Развод и девичья фамилия - Татьяна Устинова

В приемной, куда, Аллочка первым делом заглянула, находились Батурин, секретарша Раиса и незнакомый высокий мужик в очках.

– Доброе утро. – пропищала Аллочка. И голос, и тон показались ей ужасными, – извините, пожалуйста, Кира Михайловна на месте?

– Она… сейчас занята, – неуверенно произнесла Раиса и посмотрела на Батурина, – только вот… Григорий Алексеевич… а Кира…

В коридоре, за спиной Аллочки, останавливались какие-то люди, заглядывали внутрь.

– Зайдите, – приказал ей Батурин, – и закройте за собой дверь.

Аллочка послушно втиснулась в приемную и прикрыла дверь перед чьим-то любопытным носом. Кажется, это был Верочкин нос. Аллочка испытала прилив здорового злорадства.

– Что вам нужно?

– Григорий Алексеевич, мне нужно поговорить с Кирой Михайловной. Прямо сейчас.

Незнакомый мужик усмехнулся. Батурин вздохнул.

– Вы можете поговорить со мной. Не сейчас, а через… часок. Это все? Вы свободны.

– Не знаю я! – послышался совсем близко растерянный голос Киры, Аллочка оглянулась и увидела ее.

Она стояла в дверях своего кабинета – черный свитер, черные джинсы, длинная цепочка с ручейком разноцветных камней, лохматая челка до глаз, выстриженный затылок, на лице никакого макияжа.

Вот бы мне стать такой, горячо подумала Аллочка, такой стильной, классной, талантливой. Нет, не стать.

– Я ничего не понимаю. Здравствуй, Аллочка.

– Здравствуйте, Кира Михайловна.

– Кира, – Раиса всхлипнула, – но никто, ты понимаешь, никто не заходил!

– Понимаю, – кивнула Кира.

– А… что случилось? – тихонько спросила Аллочка. Батурин чуть-чуть отступил, словно допуская ее в круг посвященных, и Аллочка заглянула Кире за спину.

Кабинет напоминал апартаменты главы Временного правительства Керенского после визита революционных матросов.

Бумаги устилали серый ковер. Стол был выпотрошен, пустые яшики валялись рядом. Самый нижний, очевидно, запертый на замок, был выдран с мясом. Из передней панели торчали шурупы. Маленькая головка стильной лампочки на журавлиной шее была свернута и перегнута. На стеллаже не осталось ни книг, ни кассет. Даже белый горшок с худосочным цветком скинули на пол, и бледные листья, придавленные тяжелой глиной и комьями земли, казались мертвыми.

– Кто это сделал?!

Незнакомец опять хмыкнул и заметил в пространство:

– Хороший вопрос.

– Аллочка, это мой муж Сергей, – быстро представила Кира, – Сереж, это Аллочка Зубова, наша журналистка.

– Здрасти, – сказал муж Сергей.

– Здравствуйте.

– Я пришла, – насморочным голосом вступила Раиса, – я пришла, а дверь открыта, и тут… такое безобразие!

– Дверь в коридор тоже была открыта? – спросил Кирин муж быстро.

– Ну да! Она и была открыта. В приемную то есть, а в кабинеты мы сроду двери не запираем! От кого нам запираться-то!

– Действительно, от кого? – сам у себя спросил муж.

Аллочка улыбнулась. Этот муж очень подходил Кире и как будто дополнял ее, и у него были быстрые, внимательные, темные глаза.

– Скорее всего, вчера, – подал голос Батурин, – вечером, скорее всего…

– Почему?

Это Кира спросила.

Батурин, тяжело опираясь на палку, пробрался внутрь. Палка оставляла на белой бумаге круглые вмятины.

– Лампа, видишь, как свернута? Верхний свет не горел. Под лампой смотрели бумаги. Значит, было уже темно.

Он пристроил свою палку к столу и наклонился. Поднял несколько бумажек и посмотрел по очереди в каждую.

– Что у тебя пропало, Кира?

– Откуда я знаю! – Она тоже пробралась по бумагам и присела рядом. – Это теперь никто не поймет!

– Тем не менее здесь что-то искали, – заметил Сергей, – и насколько я могу судить, довольно поспешно.

– Поспешно! – фыркнула Кира. – Всю комнату разгромили! Да что тут, черт возьми, можно искать?! У меня нет никаких секретных документов! У меня сейфа даже нет!

Сергей посмотрел на Батурина.

– И у меня нет, – зачем-то сказал тот, – у Костика есть.

– Надо посмотреть.

Батурин выпрямился, взял палку и захромал мимо Аллочки к выходу из кабинета. Как только он вышел, а следом за ним Сергей, в дверь протиснулась Раиса. Постояла, пооглядывалась и взялась за щеки.

– Господи, да что на нас за напасти такие!

– Все цело, – сказал где-то Батурин, – хотя сейф пытались открыть. Во сколько вы вчера ушли, Раиса?

Та помолчала.

– Часов в семь, – наконец изрекла она и гордо высморкалась. – Вас не было.

– Я позже приехал, – согласился Батурин.

– А во сколько уехал? – спросила Кира. Сидя на корточках, она собирала бумаги. Потом вдруг перестала собирать и кинула их обратно.

– Я точно не помню, Кира.

– Мы… встретились с Григорием Алексеевичем примерно в полдесятого, – тихонько вставила Аллочка, – помните?

Батурин кивнул.

– Значит, в полдесятого.

– И когда ты уходил…

– Нет, – ответил Батурин, – в коридоре никто не стоял, под подоконником никто не прятался, следом за мной никто в кабинет не вошел. По крайней мере, я не видел.

– Что могли искать? – пробормотала Кира растерянно. – Ну что? Устав компании? Старые статьи? Визитные карточки?

Ее муж присел на корточки и задумчиво почесал нос:

– Непонятно, нашли или нет? То, что искали. Вот это действительно непонятно.

– А это имеет значение?

– Еще какое, – сказал муж.

Кира подняла голову и посмотрела на них обоих – сначала на мужа, а потом на Батурина.

– Это из-за Костика?

Батурин пожал плечами:

– Не знаю. Хотя его сейф пытались открыть, там свежие царапины.

– Какая-то ерунда! – беспомощно сказала Кира. – Ужас какой-то!

Ее муж выпрямился, зачем-то отряхнул на коленях джинсы и посмотрел на нее.

– Я думаю, что убийство здесь ни при чем. Это… из другого фильма.

– Какого фильма. Сереж? – с досадой спросила Кира. – Что ты все выдумываешь!

– Из фильма про жуликов, – сказал он непонятно. – Будете ждать ментов или все тут уберете и скажете, что так и было?

– Да не можем мы тут ничего убирать! – закричала Кира. В первый раз в жизни Аллочка слышала, как она кричит. – А вдруг тут улики какие-нибудь?! Отпечатки пальцев?!

– Нет тут ни улик, ни отпечатков пальцев. Кира, я тебе позвоню.

И он ушел, осторожно пробравшись между опрокинутой мебелью и россыпью бумаг. Раиса заплакала, и Батурин на нее прикрикнул. Аллочка помалкивала.

– Аллочка, я пока не могу ни о чем разговаривать, – не оборачиваясь, сказала Кира. Она ходила по ковру, устланному бумагами, присаживаясь и смотрела, но в руки ничего не брала. – Зайди попозже, ладно? Или у вас срочный вопрос?

Аллочка посмотрела на Батурина, а он на нее, и, встретившись взглядами, они не сразу смогли отвести их друг от друга.