках и выглядел изрядно ошалевшим. Похоже, он не вполне понимал, что это с ним, однако тоже пытался вырываться. У Лэйми отлегло от сердца. Правду говоря, он не представлял, что стал бы делать, превратись Охэйо в одного из НИХ.

Через вторую дверь, — совсем рядом с той, в которую они вошли, — пленников вытащили в узкий коридор с дощатым полом, синими крашеными стенами и множеством других дверей. Некоторые из них были открыты. Как Лэйми не старался, ему не удалось разглядеть там ничего чудовищного — обстановка была самая убогая, но не более того.

Их протащили через весь коридор и внесли в душевую или в то, что когда-то было душевой — небольшую комнату с двумя окнами. Сквозь пыльные стекла, вставленные в закрашенные, зарешеченные изнутри рамы падал ровный, мягкий свет. Здесь было теплее, чем снаружи — застоявшееся, какое-то мертвое тепло, затхловатое, с привкусом грозы и гнили. Стены и пол были до половины покрыты гладким белым кафелем. В центре комнаты…

Лэйми так и не смог это назвать. Оно походило на вихрь из серого тумана, но неподвижный, совершенно беззвучный, — около метра в диаметре и высотой по пояс юноше. От него исходил цепенящий, упорный жар. Края его были полупрозрачные, странно преломляющие свет. При взгляде на них начинали болеть и слезиться глаза. Иногда на мгновение они размывались и тогда становилось понятно, что вихрь все же вращается с бешеной быстротой — именно в эти мгновения все вокруг пронзала безмолвная дрожь.

Без всяких церемоний Лэйми просто бросили в жерло воронки, головой вниз. Его подхватило, понесло, мгновенно гася сознание, куда-то глубоко, в бездну серого тумана.